Теневая экономика как проявление национального архетипа отношения к власти

Перчак Мария Дмитриевна,

аспирант Ростовского государственного экономического университета «РИНХ».

Научный руководитель – доктор экономических наук, профессор

Губарь Ольга Владимировна.

Чаще всего в литературе встречается два подхода к определению теневой экономики: это деятельность, которая или скрывается от статистического учета, или уводится из-под налогообложения. Одни авторы считают, что корни теневой экономики лежат в неразвитости рыночных отношений и чрезмерно тяжелом налоговом прессе. По мнению других, теневая экономика - это преступный бизнес, с которым необходимо решительно бороться[1].

На наш взгляд, это настолько узкие подходы, которые в настоящее время уже не только не оправдывают себя, но и ограничивают само понятия скрытой экономики.

Теневая экономика – это своеобразная культура поведения экономических субъектов, это нормы и механизмы, которые иногда работают намного лучше, чем формальные институты.

Для того чтобы рассматривать теневую экономику с использованием номологии введем основные понятия. Во-первых, стереотипы – типы жизнедеятельности, которые зародились в древности, стали устойчивыми, и их древность и устойчивость на большом временном промежутке времени, что позволяет предположить их дальнейшее существование.

Во-вторых, архетипы – типы жизнедеятельности, которые зародились в древности, стали устойчивыми, и их древность и устойчивость на большом временном промежутке от прошлого до настоящего времени позволяет утверждать, что они еще долго будут существовать в будущем, вплоть до неотменяемости[2].

Можно сказать, что типы тождественны понятию институты. Существует множество национальных архетипов, характерных для нашей страны. Они находят отражение в любой человеческой деятельности. Мы рассмотрим стереотипы и архетипы, влияющие на причины формирование и функционирование теневой экономики, тем самым в работе предложен совершенно новый подход к исследованию теневой экономики.

В связи с вышесказанным, расширим понимание скрытой экономики и определим ее как элемент неформальных институтов, «экономический феномен, отражающий негативные экономические процессы в обществе»[3], функционирующий вне правового поля, формирование которого обусловлено национальными стереотипами и архетипами поведения людей. Здесь нужно отметить, что для каждой страны существует свой собственный набор типов поведения.

Каждый национальный менталитет базируется на исторически сложившихся государственных и правовых институтах, своей культуре хозяйства — производства, потребления, своего отношения к собственности.

Проявление национального архетипа поведения в хозяйственной жизни определяется живой человеческой личностью и ее пониманием идеи личной ответственности. Устойчивость проявления определенного типа поведения россиян в экономических отношениях рассматривается нами в формировании и функционировании в стране теневой экономики.

За счет того, что в период перехода от плановой к рыночной экономике в России сформировались новые институты и правила поведения экономических агентов, появилось больше возможностей теневой активизации.

Нельзя сказать, что в период командно-административной экономики не формировались скрытые доходы. В советской экономике неформальная экономика не достигала таких размеров, которые приносили бы видимый вред экономическому развитию страны. Советская экономика справедливо характеризуется как "экономика дефицита". И теневая экономика здесь была сосредоточена на производстве и распределении хронически дефицитных продуктов и услуг. Их реализация осуществлялась "из-под полы", по неформальным каналам с активным использованием отношений персонифицированного блата[4].

В настоящее время уровень теневой экономики достигает 40-50% ВВП по разным данным. По мнению некоторых ученых-экономистов, это следствие перехода к рыночным отношениям[5]. Нами предложен другой подход к изучению теневой действительности. И во времена плановой экономики, и в период рыночных реформ тип поведения экономических субъектов остается прежним, меняя лишь форму своего проявления.

Рассматривать влияние устойчивого типа поведения русского человека на причины формирования теневой экономики мы будем, анализируя национальный архетип отношения к власти и государству. Данный тип поведения понимается нами как приоритетное положение людей, наделенных государственной властью, в обществе в целом, а, следовательно, и в реализации экономических отношений.

С древнейших времен государство осознавалось россиянами как Царь и Бог[6]. По словам Алексеева Н.Н., «старая религиозная философия учила, что Бог есть собственник мира, а значит и государство наделено приоритетными правами владения, пользования и распоряжения собственностью нашей страны. Западному человечеству, напротив, широко привит взгляд, что право его господства над миром - естественно и, безусловно. Новая философия все права собственности с Бога перенесла на человека. Современный западный человек забыл, что он живет в мире оформляемой им и данной ему материи, он привык считать мир исключительно свои, душа его питается жаждой беспредельного завладения миром и господства над ним. Он - царь природы, который имеет безусловные права властвовать и присвоять. Он – единственный, а мир – его исключительная собственность»[7].

Национальное отношение к государственной власти нашло свое проявление в отношениях собственности, а точнее в формах ее реализации.

Экономические субъекты нашли возможность извлечения теневых доходов в период трансформации собственности. Известно, что именно этим процессом сопровождался переход к экономике рыночного типа. Под трансформацией собственности понимается процесс замены системообразующих элементов одной хозяйственной системы подобными элементами другой системы[8]. В России отношения собственности были трансформированы законно, т.е. значительная часть объектов государственной собственности на факторы производства была передана в частные руки путем приватизации.

Вообще экономические особенности нашей страны в большей степени были определены сложившимся институтом собственности. Известно, что Запад унаследовал от Римской империи понятие частной собственности, опирающееся на хорошо организованную базу юридических уложений. Собственность имела самостоятельное значение и не обязательно идентифицировалась с властью. Многовековая культура частной собственности развила такое качество экономической личности, как хозяйственный индивидуализм, до экономического рационализма, важного не только для отдельной личности, но и для всего народного хозяйства в целом.

В России в отличие от Запада не получило юридического закрепления римское понятие о собственности. Начавший развиваться в Киевской Руси институт частной собственности был заменен в дальнейшем нерасчлененностью собственности, слиянием власти и собственности, что оказало существенное влияние на отношение к этому институту вообще и наложило и на него соответствующий нравственно-этический отпечаток. Русскому человеку свойственно убеждение, что «человек выше принципа собственности». Это определяет русскую социальную мораль и экономическое поведение.

В период реформ появились новые формы реализации собственности. Нашей целью не является анализ всех форм, а свое внимание мы уделим лишь той форме, в которой изучаемый нами национальный архетип проявляется наиболее четко.

Реализация собственности связана с действительным достижением интересов, экономических целей субъектов присвоения. Чаще всего их интересы реализуются через присвоение дохода, поэтому субъект присвоения доходов, порожденных экономическим движением благ, и выступает как фактический собственник. Это, в первую очередь, относится к реализации собственности на средства производства – в экономическом смысле фактическим собственником земли, оборудования и других объектов производственного назначения являются те люди, которые присваивают доходы, обусловленные функционированием данных хозяйственных объектов.

Одной из форм реализации собственности является новый институт доверительного управления, который наиболее успешно применяется в отношении госсобственности, так как у государства отсутствуют необходимые денежные средства для реализации в полной мере своих прав и обязанностей как самого крупного собственника, а также отсутствуют высококвалифицированные управленческие кадры, способные действовать в рыночных условиях. Институт доверительного управления имуществом позволяет собственнику или назначенному им лицу извлекать выгоду из имущества, не неся бремени содержания этого имущества[9]. Все заботы по его содержанию и использованию возлагаются на другое лицо – доверительного управляющего.

При реализации данного направления в управлении собственностью роль институциональных субъектов как возможных доверительных управляющих будет возрастать при одновременном снижении роли неинституциональных субъектов, в частности, директората. Среди институциональных субъектов доверительного управления госпакетом акций особая роль отводится тем из них, которые способны осуществлять этот процесс, придавая ему инвестиционно-финансовый характер: банковские союзы, финансовые компании, финансово-промышленные группы и холдинги и т.д. Государство в данном случае, являясь собственником, тем не менее, полностью лишено власти над процессом производства и не имеет возможности проследить, действительно ли предприятие убыточно или же его руководство выводит активы и скрывает прибыль. Можно сказать, что национальный архетип проявился в новом стереотипе поведения для россиян, который можно выразить пословицей: «У всякого дела - свои пределы».

При использовании данной формы реализация прав государства-собственника ограничена самой юридической нормой, неэффективным контролем и мягкостью санкций. Данное противоречие также усиливается в связи со смешением понятий «доверительное управление» и «доверительная собственность» в законодательстве, изложенных в Указе Президента РФ «О доверительной собственности (трасте)» № 2996 и Гражданском кодексе[10]. Многие ученые видят влияние решения вопроса получения прибыли от реализации прав собственности на результат деятельности управляющего в его пользу.

Применение доверительного управления у частных собственников на сегодняшний день очень распространено, так как в России существует несколько пробелов в контроле над данной формой реализации собственности. Находит свое отражение двойственность национального архетипа. Напомним, что с одной стороны, действует архетип патернализма (ожидания от государства влияния и регулирования экономических процессов для решения жизненно-важных проблем граждан), а с другой – внедряется архетип индивидуализма, свойственный западным странам, в соответствии с которым реализация личных интересов зависит только от действий индивида[11].

Интерес вызывает то, что в реализации доверительного управления доминирует индивидуализм. Его влияние привело к проявлению стереотипа боязни государства. Экономические агенты стараются не привлекать к себе его внимание и действовать там, где представители власти допустили ошибку. Другими словами, образуются новые экономические пространства, которые хозяйствующие субъекты занимают теневой деятельностью.

Субъекты отношений собственности, используя рассматриваемую нами форму реализации собственности, скрывают части своих доходов, совершают теневые операции. Главное, что это происходит вне поля зрения чиновников. Можно сказать, что совершается приворовывание. Важно то, что отношение к власти, понимание ее как приоритетного участника в экономических отношениях при этом сохраняется. Собственники совершают скрытые сделки, являясь совладельцами с государством. Учитывая исследуемый нами национальный архетип, привилегированное место государства в экономических отношениях проявляется даже в ситуации выявления теневой деятельности.

Такого рода «приворовывание» совершалось и во времена СССР, только архетип поведения проявлялся с учетом того времени, когда не было частных собственников, но люди все равно находили способы извлечения прибыли.

Советское «приворовывание» у государства осуществлялось в первую очередь на рабочем месте[12]. Характер и масштабы воровства определялись формальным статусом работника, его местом в той или иной государственной корпорации. Это не просто воровство, а воровство "по чину", негласная привилегия, обеспечиваемая самим рабочим местом. Официальное включение человека в советский механизм производства общественных благ обеспечивало ему физический доступ к государственным ресурсам и оставляло дозированные возможности для приватизации прав на их использование путем выноса этих ресурсов за ворота предприятия, их утилизации для работы "налево", "использования служебного положения". Известно, что не уровень формальной заработной платы определял материальные аспекты привлекательности той или иной работы, а доступ к распределению дефицитных ресурсов[13].

Характерной чертой российской ментальности, а точнее исследуемого нами национального архетипа является то, что даже при появлении различных форм теневой активности сохраняется мысль: результативность деятельности человека зависит не от закона, а от воли государства. Находясь в выгодном положении по отношению к государству, т.е. используя доверительное управление, частные собственники все равно стараются заручиться поддержкой представителей государственной власти. Поэтому изучаемый национальный архетип отношения к власти не только проявляется в формах теневой деятельности, но и служит связующим звеном при их изучении.

Таким образом, с одной стороны, мы относимся к государственной власти как к защитнику, с другой стороны, как к покровителю. Поэтому на протяжении веков в нашем поведении проявляется стереотип: человек зависит не от закона, а от воли государства. Люди, наделенные государственной властью, над законом. Такой тип отношения к правящим структурам настолько действенен, что и в плановой, и в рыночной экономике России существовало и существует правило: правит не закон, а конкретные люди, что вызывает коррумпированность нашего общества.

Литература

1.                  Гражданский Кодекс РФ, ч.3 ст.1009.

2.                  Губарь О.В. Трансформация собственности в современной России. Ростов-на-Дону: Изд-во РГЭУ «РИНХ», 2001 г.

3.                  Кузнецова Т. Теневая экономика: основы возникновения, эволюции и ослабления //Вопросы экономики. 1999. №7. С.100-102.

4.                  Ореховский П. «Теневые» параметры реформируемой экономики. //Российский экономический журнал. 1996. №7 С. 25.

5.                  Радаев В. Теневая экономика СССР/России: основные сегменты и динамика//Национальный институт системных исследований проблем предпринимательства 2002 г.

6.                  Русская философия собственности, XVIII-XX: Сборник/ Авт. сост.: К. Исупов, И. Савкин - Спб: Ганза, 1993г.-510 с.

7.                  Сергеева А.В. Русские: стереотипы поведения, традиции, ментальность. М.: Флинта: Наука, 2005 г С. 244.

Поступила в редакцию 06.12.2008 г.