«Партия власти»: российская специфика.
Лайпанова Дина Барисбиевна,
соискатель
кафедры Политологии и социологии
Ставропольского
Государственного Университета.
Научный
руководитель – доктор философских наук, профессор
Медведев Николай Петрович.
В современной литературе встречаются разные подходы к
определению «партии власти». Некоторые исследователи этим термином обозначают российскую
политическую элиту в целом. Другие более узко трактуют это понятие. Так, Г.
Голосов и А. Лихтенштейн термином «партии власти» обозначают «партии или
коалиции, полностью поддерживающие проводимый президентом и его правительством
курс и располагающие большинством в парламенте» [1]. А. Рябов предлагает
следующее определение: «партия власти – это политическая организация, участвующая
в выборах и имеющая представительство в органах власти разных уровней» [2]. С.
Хенкин, связывает возникновение организационно оформленной «партии власти» с
необходимостью противостоять «на избирательном поле другим партиям, которые
представляют иные, отличные от властных элит, сегменты общества» [3],
определяет «партию власти», как
«совокупность группирующихся вокруг главы государства институтов, структур и
объединений, проводящих официальный курс, а также участвующих в определении
целей и стратегий развития России (в том числе отдельных регионов) [4].
Первые попытки создания «партии власти» в России
оказались неудачными: «партии власти» не только не добились парламентского
большинства, но и не смогли играть роль «группы вето» в парламенте. «Демократическая Россия» утонула в пучине
митинговщины. ДВР и ПРЕС неудачно выступили на парламентских выборах 1993 года.
В принципе «Выбор России» финишировал с весьма приличным для партии власти
результатом. В итоге блок оказался вторым при голосовании по партийным спискам,
набрав 15,5% голосов. Однако, в свете невероятного успеха В. Жириновского
(более 22%), итоги были расценены скорее как относительная неудача, нежели как
успех, что поколебало веру Кремля в политические перспективы «Выбора России» [5].
Эпопею по
созданию партии власти пришлось начинать с чистого листа. В апреле 1995г. по
инициативе С. Шахрая и при поддержке Президентской Администрации была реанимирована
идея создания бипартийной прокремлевской
комбинации в парламенте. Возникает проект создания управляемого
пропрезидентского парламента на основе опоры на так называемые право- и
левоцентристские партии. В апреле 1995г. Б. Ельцин лично дал поручение В. Черномырдину
и И. Рыбкину создать соответствующие партии. Правоцентристов возглавил премьер правительства В.
Черномырдин, а партию левого центра – спикер парламента И. Рыбкин.
Проект И. Рыбкина, к которому первоначально
предполагалось привлечь аграриев, социал-демократов, ФНПР, Промышленную партию,
движения «Регионы России», «Женщины России» и некоторые другие, потерпел
фиаско. Так как оппозиционные объединения
соглашались присоединиться к левоцентристскому блоку только при условии,
что его оппозиционность будет очевидна. Однако именно это не просматривалось,
и, не улавливая принципиальной разницы между двумя блоками, оппозиция обвинила
спикера Госдумы, в прошлом тесно связанного с аграриями и коммунистами, в
«измене принципам» и переходе в лагерь президента [6]. В итоге,
левоцентристский блок оказался не представительным и не сумел на декабрьских
выборах в Госдуму преодолеть пятипроцентный барьер.
Проект В. Черномырдина оказался более жизнеспособным.
Первоначально предполагалось, что «Наш Дом Россия» (НДР) займет
правоцентристскую нишу в политическом спектре страны. Но так как блок И.
Рыбкина сошел с дистанции и идея мощного центристского проправительственного
тандема в парламенте так и не была воплощена в жизнь, НДР пришлось стать
воплощением «центризма» во всей его полноте и со всеми негативными моментами
данной ситуации. Поскольку в состав НДР на правах коллективных членов влились
самые разные общественные организации – от Российского физкультурно-спортивного
общества «Спартак» до союза казаков, - нет ничего удивительного в том, что
принятая на втором съезде НДР в сентябре1995г. программа движения не отличалась
особой четкостью и ясностью в формулировках задач движения.
Основной тезис сводился к формуле «установления и
сохранения политической стабильности в России на ближайшие четыре года». В
программе упоминаются «национально-государственные интересы», но не
расшифровывается их содержание. Раздел вообще представлял собой скорее набор
общих лозунгов и деклараций, нежели оценку политических реалий и изменения
международного положения России. Движение заявляло, что рассматривает Россию
как великую державу, выступило за отказ от практики односторонних уступок
Западу, за активизацию роли России на международной арене, развитие прочной
интеграции стран СНГ под эгидой России. [7].
Несмотря на эксплуатацию административного ресурса, на
выборах 1995г. НДР получил 10,1% голосов по общефедеральному списку. И это
стало началом конца движения. Б. Ельцин и кремлевские политтехнологи потеряли к
нему интерес. К тому же уже через два года после выборов не в фаворе оказался и
сам глава движения – В. Черномырдин. Однако на протяжении еще четырех лет
фракция НДР продолжала активно работать в Государственной Думе в качестве проправительственной, хотя политические и электоральные
перспективы движения выглядели более чем неопределенно.
Очередная партия власти сформировалась в качестве
предвыборного объединения по инициативе ряда кремлевских политтехнологов
буквально за два месяца до выборов в Государственную Думу РФ. Учредительный
съезд избирательного блока Межрегиональное движение «Единство» (сокращенно
«Медведь») состоялся 3 октября 1999г. Блок возглавили министр Российской
Федерации по делам гражданской обороны, чрезвычайным ситуациям и ликвидации
последствий стихийных бедствий С. Шойгу, генерал-майор милиции А. Гуров и
многократный чемпион мира по греко-римской борьбе А. Карелин. Программные
установки блока были крайне туманными и неопределенными. Было заявлено, что в
качестве основной цели в области международных отношений «Единство» ставит
перед собой обеспечение безопасности и соблюдение национальных интересов
России. Руководство блока не проявляло особого интереса к внешнеполитическим
сюжетам и заявило о полной поддержке позиции В. Путина. Внешнеполитическая
стратегия и тактика движения на вербальном уровне строились вокруг примата национальных,
экономических и политических интересов России [8].
Харизмы и популярности молодого политического лидера, главы
правительства В. Путина, к политической поддержке которого постоянно
апеллировало движение, оказалось вполне достаточно, чтобы, участвуя в выборах в
Государственную думу Российской Федерации 19 декабря 1999 г., набрать 23,32%
голосов избирателей по федеральному списку и сформировать вторую по численности
фракцию в Государственной думе. В феврале блок был преобразован в
«Общероссийское политическое общественное движение «Единство» [9].
После победы «Единства» на парламентских выборах встал
вопрос о взаимоотношениях «Единства» с объединением «Отечество – вся Россия»
(ОВР). Кремль отказался от идеи двух пропрезидентских партий и стал активно
поддерживать схему слияния ОВР и «Единства» в единый крупный политический блок,
способный в ближайшей перспективе одержать победу на выборах и обеспечить
политическую базу для президента.
Переговоры о форме слияния «Единства» и «Отечества»
продолжались на протяжении всего 2000 г. Их длительный характер объяснялся
желанием «Отечества» выбрать наиболее приемлемую модель объединения,
гарантировавшую сохранение собственной организации и свободы маневра при
изменении политической ситуации. Кроме того, в разгар обсуждений формы будущего
партийного союза Закон о партиях находился в стадии прохождения чтений, что
делало непонятным сам механизм слияния, ни последовательность необходимых
действий. Летом 2001г. «Отечеству» удалось пролоббировать
вариант создания союза двух партий без самороспуска участников, однако уже в
октябре стала ясной бессмысленность действий, направленных на сохранение
«Отечества». В ноябре 2001г. на заседании Генерального совета союза «Единства»
и «Отечества» принимается решение о слиянии двух организаций в единую центристскую
партию, которая получила название «Единая Россия» [10].
Состоявшиеся в декабре 2003 г. парламентские выборы
привели к существенным перестановкам сил в партийной системе России.
«Перекройка» электоральной карты по фактическому результату оказалась
радикальной. Ее можно описать в следующих параметрах: предельная консолидация
«основной партии власти», то есть «Единой России». Решающий момент этой
консолидации – прямая публичная ассоциация единороссов
с Президентом и властью в целом и в результате – завоевание ими абсолютного
большинства в Думе. Двукратное ослабление Компартии в голосовании по спискам и
резкое сокращение числа ее одномандатников. Полный
провал либеральных партий. Неожиданный по масштабу успех двух популистских
проектов – «ветеранов» из ЛДПР и «новичков» из «Родины» [11].
Что касается документов «Единой России», то в
преддверии выборов в сентябре 2003 г. на съезде партии были приняты «Путь
национального успеха» (Манифест партии «Единая Россия») и предвыборная
программа. Манифест ввел в оборот формулировку «партия национального успеха» и
был отмечен избыточной даже для «Единой России» императивностью суждений просто
на грани политических заклинаний типа: «Новый национальный подъем должен
произойти, и теперь». России предрекается на его страницах стремительное
превращение в один из мировых центров политического и экономического влияния,
культурного и нравственного притяжения и т.д.
В последнее время в работах отечественных и зарубежных
авторов немало говорилось о деидеологизации политических партий и движений в
современной России. Если в целом данные утверждений можно оспорить, то
применительно к партиям власти подобный тезис, пожалуй, не подлежит никакому
сомнению. Апофеозом движения к идеологической обезличенности
стали созданные на скорую руку к выборам блок «Единство» и партия «Единая
Россия», которые открыто провозгласили себя неидеологической силой. Фактически
единственной программной целью оказалась безусловная поддержка В. Путина [12].
Согласно В.Я. Гельману,
отсутствие у «партии власти» выраженной идеологии отнюдь не ослабляет ее
положения, а скорее, стало одной из составляющих ее успеха. На фоне снижения в
России политической неопределенности переходного периода роль идеологии как продукта,
привлекательного для избирателей на электоральном рынке, заметно снизилась.
Анализ динамики программ российских партий на выборах 1995-2003гг. зафиксировал
тренд конвергенции практически всех партийных позиций. На этом фоне занимаемая
ЕР позиция «медианного избирателя» оказалась для нее весьма выигрышной. Эта
позиция ЕР сохраняет «партии власти» весьма широкие возможности для
идеологических маневров (симптомами чего стали левое и правое крыло), которыми
не обладали разрозненные сегменты оппозиции. Значительная идеологическая
дистанция между ними служит препятствием на пути формирования коалиции
«негативного консенсуса» из представителей, например, КПРФ и Яблока, не говоря
уже о СПС [13].
Прогрессирующая «безыдейность» оставляет немало места
для последующего идеологического дизайна, но она не способна обозначить контуры
общенационального внешнеполитического консенсуса. И, несмотря на заметное
усиление роли «партии власти» в российской политике за последние годы, ее
нынешнее место в политической системе едва ли можно признать устойчивым.
Точнее, оно может оказаться устойчивым при одновременном стечении сразу трех
факторов. Во-первых, социально-экономическая ситуация в стране под влиянием
живительного потока нефтедолларов должна оставаться стабильной. Во-вторых,
существующая суперпрезидентская система должна быть
сохранена. В-третьих, власти нужно отказаться от продолжения радикальных
рыночных реформ в социальной сфере [14].
Устойчивое положение «Единой России» пошатнулось и в
связи с появлением на политическом поле другого игрока – «Справедливой России».
Партия С. Миронова, сочетающая лояльность президенту с жесткой критикой в адрес
«единороссов», продемонстрировала неплохие
электоральные результаты на октябрьских выборах 2006 года, набрав в ряде
регионов в сумме свыше 20% голосов.
В России потенциально большая «левая» электоральная
ниша. Большая часть избирателей категорически недовольна своим положением, но
при этом не желает тотальных перемен. Из тех, кто голосовал за Путина в марте
2004-го, только чуть больше половины может быть отнесено к электорату «единороссов», остальные – это избиратели условного «левого
центра», часть которых по-прежнему поддерживает КПРФ, но при условии
возникновения современной авангардной левой партии способны поменять свои
предпочтения.
Таким образом, при условии консолидации всех левых,
социалистических и демократических сил, «Справедливая Россия» способна уже на
нынешних парламентских выборах собрать порядка 15-20% голосов избирателей,
превратившись во вторую по величине и влиянию политическую партию. Более того,
на данный момент партия С. Миронова является единственной политической партией,
способной составить «единороссам» серьезную
конкуренцию, и даже одержать над ними победу. Такой прецедент был зафиксирован
еще на мартовских выборах на Ставрополье, где «эсеры»
опередили «единороссов» на 14% [15].
Подводя итоги, необходимо заметить, что «партия
власти» позволяет минимизировать нестабильность президентско-парламентской
системы правления. Стратегия Президента, направленная на создание такой партии,
вполне оправдана, так как она ведет к максимизации его влияния на процесс
принятия решений. Наличие партии большинства обеспечивает принятие
Государственной Думой законов, вносимых президентом и правительством, повышая
эффективность законодательного процесса. При наличии партии большинства Президент
избавляется от необходимости вмешиваться в законодательный процесс, реализуя
свое право издавать указы. Снижается неопределенность по поводу характера новой
Думы, созванной после роспуска прежней. К этому следует добавить, что
формирование «партии власти» не требует увеличения затрат правящей элиты на
сохранение своих позиций. Таким образом, российская партийная система порождает
необходимость к принятию стратегии, ориентированной на создание партии большинства
в парламенте.
Литература.
1.
Голосов Г., Лихтештейн А. «Партии власти» и российский
институциональный дизайн: теоретический анализ // Полис. - 2001. -
№1.- С.7.
2.
Рябов А. Пока не
началось. От партии власти к правящей партии // Апология. - 2005. -
№8.
3.
Хенкин С. «Партия
власти»: российский вариант // Pro et contra.
- 1996. - №1. - С.34.
4.
Там же. - С.32.
5.
Соловьев Э.
Российский партии власти: в поисках внешнеполитической стратегии //
Вестник Московского Университета, Серия 18, Социология и
политология. - 2005. - №2. - С.42.
6.
«Общая газета». 12-18.10.1995.
7.
Программа Всероссийского
общественно-политического движения «Наш дом – Россия». - М., 1995.
8.
Соловьев Э.
Российские партии власти: в поисках внешнеполитической стратегии // Вестн. Моск. Ун-та, Сери18,
Социология и политология. - 2005. №2. -
С.49.
9.
Официальный сайт
партии «Единая Россия». http://edin.ru/user/
10.
Лихтенштейн А. Федерализм и партия власти:
география распределения электоральной поддержки // Политическая наука. - 2005. -
№2. - С.60.
11.
Макаренко Б. Парламентские выборы 2003г. как
проявление кризиса партийной системы // Полис. - 2004. -
№1.
12.
Соловьев Э. Российские партии власти: в
поисках внешнеполитической стратегии // Вестник Московского Университета, Серия
18, Социология и политология. - 2005. -
№2. - С.55.
13.
Гельман В. От
«бесформенного плюрализма» - к «доминирующей власти»? // ОНС. - 2006. -
№1. - С.53.
14.
Рябов А. Пока не началось. От партии власти к
правящей партии // Апология. - 2005.
- №8.
15.
Сайт политических новостей. http://apn.ru
Поступила в редакцию 30 сентября