Обзор русско-шведских отношений в 1570 - 1595 гг.

        Фролов Роман Анатольевич,

аспирант Липецкого Государственного Педагогического Университета.

Долгая русско-шведская война за Прибалтику началась в 1570 г. осадой русскими войсками Ревеля. После 30-недельной осады войска Ивана Грозного и марионеточного ливонского “короля” Магнуса отошли. Обещанная датская помощь с моря так и не пришла – датчане успели помириться со шведами (в 1570 г. в Штеттине был подписан мирный договор, подводивший итог датско-шведской войне 1563-1570 гг.). Крымский хан двинулся войной на Москву и в мае 1571 г. сжег ее. Новый поход того же хана не удался, силы русского войска были, однако, связаны на юге, и царь, кроме того, опасался создании польско-турецкой коалиции [1]. Поэтому Иван IV воздержался от активных боевых действий будь то в Ливонии или Карелии. Но и шведские попытки крупными силами овладеть Нарвой, Корелой и Орешком сорвались. Разочарованный отсутствием реальной помощи от Дании, царь утратил интерес и к Магнусу,   хотя тот уже получил в жены царскую племянницу. Мирные контакты со шведами возобновились, и в 1575 г. было заключено перемирие, действовавшее только в Карелии, но не в Ливонии. Постепенно русские войска овладели почти всей Ливонией, оставляя в городах воевод и гарнизоны. На исходе 1577 г. держались еще только главные города края – Рига и Ревель: вторичная русская осада последнего в 1576-1577 гг. вновь не удалась [2]. Однако с избранием трансильванского князя и видного полководца Стефана Батория королем Речи Посполитой (1576) царю было особенно важно добиться признания своих завоеваний польско-литовской стороной. Иначе польская угроза снова становилась ощутимой.

Однако полностью договориться с поляками было невозможно: те сами претендовали на богатые ливонские земли, на свой “протекторат” над ними. Трехлетнее перемирие Москвы и Варшавы тоже не распространялось на Ливонию. Добиться союза с английской королевой и германским императором       царю не удалось, между тем как Стефан Баторий, бывший вассал султана, преуспел в создании фактического союза с Турцией и Крымом. Польский парламент – сейм согласился на повышение налогов ради ведения войны с Россией, помощь Баторию обещали немецкие курфюрстры (крупные немецкие князья, избиравшие императора – Р.Ф.) Бранденбурга и Саксонии. Шведский король Юхан III (1568-1592) не шел на союзный договор с Польшей ввиду собственных притязаний и владений в Прибалтике, но пообещал действовать против Грозного параллельно с Баторием [3].

И захват Северной Эстонии, и война с Данией, и дальнейшее участие в Ливонской войне втянули Швецию в более широкий процесс, охватывавший всю Северную Европу, - в борьбу за господство на Балтийском море          (dominium maris Baltici), в котором уже давно в той или иной мере участвовали многие балтийские государства – Ганзейский союз северогерманских городов, немецкие княжества, Нидерланды, Дания, Польша и др. Именно тогда,  в 70-е гг., стала вырисовываться конечная цель внешней политики – превращение Швеции в великую державу, достижение господства на Балтике и на всем севере Европы.

Этим целям отвечала прежде всего борьба за Ливонию: стремясь захватить узкую полосу ливонского побережья с городами, через которые шла основная часть балтийской торговли России, Швеция намеревалась взять под свой контроль внешнюю торговлю и все связи России с Западной Европой [4]. В 50-е гг. XVI в. начал, однако, действовать и затем приобретал все большее значение новый торговый путь в Россию – вокруг северной Скандинавии в Белое море. Шведские правящие круги с конца XVI в. стремились поставить и этот путь под контроль Швеции.

Развернутая программа шведских территориальных захватов за счет России была впервые разработана в 1580 г., когда государство Ивана IV, ослабленное затянувшейся войной, стало терпеть поражения, и Швеция готовилась к наступлению на восток. Эта своего рода программа-максимум короля Юхана III именуется в зарубежной историографии “Великой восточной программой”. Согласно этой программе  предполагалось осуществить захват всего русского побережья Финского залива – лежавших вблизи побережья городов Ивангорода, Яма, Копорья, Орешка и Корелы с их уездами, а также большей части русского побережья Баренцева и Белого морей, Кольского полуострова, северной Карелии и даже устья Северной Двины с Холмогорским острогом, чтобы целиком подчинить шведскому контролю все морские пути из России на Запад. Эта захватническая программа Юхана III легла в основу всех последующих завоевательных планов шведских правящих кругов рубежа XVI-XVII вв. по отношению к России [5].

В том же, 1580 г., командующий шведскими войсками француз-наемник Понтус Делагарди захватил Корелу и восточную часть Карельского перешейка, примыкавшую к Ладожскому озеру, а в 1581 г. – также Нарву, до того в течение ряда лет находившуюся в русских руках; затем была завоевана и большая часть коренного русского побережья Балтики с городами Ивангородом, Ямом и Копорьем. Однако полностью отрезать Россию от Балтики не удалось, в русских руках и после Ливонской войны (по Плюсскому перемирию 1583 г.) остался небольшой отрезок морского побережья с устьем Невы, по которой проходил важнейший водный торговый путь из Новгорода в Балтийское море. Неудачей закончился и шведский поход к побережью Белого моря [6].

В 1589 г. Швеция нарушила перемирие и возобновила захватнические операции против России. В 1589 и 1591 гг. шведские отряды дважды нападали на Кольский полуостров, на Печенгу и Колу; в 1590-1591 гг. был совершен новый большой поход на карельское побережье Белого моря. Но все эти захватнические походы закончились неудачей. Русское государство,  восстановившее свои силы после Ливонской войны, в результате успешных военных действий вернуло ранее утраченное русское побережье Финского залива. В 1595 г. в селе Тявзине впервые после Ореховецкого договора 1323 г. между Россией и Швецией был заключен договор о “вечном мире”. Все русско-шведские соглашения между 1323 и 1595 гг. подтверждали условия Ореховецкого договора, в частности условие, по которому русско-шведская граница шла от реки Сестры к Ботническому заливу, и Северная Финляндия юридически считалась русским владением, хотя фактически с конца XIV в. уже принадлежала Швеции. Тявзинским договором было впервые признано реально существующее положение, и новая граница России и шведских владений в Финляндии прошла от Карельского перешейка на север, к Варанге-фьорду (причем пограничная линия между северной Карелией и Северной Финляндией в основном сохранялась с тех пор до наших дней). Поскольку война шла с успехом для русской стороны, Швеция вынуждена была вернуть России Корельский уезд и признать возвращение Русским государством его исконного побережья Финского залива. Однако, уже в Смутное время Восточная Прибалтика вновь оказалась в руках шведов.

Литература.

1.                  Королюк В.Д. Ливонская война. М., 1954. С. 63.

2.                  Кан А. Швеция и Россия в прошлом и настоящем. М., 1999. С. 78.

3.                  Там же. С. 80

4.                  История Швеции. М., 1974. С. 167.

5.                  Там же. С. 167-168.

6.                  Там же. С. 168.

Поступила в редакцию 14 августа 2007 г.