Шейхи и мюриды тариката Накшбандийя и их
роль в имамате Шамиля
Овсянников
Дмитрий Владиславович,
аспирант Санкт-Петербургского
государственного университета.
В ходе
народно-освободительного движения, развернувшегося в полную силу в 20-50-е гг. XIX
в. на
Кавказе появилось государственное образование под названием имамат.
Наднациональная религия, на догматах которой базировались государственные
институты имамата, позволила имаму Шамилю объединить разрозненные горские
племена Чечни и Дагестана и эффективно вести борьбу против несравнимо
превосходящей по численности и боевой мощи Российской империи.
Формой государственного
устройства имамата была теократия. В буквальном смысле это власть духовенства,
теократическими называют государства, в которых духовенству принадлежит политическая
власть. Система управления соответствовала этому принципу:
представителями власти на местах становились, как правило, муллы, а более
крупные должности занимали ученые-богословы. «Одним словом, – отмечал Н.И. Покровский, – руководство имамата
сверху донизу – духовное руководство» [1].
Во главе имамате стояли
шейхи суфийского тариката Накшбандийя, одного из мистико-аскетических течений в
исламе. В ходе борьбы за независимость некоторые адепты тариката пережили
эволюцию своих взглядов, так тесть Шамиля Джемал-Эддин Казикумухский отошел от
аскетическо-созерцательного мировоззрения, характерного для представителей
суфийского направления в исламе. Русские исследователи считали Джемал-Эддина
безобидным религиозным деятелем, противником газавата, называли его «разумнейшим
из магометан» [2]. Этот вывод был сделан на основании свидетельств о том, как
он неоднократно пытался заставить Шамиля остановить сопротивление [3]. В то же
время есть факты, говорящие об обратном. Секретарь Шамиля Мухаммед Тахир
называл мюршида из Казикумуха приверженцем «священной войны» [4]. Будучи главой
«Диван-ханэ» (законно-совещательного
органа при имаме), он проявил себя именно как духовный лидер мусульман
Северо-Восточного Кавказа, сражающихся за независимость. Т.е. деятельность
главы тариката Накшбандийя на Кавказе Джемал-Эддина Казикумухского не противоречила
задачам имама Шамиля и более того, шейх действовал как сторонник газавата.
Нами было обнаружено
несколько писем, в которых к Шамилю обращаются как к шейху.[5] Косвенным
подтверждением данного мнения может служить и тот пример, что в одном из писем
Шамиля именуют «хункаром»,[6] причем в Турции так обращались к тарикатским
шейхам [7]. Эта точка зрения заслуживает уважения, т.к. тарикат Накшбандийя
имел в Турции прочные позиции и был наиболее распространенным суфийским орденом
в Малой Азии. И, наконец, именно те территории, на которых ислам получил распространение
в форме суфизма вошли в границы имамата Шамиля. Т.е. это является свидетельством
того, что сам имам был шейхом тариката, действующим суфием, но свою
деятельность он сконцентрировал на руководстве народно-освободительным
движением своих соотечественников. Данный факт не является исключением в
истории освободительных движений под знаменем ислама. Как указывалось выше,
нередко суфии становились во главе подобных выступлений, чему способствовала
эволюция тариката в конкретных исторических условиях.
Хотя нередко горскими отрядами руководили профессиональные военные или региональные
предводители, пользовавшиеся весьма сомнительной репутацией у правоверных
мусульман, среди соратников Шамиля были люди, имевшие фундаментальное теософское
образование и входившие в тарикат Накшбандийя. Так, например, наиб Шамиля Атабай Атаев
получил духовное образование в Каире. Его проповеди и письма, написанные на
арабском языке, имели «изысканнейший слог» [8]. Соавтор «Низамов» (законоположений
в государстве горцев Северо-Восточного Кавказа) чеченец Юсуф-Хаджи Сафаров
также получил образование в Турции. Военный предводитель и наиб в сопредельных
с Дагестаном землях Чечни Ташу-Хаджи был шейхом Накшбандийя. Одним из наиболее
известных шейхов на территории имамата и ревностным сторонником джихада был Абдурахман
ас-Сугури из сел. Согратль [9]. Он принял посвящение в
тарикат от шейха Магомеда Ярагского [10] и занимал должность
мухтасиба (блюстителя нравственности) в своем родном селении
[11]. К мюридам Джемал-Эддина, которые были посвящены им в шейхи тариката,
принадлежали Мамма-Дибир из селения Арчиб, Халил ал-Джиниги ас-Самури родом из
сел. Джиных в верховьях р. Самур в Южном Дагестане, Умарил-Мухаммад из сел.
Хонох. В ряде источников упоминаются дервиши, активно распространявшие тарикат
и имевшие достаточно влияния, чтобы с ними советовался сам имам [12]. Эти
представители клерикальных кругов были активными участниками сопротивления
русской экспансии, проходившего под лозунгом джихада. Мюриды тариката Накшбандийя,
которые пошли по традиционному для суфиев мистическому пути самоусовершенствования
и поиска Бога нередко откликались на зов Шамиля, который обращался к ним, чтобы
пропагандировать нормы шариата среди горцев.
Таким образом, большей
частью представители мусульманского тариката Накшбандийя в имамате были
организаторами антиколониального сопротивления. На них лежали как хозяйственно-административные,
так и военные функции. Данные особенности позволяют выделить
народно-освободительное движение горцев Северо-Восточного Кавказа из числа
прочих. С деятельностью представителей мусульманского горского духовенства в
имамате связано окончательное проникновение ислама вглубь горских обществ
Дагестана и Чечни. Это дает право сделать вывод, что в условиях натиска Российской
империи именно ислам стал основой объединения народов Северного Кавказа.
Литература
1.
Покровский Н.И. Кавказские войны и имамат Шамиля. М., 2000. С.347.
2.
Волконский Н. Лезгинская экспедиция (в Дидойское
общество) В
3.
Движение
горцев Северо-Восточного Кавказа в 20-50-е гг. XIX в. Сборник документов.
Махачкала, 1959. С. 412.
4.
Ал-Карахи
Мухаммед Тахир. Хроника Мухаммеда ал-Карахи о дагестанских войнах в период
Шамиля (Блеск дагестанских шашек в некоторых шамилевских битвах). М., 1940.
С.39.
5.
100
писем Шамиля. Сост. Х.А. Омаров. Махачкала, 1997. С. 279-285.
6.
Движение
горцев Северо-Восточного Кавказа в 20-50-е гг. XIX в. Махачкала, 1959. С. 442.
7.
Тримингэм
Дж. С. Суфийские ордена в исламе. М., 1989. С.145.
8.
Хамидова
З. Борьба за язык (Проблемы становления и развития чеченского языка). // Чечня
и Россия: общества и государства. М., 1999. С. 92.
9.
100
писем Шамиля. Сост. Х.А. Омаров. Махачкала, 1997. С. 274.
10.
Абдуллаев
М.А. Деятельность и воззрения шейха Абдурахмана-Хаджи и его родословная.
Махачкала, 1998. С. 27.
11.
Там
же. С. 28, 62.
12. Ал-Карахи Мухаммед Тахир. Указ. соч. С.43. С.44. С.107. С.138. С.181; Вердеревский Е.А. Плен у Шамиля. СПб., 1856. С.71.
Поступила в редакцию
11.06.2009 г.