Становление института политической оппозиции в Польше.

Абдулаева Юлия Михайловна,

аспирант Санкт-Петербургского Государственного Университета,

факультет философии и политологии, кафедра политического управления,

ассистент кафедры Менеджмента таможенного и страхового сервиса,

Санкт-Петербургского Государственного Университета Сервиса и Экономики.

Польский «транзит» давно признан «классикой» посткоммунистических трансформаций. Именно с ним, как с эталоном, соотносят чаще всего результаты транзитологических исследований по другим странам, прежде всего СНГ, где процессы демократизации идут с большим трудом. Поэтому, представляет интерес  с позиции институционального подхода проанализировать польский опыт, прежде всего, касающийся кооперативного взаимодействия власти и оппозиции и его институциализации как основы  демократического режима, имея целью проследить  формирование и становление оппозиции как субъекта политической конкуренции, выявить модели кооперативного взаимодействия власти и оппозиции и определить основные формы институциализации этого взаимодействия.

Анализ взаимодействия власти и оппозиции в Польше, институциональных условий, в которых проходило это взаимодействие уместно начать с периода, когда в Польше организационно оформляется открытая оппозиция коммунистическому режиму.

Формирование организованной оппозиции означало  превращение ее в субъекта политической конкуренции, а значит, и начало реального взаимодействия власти и оппозиции. Организационное оформление открытой оппозиции в Польше обычно относят к середине 70-х гг.

В 1976 г.  для  защиты от репрессивных действий властей по инициативе группы интеллектуалов и молодежи, был создан Комитет защиты рабочих (КОР).  23 сентября КОР обнародовал свой учредительный документ под названием «Обращение к обществу и властям ПНР». В нем прозвучало три основные мотива, отразивших главную идею КОР. Первый – это попытка институциализации оппозиции, второй – установка на демонстративно-открытую деятельность, и третий – нравственный акцент в определении характера деятельности Комитета.

В сентябре 1977 года КОР был преобразован в комитет общественной самообороны – постоянный диссидентский орган по защите гражданских прав польского населения от всевозможных проявлений нарушения этих прав со стороны коммунистической власти. К середине 70-х гг. КОС-КОР оказался наиболее влиятельной силой альтернативной политической жизни, но далеко не единственной. В это время появляются Конверсаторий «Опыт и будущее», Движение защиты прав человека и гражданина, Конфедерация независимой Польши и другие независимые организации.[1] Все проявления протеста, а также деятельность возникших в стране оппозиционных групп, объединялись стремлением провести демократические реформы.

В течение нескольких лет оппозиционные силы оформились в ряд движений и группировок, открыто заявляющих о своем несогласии с существующей политической системой и о своем намерении противостоять ей. Таким образом, с середины 70-х гг. можно говорить о появлении в Польше институциализированной антисистемной оппозиции. Этому способствовали следующие обстоятельства:

- существенно расширяло возможные рамки для оппозиционной деятельности осознание кризисного положения в стране;

- растущая зависимость польской экономики от Запада в значительной мере определила как характер польского руководства, так и его взаимоотношения с оппозицией. Заинтересованное в сохранении хороших отношений с Западом, польское правительство старалось выглядеть «либеральным и просвещенным». Преследование оппозиции легко могло бы разрушить этот имидж;

- в этот же период стабилизируются отношения Костела и государства: власти вынуждены были считаться с этим, столь важным институтом национальной жизни, прислушиваться к его выступлениям в защиту прав человека и действий оппозиции;[2]

- в результате смены партийного аппарата, начавшейся в 1968 г.  и завершившейся к середине 70-х гг., к власти в стране пришли так называемые прагматики. Идеология становилась лишь фасадом (как для народа, так и для власти). Все это также приводило к ограничению репрессий по отношению к оппозиции.[3]

Как можно охарактеризовать процесс взаимодействия власти и оппозиции в этот период с институциональных позиций? Прежде всего, отметим, что это взаимодействие происходило в институциональных условиях, в качестве которых выступала либерализованная институциональная среда коммунистического режима. Несмотря на очевидно конфронтационный характер взаимодействия власти и оппозиции (на протестные выступления оппозиции, носящие эпизодический характер, власть отвечала репрессиями), эта конфронтация носила ограниченный характер, взаимодействие в целом в большей степени соответствовало игре с ненулевой суммой, а его наиболее адекватной моделью служила  модель «дилемма заключенного». Минимаксному исходу такой политической игры, соответствовали большие трансакционные издержки с обеих сторон: тактическая победа, достигаемая властью в результате силового подавления  выступлений оппозиции, в стратегическом плане оборачивалась падением ее и без того низкого авторитета. То же, но с точностью до наоборот можно сказать и об оппозиции. Говоря коротко, на этом историческом этапе взаимодействующие акторы – власть и оппозиция, действуя в условиях крайне низкого взаимного доверия и в соответствии с принципом «наименьшего зла» оказывались в ловушке индивидуальной рациональности, препятствующей поиску компромиссного решения конфликта.

Новый этап развития оппозиционного движения в Польше связан с возникновением и становлением «Солидарности» как значимого политического актора.  Эта значимость во многом была обусловлена тем обстоятельством, что, зарождаясь как профсоюз, «Солидарность» с самого начала была массовым движением и включала в себя представителей различных социальных групп.[4] Растущая поддержка «Солидарности», ставшей тогда центром притяжения оппозиционных сил, ее мобилизационный потенциал создавали серьезную угрозу для власти, что в определенной степени выравнивало ресурсы сторон. В условиях конфронтации это приводило к состоянию политической неустойчивости и напряженности, делающей ситуацию взрывоопасной, в силу восприимчивости к воздействию различных микро- факторов (от ситуативной специфики политических акций до субъективных оценок и решений политических лидеров).

В течение всего 1981 г. власть неоднократно предпринимала шаги, направленные на достижение компромисса с оппозицией. Так,  в начале 1981 г. первый секретарь ЦК Польской объединенной рабочей партии (ПОРП) В. Ярузельский выступил с идеей проведения т.н. «круглого стола» власти и оппозиции. Однако верх одержала радикальная часть оппозиции, отвергавшая переговоры и сотрудничество. Оказался не готовым к реализации идеи  «круглого стола» и аппарат власти. Со стороны правящей власти достижению компромисса с оппозицией препятствовало недостаточное понимание масштаба и динамики оппозиционного движения. Власть соглашалась пойти на экономические уступки, но демонстрировала  отсутствие готовности отказаться от монополии на власть.

В результате допущенных обеими сторонами ошибок, нежелания идти на компромисс, положение в Польше ухудшалось с каждым днем. Осознавая невозможность в данной ситуации остановить нарастание конфронтации, В. Ярузельский и его ближайшее окружение признали оптимальным выходом из ситуации (своего рода меньшим злом) введение  в Польше военного положения.     «Солидарность» с введением военного положения теряла возможность действовать как легальная организованная оппозиция.     Введение в Польше военного положения в то же время можно расценивать и как поражение власти, так как свидетельствовало о том, что она не могла с помощью политических средств разрешить конфликт с оппозицией. Свидетельством поражения власти явилось то, что через восемь лет этот вопрос фактически в той же плоскости снова встал на повестке дня.

Характеризуя взаимодействие власти и оппозиции в период 80-гг. (до отмены военного положения), можно утверждать, что его особенностью был переход к эволюционной модели кооперации, точнее, к его эволюционно-нестабильной фазе, в ходе которой посредством применения смешанных стратегий, акторы (и власть, и оппозиция) приходили к осознанию необходимости кооперативного взаимодействия. Этому способствовала регулярность трансакций (повторяющиеся игры)[5], в отличие от эпизодических актов политического взаимодействия в предшествующий период. В качестве примера применения смешанных стратегий можно привести описанное выше предложение властей о проведении «круглого стола», отказ оппозиции от этих предложений и последовавшее за этим введение военного положения (tit for tat). Другое дело, что на этом этапе процесс взаимного обучения кооперации в силу указанных выше причин не дал положительных результатов. Это произошло позднее, спустя пять лет, которые потребовались коммунистической власти и оппозиции, чтобы осознать бесплодность и бесперспективность стратегии конфронтации и ощутить ее плачевные последствия для каждой из противоборствующих сторон.

Во второй половине 80-х гг. в польской оппозиции наметились тенденции к переоценке своего опыта периода 1980-1981 гг. и осмыслению новых реалий, возникших в стране и в мире. Оппозиция убедилась, что одержать победу над властью и ее сторонниками лобовым столкновением с политическим режимом не удастся. В свою очередь, власть пришла к выводу, что оппозиция отражает не какие-то привнесенные извне интересы, а жизненные потребности значительной части польского общества.

Ухудшавшаяся экономическая ситуация в стране обусловила новый рост рядов оппозиционеров и падение авторитета ПОРП. Реально ПОРП не была в состоянии монополизировать политическую жизнь. Эта жизнь обрела независимое от политического контроля власти существование, несмотря на то, что в отношении оппозиции проводились репрессии, которые, однако, носили скорее административный характер.

К 1988 году стала очевидной неспособность правительства вывести страну из глубокого экономического и политического кризиса. В этих условиях В. Ярузельский вновь обратился к идее «круглого стола» с участием представителей «Солидарности».     Прежнему главе правительства З.Месснеру пришлось уйти, а председателем Совмина стал М.Раковский, с которым связаны определенные шаги на пути польских реформ. Под давлением обстоятельств 1988 г. власти были вынуждены пойти на закулисные переговоры с частью деятелей «Солидарности», изъявившей к этому готовность. Несмотря на противодействие как радикального крыла «Солидарности», так и части партийно-государственной номенклатуры, с конца августа началась подготовка к заседанию «круглого стола».

Итак, в институциональном плане итогом исторического этапа 1981-1989 гг. в Польше явился выбор политическими акторами в лице ПОРП и «Солидарности» стратегии сотрудничества в качестве эволюционно-стабильной стратегии. Это оказалось возможным благодаря процессу обоюдного обучения кооперативному взаимодействию, инструментом которого были смешанные стратегии предшествующего периода. Важно вместе с тем отметить, что выбранная стратегия сотрудничества не могла обрести устойчивую институциональную практику в условиях функционирования институтов прежнего, пусть и либерализованного режима, обусловливавших информационную и ресурсную асимметрию в пользу ПОРП. Задачей «круглого стола» как раз и являлась разработка новых правил политической игры, т.е. проекта новых институциональных условий взаимодействия власти и оппозиции. Этот договорной процесс, представляя собой институциональную практику кооперативного (конструктивного) взаимодействия власти и оппозиции, являлся по существу протоинститутом кооперативного взаимодействия власти и оппозиции. Институциональными условиями, т.е. институциональной микросредой, в которой реализовывался этот процесс, были принципы и инфраструктура «круглого стола».

Обсуждение вопросов, связанных с проведением «круглого стола» началась еще в августе 1988 г., а 27 января 1989 г. во время встреч в Магдаленке были окончательно уточнены все детали и одобрены основные направления политических реформ.

Основные принципы проведения «круглого стола», начавшего свою работу 6 февраля 1989 г., были следующие:

1.                  принцип отбора участников, предполагавший участие в переговорном процессе только значимых акторов, а также авторитетных представителей, выступавших в качестве третьей стороны. Во избежание возможных провокаций и попыток срыва переговоров, в список решено было не включать политических деятелей экстримистского толка.[6]

2.                  принцип равноправия сторон, обеспечивающий равные права в переговорном процессе для его участников; паритет сторон реализовывался соблюдением регламента переговорного процесса под контролем третьей стороны.

3.                  принцип компромисса как инструмента ведения политического торга.

Что касается организационной инфраструктуры «круглого стола», то обсуждение конкретных проблем велось в рамках рабочих групп. Их было три: по вопросу профсоюзного плюрализма, экономики и социальной политики и политических реформ. Кроме того, было создано 11 подкомиссий, а также большое количество групп. В целом в разных формах работы «круглого стола» приняли участие 452 человека.

Результатом  процесса, проходившего в рамках «круглого стола», как протоинститута кооперативного взаимодействия власти и оппозиции, явились принятые на консенсусной основе и подписанные соглашения, предусматривающие политические и экономические преобразования, проводимые эволюционным и мирным путем.[7]

Конкретным итогом переговоров за «круглым столом», проходивших с 6 февраля по 5 апреля 1989 г., явился сценарий, предполагавший проведение после четырехлетнего переходного периода свободных выборов, в которых планировалось участие на конкурентной основе свободно созданных политических партий. Соглашениями предусматривалось:

- участие оппозиции в парламенте в намеченном объеме (35%);

- полностью конкурентные выборы в сенат;

- коалиционное правительство во главе с представителем ПОРП;

- создание поста президента, гарантирующего политическую стабильность.[8]

Следует подчеркнуть, что для ведущих переговоры за «круглым столом» политических сил,  принятые решения означали далеко идущие уступки. Вместе с тем, они содержали и определенные выгоды. Для ПОРП соглашения явились политической капитуляцией, хотя и представляли шанс на дальнейшее существование. Для «Солидарности» уступкой стал перенос выборов на конкурентной основе на четыре года и соглашение на роль парламентского меньшинства, однако при этом создавалась возможность легализации движения.

К весне 1990 г. стало очевидным исчерпание первой фазы политических преобразований, начатых соглашениями «круглого стола». Изменился расклад политических сил: одна из сторон «круглого стола» - ПОРП – прекратила свое существование. Руководство взяла на себя политическая элита «Солидарности», где ведущую роль играл Л.Валенса и его сторонники. Такие институты, как парламент и президент, сформированные на основе соглашений «круглого стола» быстро теряли свою представительность. Последовавшие в конце 1990 г. президентские выборы, выигранные Л.Валенсой и первые  демократические парламентские выборы в конце 1991 г., проводившиеся в соответствии с внесенными в сентябре 1990 г. изменениями в конституцию, положили начало формированию в Польше конкурентной политической среды. Важной составляющей этого процесса была стабилизация партийной системы, характеризовавшаяся укрупнением политических партий и имевшая своим итогом более или менее равномерное распределение голосов между левыми и правыми.

Несмотря на то, что стабилизация партийной системы в Польше шла трудно и сопровождалась высоким накалом борьбы правых и левых, эта борьба не выходила за рамки правового поля и принятых «правил политической игры». Важным свидетельством этому  является чередование у власти попеременно правых и левых сил. В соответствие с законом политического маятника, в 1993 г. левые силы (Союз демократических левых сил в коалиции с Польской крестьянской партией) демократичным путем сменили правых у власти.  В 1997 г. на место левых пришли правые (Избирательная акция «Солидарность» в коалиции с Союзом свободы Бальцеровича), а в 2001 г. на парламентских     выборах убедительную победу одержала оппозиционная партия Союз левых демократических сил (в коалиции с Союзом труда). Однако, на прошедших в сентябре 2005 г. парламентских выборах победу вновь одержали правые силы. Сразу две партии пришли к победе с практически равными результатами. Консервативная правая партия Право и справедливость (27% голосов) и их радикальные либеральные коллеги из Гражданской платформы (24 % голосов) далеко обошли левый альянс, сумевший едва-едва набрать чуть более 11 % голосов.[9]

Дополнительной характеристикой сложившегося политического режима может служить тот факт, что отдельные попытки  к усилению президентской власти (предпринимавшиеся Л.Валенсой), неизменно наталкивались на сопротивление парламента и правительства. Важным политическим событием 1997 г. стало принятие Национальным Собранием новой конституции республики Польша, совершенствовавшей «правила политической игры». Конституция ограничивала роль Сейма, который имел слишком широкие права, что затрудняло формирование парламентского большинства и правительства. Ограничено было влияние нижней палаты на состав правительства, которое стало теперь формироваться премьером. Новая конституция ограничивала также и полномочия президента. Он утратил право контролировать т.н. «президентские ведомства» (министерство обороны, министерство внутренних дел, министерство иностранных дел,  управление охраной государства), а также общее руководство в сфере внешних сношений, внешней и внутренней безопасности.

В настоящее время в Польше существует ряд норм и механизмов гарантии прав оппозиции: к примеру, Конвент сеньоров в сейме, в состав которых входят председатели всех фракций парламента. Польский Конвент собирается по требованию любого из его членов, в том числе оппозиционного.

В свете приведенного аналитического обзора польской политической жизни периода 1970-2005 гг., отчетливо прослеживается эволюция института кооперативного взаимодействия власти и оппозиции в Польше. Возникнув в своей низшей эволюционной форме еще в пред- учредительный период в рамках договорного процесса «круглого стола», сыгравшего, по-существу, роль протоинститута кооперативного взаимодействия власти и оппозиции, он перерос затем в полноценный институт, ставший в новых институциональных условиях основой механизма цивилизованной смены власти и политической конкурентной среды.

Литература.

1. Майорова О. Польша 80-х годов: поиск пути к компромиссу // http://www.history.machaon.ru

2. Калугина Т.Г. Политическая оппозиция в Польше (1956-1980 гг.). Автореф. дисс…канд. ист. наук.  Иркутск, 1998, с.19.

3. Там же, с.19.

4. Аляев А.В. Политические процессы в Польше в переходный период: опыт трансформации внутренней и внешней политики. М., 2003, c. 73.

5. О применении смешанных стратегий  во взаимодействии акторов см.: Олейник А.Н. Институциональная экономика: учебное пособие. М.: ИНФРА-М, 2005, с. 83-88.

6. Чекменева Т.Г. Достижение внутриэлитного консенсуса: польский опыт и российские проблемы // Проблемы славяноведения. Сборник научных статей и материалов. Вып.1. Брянск, 2000, с.231.

7. Плосков В.Как это произошло? М., 1991, c.17.

8. Майорова О. Польша 80-х годов: поиск пути к компромиссу // http://www.history.machaon.ru

9. О парламентских выборах 2005 г. в Польше  см.: Бакытжан Ш. Изменение курса, или ветер перемен // http://www.iimp.kz 

Поступила в редакцию 12 марта 2007 г.