Роль демократизации в становлении института политического участия

Кравцова Ангелина Викторовна,

аспирант кафедры политологии и социологии Ставропольского государственного университета.

Формы политического участия, характерные для конкретного общества, зависят от комплекса обстоятельств, в частности от контекста, в котором происходит реализация политического участия граждан - в первую очередь от специфики существующего режима и параметров сложившейся политической ситуации. Рассмотрение  демократизации как одного из факторов  развития института политического участия позволяет определить его параметры, характерные для  «переходных» обществ.

Сложности с рассмотрением термина «демократизация» связаны с тем, что в отношении  данного определения среди исследователей существуют различные подходы. Представители первого направления А. С. Мадатов, Э. Н. Комаров и др.,[1] рассматривают  демократизацию как период институционализации демократических правил и норм, в рамках которого происходит смена всей структуры политической власти и проводится подготовка свободных соревновательных выборов, создающих основу для демократической политической системы.

Вторая позиция исходит из положения о том, что расширенное использование понятия «демократизация» в целях характеристики видов общественных трансформаций, связанных с «демократической волной», зачастую не оправдано, так как процесс демократизации не всегда приводит к утверждению демократического режима. Поэтому Т. Карл, Ф. Шмитерром, А. Степаном,[2] вводится понятие «демократического транзита», которое не предполагает обязательный переход к демократии, а указывает на то  обстоятельство, что демократизация представляет собой процесс с неопределенными результатами.

Продвижение процесса демократизации сопровождается развитием форм политического участия, характеризующихся институционализацией. Проблемы и трудности формирования политического участия обусловлены как условиями и характером проводимых реформ, так и заимствованием западных форм политической активности, которые необходимо наполнить конкретным «демократическим содержанием».

М. Каазе выделяет следующие факторы, влияющие на демократическое развитие в XXI в. и трансформирующие его: глобализация и ее воздействие на современный мир, европейская интеграция, кросскультурная миграция, демографические тренды, появление новых ценностей, в том числе ценностей постмодерна, сильный медиализации (СМИ, Интернета), падение значения социального капитала. В результате этого происходят изменения в политическом действии в демократических странах: снижается воздействие партийной идентификации на электорат; в результате повышения образовательного уровня граждан, изменения культурных ценностей, ширятся массовые общественные движения, и правительства вынуждены  считаться с этими факторами «внешнего компетентного и демократического воздействия»; повышается роль местного самоуправления, локальных инициатив; влияние групп давления  как вне, так и внутри парламентской системы, становится наиболее сильным, по сравнению с другими политическими акторами..[3]

Среди особенностей продвижения государств Восточной Европы  к демократии необходимо отметить особую роль государства в становлении форм политического участия и условий развития иной социально-политической системы: создаются условия для прочной социальной базы политического участия – относительно однородной массы с соответствующим сознанием, политическим поведением, самоорганизацией и типом политической культуры; формируется нормативно-правовая база политического участия; создаются формальные демократические институты и процедуры – происходит обеспечение функционирования института многопартийности, выборности президента и парламента, возможности массового волеизъявления избирателей посредством выборов.

В ходе демократизации происходит становление демократических институтов и процедур, появляется возможность реализации политической активности  граждан через формы политического участия. 

Понятие «третьей волны демократизации», введенное С. Хантингтоном[4] для обозначения данных процессов, создало новую предметную сферу анализа, в центре внимания которой оказались различные исторические этапы становления демократии, а также группы стран, осуществляющих похожие по тенденциям процессы в разных географических, социально-экономических и международных условиях. «Волна демократизации – это переход группы стран от недемократических режимов к демократическим, протекающий в определенный период времени и по численности существенно превосходящий те страны, в которых за тот же период времени развитие протекает в противоположном (антидемократическом) направлении. Эта волна включает в себя также либерализацию и частичную демократизацию политической системы».[5]

Становление и развитие демократических режимов происходит неравномерно по регионам. Исследователями неоднозначно определяются исторические границы волн демократизации, число государств с удачным становлением демократии, основные предпосылки данных процессов, что объясняется различием концептуальных подходов к пониманию того, что есть демократия, различным пониманием интенсивности демократических процессов. В значительной степени это касается не только первых двух волн демократизации, но и распространяется на современный процесс.[6]

Исходя из вышеизложенного, отметим, что в процессе демократизации происходит трансформация политической системы, которая в свою очередь, для самосохранения создает поддержку в лице своих граждан посредством: проводимой политики, идеологии, деятельности в области принятия решений, оказания формального влияния на процесс социализации. Как правило, процесс демократизации воспринимается положительно в основном сторонниками осуществления ее целей и устремлений. Однако не все граждане однозначно относятся к процессу демократизации, одобряют деятельность по ее осуществлению и поддерживает преобразования. Представляется, что одной из предпосылок возвращения к недемократическому режиму зачастую является непринятие во внимание проводниками демократизации фактора приспособляемости политической системы к происходящим изменениям.

Данное обстоятельство крайне важно учитывать, когда происходит разрушение старой системы социальных и политических регуляторов. В связи с необходимостью оптимизации приспособляемости социума к новым условиям возникает необходимость в пересмотре методов деятельности государственных институтов в разрешении вопросов политического участия, проблем самоуправляемости. Эта потребность в контексте демократизации становится неотъемлемым элементом процесса обновления общества. Политическое участие, влияя на власть, модифицирует политическую систему, и может рассматриваться как один из факторов оптимизации и демократизации политического процесса.

Наряду с общими предпосылками, определившими третью волну демократизации,[7] следует особо выделить фактор демонстрационного финансирования США государств с недемократическим режимом для обеспечения условий развития процесса демократизации, повышения политической активности населения и соответственно смены режима. США, например, в 90-е гг. ХХ в. выделяли 1/3 всей помощи в поддержку демократий, именно по линии гражданского общества – в сумме 100 млн. долл. в год. Поэтому вопрос о распространении демократии является достаточно острым и проблемным. С одной стороны, наблюдается процесс ее географического расширения. Так, по информации Неправительственной организации «Дом Свободы» (NGO Freedom House) если в 1972 году только 44 государства объявляли себя демократическими, то к 2006 г. их число возросло до 119. Однако далеко не все из них достигли стадии хотя бы «консолидированной демократии», являясь нередко гибридными или «делегативными демократиями», в которых нарушаются права человека, законы. Существуют также государства с авторитарными режимами, где  только проявляются демократические тенденции развития.[8]

Углублению демократии способствует институционализация системы политических партий, которая стимулирует массовое политическое участие. По многим вопросам у граждан не может быть устоявшейся позиции, в то время как партии располагают достаточными возможностями и инструментами принятия политических решений. Этот аспект многопартийности проявляется тогда, когда граждане достаточно подготовлены, культурны и активны, когда они уже сделали выбор между различными политическими альтернативами. Соревнование между политическими партиями посредством выборов в политических процессах в обществах, проходящих системную трансформацию, налагает ограничения на цели и деятельность всех ветвей власти.

Важным составляющим процесса демократизации является то, на какую модель государства ориентирована институциональная реформа: корпоративно-сделочную модель, или суверенную, институциональную или государственную модели. Так, в рамках «нового институционализма» в центре внимания оказался вопрос о том, какая форма государственного правления  является наиболее приемлемой для процесса демократической консолидации. В частности, Д. Линц доказывает, что парламентские системы являются более подходящими для стабильной демократии, чем президентские, так как роль парламента как механизма согласования интересов различных акторов в постпереходный период возрастает, в то время как на более ранних этапах трансформации основные решения принимаются внепарламентским путем.[9]

Рассмотрение в рамках транзитологической парадигмы политического участия позволяет определить его структурные параметры, характерные для «переходных» обществ:

- характер проведения выборов, предполагающий доступность участия в выборах всех кандидатов, наличие равных возможностей конкуренции, контроль над подведением итогов и применение адекватных санкций за нарушение установленных норм. Для ряда посткоммунистических режимов на постсоветском пространстве, характерны свободные, но несправедливые выборы, проходящие в ситуации неравенства условий;

- роль политических партий в процессе формирования правительства и выработки политического курса. В авторитарных режимах партии выступают как явления второго порядка по отношению к режиму. Критерием роли партий в переходных режимах является их способность к формированию политически ответственных правительств;

- роль представительных институтов, которые в демократических обществах являются неотъемлемым признаком демократического устройства, и определяют варианты политического участия;

- формальная состязательность при отсутствии широкого политического участия или же наличие состязательности при широком политическом участии (характерно для либеральных демократий).[10]  

Большое количество аналитических моделей перехода от недемократических режимов к демократическим, существующих в транзитологии, объясняется методологическими разногласиями авторов и многовариативностью процессов демократизации. За основу критерия разделения теорий на группы мы возьмем анализ роли режима и либерально-демократических институтов в политическом процессе. К первой группе относятся модели Д. Растоу, С. Хантингтона и др.[11]

В рамках этой модели основным критерием достижения уровня демократизации общества являются свободные соревновательные выборы. Их институционализация происходит в ходе ожесточенной политической борьбы. Поскольку оппозиция получает возможность доступа к принятию решений, в ходе демократизации происходит смена структуры существующей политической власти через проведение подготовки свободных соревновательных выборов, формирующих основу демократической политической системы.

Вторым важным составляющим данной модели является партийная форма политического участия, так как «в первые десятилетия существования нового режима в управлении государством принимают участие различные политические партии, которые поочередно сменяются в роли правительства и оппозиции». Для обеспечения процесса ротации кадров в свои ряды, как парламентские, так и оппозиционные партии вынуждены укреплять связи с электоральными массами по всей стране, искать поддержки организации избирателей. Тем самым происходит развитие партийной формы политического участия и сознательный выбор в сторону демократических процедур».[12] В результате демократия начинает работать как целостный механизм, детерминируются формы политического участия.

Ко второй группе относятся теории «распада демократических режимов», разработанные Х. Линцем, А. Степаном и др.[13] Главное допущение данной модели заключается в том, что после конструирования демократическая система может не укрепляться, а распадаться. Данному обстоятельству способствует введение выборных процедур, новых демократических институтов, а также электоральной и партийной формы политического участия, в то время как социально-экономические и культурные предпосылки предпосылки для их развития еще окончательно не сложились. В данных условиях углубляющегося социально-экономического кризиса, если нелояльная оппозиция благодаря результатам выборов получает возможность доступа к принятию решений в парламенте, возникает угроза возврата к недемократическому режиму. Способом преодоления кризиса являются как раз демократические институты и происходящие на их основе процедуры, поскольку  последние позволяют легитимировать власть через институциональные механизмы, и воспринимаются обществом как наиболее приемлемые в разрешении конфликтов. Так как через формы политического участия происходит легитимация власти, то они могут быть использованы как в качестве методов в восстановлении демократического процесса, так и в установлении нового авторитарного режима.[14] 

В рамках третьей модели «делегативной демократии», сформулированной Г. О`Доннелом и Ф. Шмитерром[15], процесс демократизации сопровождается: тенденцией к сосредоточению власти в одних руках при ее гиперсонификации, стремлением властей к снижению роли представительных органов и политических партий, включая и лояльные к власти, при доминировании неформальных институтов. Сочетание сильной президентской власти и неразвитости остальных социальных и политических институтов, способных оказать этой власти противодействие, делает ее внутреннее нестабильной, подверженной опасности вырождения в авторитаризм, но такое состояние может продолжаться длительное время, поскольку потребность в сильном президентском правлении в обществе крайне высока.[16]

В данной модели формы политического участия характеризуются следующими особенностями:

- выборы представляют собой исключительную для страны значимость, поскольку являются единственным механизмом, способным ограничить лидера режима. Демократически избранный президент не ограничен в своих действиях, все остальные, кроме президентства, политические институты, как, например, суда и парламента, а также оппозиции находятся в зависимости от него. В условиях режима «делегативной демократии»,  выборы все же не могут быть отменены без преодоления сопротивления  влиятельных политических сил. Поэтому выборы становятся необходимыми способами для подтверждения легитимности правящей группировки;

- отсутствие у доминирующего актора механизмов ротации вынуждает власть к искусственному поддержанию легитимности через плебисцитарные механизмы и создание административных партий, иногда формально декларирующих оппозиционность по отношению к конкретным лицам или же к политике доминирующего актора, чтобы снизить общественное недовольство. Роль политических партий в рамках гибридного режима двусмысленна: с одной стороны они признаны и разрешены как институт, имеют правом выдвигать кандидатов на выборах, но с другой стороны их ресурсы ограничены, в условиях данного режима состав и политика правительства не зависят от парламента. В результате возникает дилемма политического участия – противоречие между стремлением отдельных представителей элиты использовать политические институты в своих целях и риском утраты статусных позиций.[17] 

Каждая из трех моделей формулирует свое отношение к институту политического участия и к его роли в политическом процессе. Модель Р. Растоу, С. Хантингтона[18] полагает, что после выборов институционализируются и другие основные демократические процедуры, придавая политической борьбе надлежащий статус легитимности, т.е. происходит укрепление либерально-демократических институтов. Напротив, вторая и третья модели исходят из того, содержание возникающих в процессе демократизации институтов выборов, многопартийности, разделения властей выхолощено. Во второй модели формы политического участия используются для укрепления влияния оппозиции в обществе, и начала режимных изменений. Третья модель рассматривает формы политического участия как ведущий канал институционализации и легитимации правящей группировки.

Конструирование новых политических институтов и политико-правовых норм общества, является одной из ключевых стадий демократизации, и направлено как на изменение структуры власти, так и на обеспечение формально равных возможностей доступа к принятию решений всем политическим субъектам через политическое участие, что является сущностью демократии. Наличие фактора неопределенности демократических процедур оказывает отрицательное воздействие на ход демократизационного процесса и  может вернуть общество к авторитарному режиму.

Литература

 1. Всемирный конгресс политологов в Японии: взгляд участника на некоторые вопросы. О некоторых концептуальных подходах к анализу теорий демократии. http://www.rapn.ru/

 2. Гельман В. Трансформация в России: политический режим и демократическая оппозиция. - М.: МОНФ. 1999. - 210 с.

3. Комаров. Э. Н. Основные характеристики и проблемы политического развития современной России //Проблемы политического развития современной России в условиях «неконсолидированной демократии» /Под. ред. Э.Н. Комарова. - М.: Academia, 1999. - 112 с.

4. Линц. Х., Степан. А. «Государственность», национализм и демократизация //Полис, 1997. - № 5. 

5. Мадатов. А.С. Демократия: сущность и методологические  проблемы исследования. - М.: Изд-во «Уникум-Центр», 2000. - 108 с.

6. Растоу. Д. Переходы к демократии: попытка динамической модели. //Полис. - 1996. -№ 5.- С. 5-15.

7. Сморгунов Л. В. Методологические проблемы сравнительного исследования третьей волны демократизации //Вестник Московского университета. Сер. 12, Политические науки. - 1997. - №5. 

8. Хантингтон С. Будущее демократического процесса: от экспансии к консолидации //МЭиМо. - 1995. - №6. 

9. Цыганков А.П. Между либеральной демократией и сползанием в авторитаризм: предварительные итоги политического развития России //Социально-политический журнал. - 1997. - №1. 

10. Bankc A. Political Handbooc of the World, 1991. Binghamton., N.Y. 1991.

11. Dix R. History and Democracy Revisited //Comparative Politics. Vol. 27. №1. 1994.

12. Huntington S. The Third Wave: Democratization in the Late Twentieth Century. - Norman and London, 1991.

13. Kaase. M. Political Action and Beyond. XXth World Congress of IPSA, Fukuoka, Japan, 2006. Kaase. M. The Role of Europe in International Affairs and the Democratic Challenge /Participation. №1, 2006. http://www.rapn.ru/

14. Linz D. The Perils of Presidentialism // Journal of Democracy. Vol. 1. №1. 1990. 

15. O’Donnell G., Schmitter Ph. Transition form Authoritarian Rule. Tentative Conclusions About Uncertain Democracies. Baltimore., 1986. 

16.  Stepan A., Skach C. Constitutional Frameworks and Democratic Consolidation //Democracy in the 1990 s. A Special Issue of «Global Issues in Transition». №6. January 1994.

Поступила в редакцию 20.06.2008 г.