Бизнес-деятельность в России IX – первой
половины XIX вв.: динамика ценностных принципов
Кузеванова
Ангелина Леонидовна,
кандидат социологических наук, доцент
кафедры экономики и управления Волгоградского института бизнеса.
Ценностные принципы бизнес-деятельности
являются частью культуры бизнеса, которая оказывает влияние на общественное
сознание, духовно-нравственную атмосферу, на формирование ценностных ориентиров
других социальных групп. С одной стороны, бизнес-культура оказывается под
воздействием внешней среды, а с другой –
активно воздействует на иные субкультуры, являясь катализатором формирования
новой общественной морали, императивы которой в значительной степени
противоречат традиционным установкам. В связи с этим возникает необходимость
изучения исторического опыта развития бизнес-деятельности и анализа динамики ее
ценностных принципов.
Развитие бизнес-деятельности в
рассматриваемый исторический период связано, прежде всего, с инициативами
купечества, которые определяли основные формы и пути развития русской торговли.
В среде купечества сформировался и действовал ценностный принцип свободы,
предусматривавший неограниченную реализацию самостоятельной инициативы
торгового человека в деятельности, направленной на получение прибыли. Однако
идеи экономической свободы, возникшие в деловой среде рассматриваемого периода,
вызывали неоднозначную реакцию со стороны властей, стремившихся к ограничению
независимости купцов. Так, представители администрации на местах информировали
столицу о ненадлежащем поведении купцов, нарушавших правила торговли, когда крупные
коммерсанты истолковывали свои привилегии в слишком свободной форме. Представитель
гостиной сотни Балезин, получивший от царя грамоту на ведение торговых дел в
Сибири, был подвергнут преследованию со стороны верхотурского воеводы в связи с
тем, что торговцы, состоявшие в родственных связях с купцом, хотели
организовать беспошлинную торговлю. В конце XVII в. обострились отношения между
местными хлеботорговцами и кунгурским воеводой, обвиненном купцами во взимании
незаконных пошлин и вмешательстве в дела таможни[1].
Реализация ценностного принципа
состязательности, являющегося одним из основных в бизнес-деятельности,
способствовала усилению конкурентной борьбы между российскими и иностранными
купцами. На западных рынках новгородские торговые люди оказывались в неравных
условиях по сравнению с ганзейцами, имевшими монопольные права на
посредническую торговлю между западноевропейскими странами и Новгородом.
Используя преимущества такого положения, ганзейские купцы поставляли новгородцам
товары невысокого качества. Не получив удовлетворения своих исков у властей
германских городов, русские купчины прибегали к конфискации товаров у
торговцев-иноземцев[2].
Придерживаясь принципа состязательности, новгородцы использовали различные
способы для ограничения прав немецких торговых людей, добиваясь запрета на их
торговлю в пределах города и на доступ в иные города. Иноземным купцам новгородскими
властями предписывалось проживать только в гостиных дворах, а оптовые поставки
товаров должны были осуществляться при посреднической помощи местных торговцев.
Реализация принципа состязательности нередко осуществлялась в радикальных формах,
что приводило к незаконным действиям как со стороны русских, так и иноземных
купцов. Так, по прибытии иностранных кораблей в Архангельск нередки были случаи
применения местными торговцами физической силы в отношении гостей, иногда взаимная
вражда толкала противоборствующие стороны и на смертоубийство. Особенно сложными
были взаимоотношения приезжих купцов и отечественных оптовиков-гостей, которые
«не могли не скорбеть, видя, как иностранные торговцы отнимают у них хлеб, занимаясь
тем, что чем бы по всем правам, как они думали, следовало заниматься русским:
скупают русские товары у мелких торговцев, тогда как этот скуп должен бы исключительно
принадлежать гостям, торгуют в розницу, и притом или вовсе не платя пошлин…»[3]
Основополагающими для
бизнес-деятельности являются ценностные принципы, на основе которых строятся
отношения с покупателями. Идеальная модель взаимодействия двух сторон,
участвующих в процессе купли-продажи, базирующаяся на соблюдении принципов
честности, лояльности и уважения достоинства описана в наставлении священника
Сильвестра (XVI в.), дававшего советы своему сыну, работавшему в таможенной
службе: «Если же сам у кого что купливал, так ему от меня любезное обхождение,
без волокиты платеж, да еще и хлеб-соль сверх того, так что и дружба навек и
никогда мимо меня не продаст, и худого товару не дает, и за все меньше возьмет.
Кому же что продавал, все честно, а не в обман: кому не понравится мой товар, я
назад возьму, а деньги отдам. Ни в купле, ни в продаже ни с кем ни тяжба, ни
брань не бывали…»[4]
Однако ведение торговых дел
купцами во многом отличалось от описанного выше идеального варианта
взаимоотношений покупателя и продавца. Известный мыслитель, наставник детей
царя Алексея Михайловича Симеон Полоцкий, весьма критично относившийся к
торговцам, писал, что «чин купеческий без греха едва может быти, на многи бо я
злобы врас обыче лстити; изряднее лакомство в купцех обитает, еже в многия
грехи оны убеждает»[5].
Перечисляя различные греховные дела, сопутствующие деятельности русских
торговых людей, автор «Вертограда многоцветного» особо отмечает обман и обвешивание
покупателей, «лихоимство», искусственное завышение цен. На столичном рынке, как
и в других городах, купцы нередко прибегали к обвесу, сбывали по неоправданно
высокой цене залежавшийся товар, пытаясь не только избежать убытков, но и извлечь
большой доход.
Исторические данные свидетельствуют
о том, что купечество, осуществляя свою профессиональную деятельность, строило
взаимоотношения с властью, основываясь на принципе политической активности и
нередко на игнорировании принципа соблюдения законности. Накопление капиталов и
расширение масштаба торговой деятельности способствовало превращению
купеческого сословия в мощную экономическую силу, что обеспечивало возможность
предъявления властям требований, невыполнение которых приводило к серьезным
последствиям. Так, нежелание князя Всеволода Большое Гнездо выдать на расправу
находившихся в тюрьме суздальцев и ростовцев стало поводом к восстанию
Для православных деловых людей
была характерна нравственная двойственность мироощущения, проявлявшаяся в
отношении к в своему делу не только как к способу наживы, но и как к миссии,
возложенной на них волей Бога. В свете подобных ментальных установок в
купеческой среде сформировался ценностный принцип использования части полученной
прибыли для храмосозидания и благотворительности. Ярким свидетельством тому
служит находящаяся в центре российской столицы церковь Троицы, возведение которой
осуществлялось на средства богатого купца Г.Л. Никитникова. Благодаря московским
гостям, переселенным царем на новое место жительства в Новгород, здесь в XVI веке
появилась церковь Жен-Мироносиц, ставшая фамильным храмом купцов Сырковых. Один
из представителей этой семьи выделил весомую сумму для реставрации церкви Параскевы-Пятницы,
являвшейся патрональной для новгородских купцов[7].
Важную роль в храмосозидании сыграли купцы Таракановы и Корюковы. Ф.Д. Сырков,
перейдя в ранг дьяка и организовав успешное посольство в Колывань, жертвует
денежные средства на строительство монастыря и церквей Владимирской Богоматери
и во имя Феодосия Печерского. При финансовой поддержке купца велись реставрационные
работы в новгородском Софийском соборе (50-гг. XVI в.), и была написана икона
Владимирской Божьей матери[8].
В XIII-XIV вв. в средневековой
Руси появились «складничества» - торговые товарищества, объединявших купцов на
основе общих деловых интересов. «Складники» создавали торговые предприятия,
основанные на принципе общности капитала, предполагавшем ведение дела таким
образом, что члены объединения могли осуществлять торговую деятельность в
разных городах, оперируя не только своей долей привезенного товара, но и долей
партнера. В связи с этим появлялась ответственность товарищей друг за друга в
уплате пошлин и при предъявлении претензий[9].
Таким образом, мы можем зафиксировать реализацию на организационном уровне
ценностного принципа коллективной ответственности, социальные основы которого
следует искать в русской модели хозяйственного развития, характеризовавшейся
значимостью ценностей крестьянской общины (коллективизма, взаимной помощи,
самоуправляемости).
В XVIII – первой половине XIX вв. возрастает значение принципа защиты
интересов купечества. В 20-30-е гг. XVIII века в Сенат было отправлено большое
количество челобитных, в которых содержались обращения к правительству с
просьбой об изменении государственной финансовой политики в отношении
купеческого сословия. В прошениях нашли свое отражения как общепосадские
интересы (уменьшение размера прямого налога, исключение из подушного оклада
бывших общинников и нетрудоспособных), так и требования зажиточного купечества
(изменение мирской раскладки податей, ликвидация оброка с крепостных работников
купца). В 60-гг. XVIII века реализация указанного принципа становится еще более
актуальной в силу того, что явным стало полное несоответствие между
значительной экономической ролью представителей купечества и их невысоким
социальным статусом и неустойчивым правовым положением. Будучи тяглым сословием,
купечество не имело гарантий защиты своих капиталов и собственности, при этом
даже высокий доход и выборная должность не могли защитить торговца от
злоупотреблений властей[10].
Деятельность купцов, направленная на отстаивание интересов своего сословия и
укрепление его правового положения, имела целенаправленный и достаточно
масштабный характер, что в конечном итоге заставило правительство, имевшего
свои финансовые расчеты в этом отношении, провести ряд реформ в 70-гг. XVIII
века, в результате которых богатое гильдейское купечество смогло занять наряду
с представителями дворянства высокое положение в сословном обществе. Таким
образом, мы можем зафиксировать динамику ценностного принципа защиты интересов
купечества: если в IX-XVII вв. его реализация имела эпизодический характер, то
в XVIII – первой половине XIX вв. значимость этого принципа значительно
возросла, что нашло свое отражение в стремлении купеческой элиты оказывать
влияние на правительственную политику в отношении российской торговли и
принимать участие в сфере государственного управления, связанного с
организацией коммерческой деятельности в масштабах страны.
Бизнес-деятельность российских купцов, основанная на реализации принципа
свободы, входила в противоречие с имевшимися на тот момент ограничениями в
сфере частной торговли, требовавшими соблюдения ряда условий: прохождения
сложной процедуры оформления коммерческих договоров, учета зависимости купца от
«общества», действия системы поручительства, обязанности объявлять состояние
своих торговых дел. Даже свобода передвижения, столь важная при организации
коммерции, была ограничена в связи действием паспортной системы, значительно
затруднявшей ведение торговых операций. Купечество усматривало в
правительственной политике, направленной на повышение налоговых сборов и
сохранение общественных повинностей, посягательство на свободу своей
профессиональной деятельности. Контроль, который осуществлялся со стороны
государственных учреждений над действиями торговых организаций (например, Российско-американской
компании), становился основанием для протестных заявлений и недовольства
купечества.
Изучая развитие российской бизнес-деятельности рассматриваемого
исторического периода, мы можем зафиксировать динамику принципа использования
части прибыли для храмосозидания и благотворительности, трансформировавшегося в
принцип общественного служения. Если реализация первого из них предусматривала
возведение церквей и оказание помощи нуждающимся, то действие второго было
связано с общественной значимостью деятельности купца, который руководствуется
не только стремлением к материальному благополучию, но и желанием быть полезным
Отечеству. Принцип служения
обществу представлял собой неотъемлемую часть совокупности правил поведения «совершенного
купца», результатом деятельности которого должна была стать не только прибыль,
но и реальная польза для государства. По мысли А. Фомина, писавшего свои
«письма к приятелю» в 60-е гг. XVIII века, купец, желающий прослыть патриотом, должен использовать свои
дарования и знания не только с целью извлечения дохода, но и руководствуясь интересами
общества[11].
Неизвестный автор, отправивший в
Следование императивам принципа общественного служения побуждало некоторых
представителей купеческого сословия заниматься не только благотворительной, но
и меценатской деятельностью. В XVIII – первой половине XIX вв. появляются
предпосылки для формирования типа купца-мецената, тратившего значительные суммы
на общественно полезные деяния. Так, благодаря финансовой поддержке И.И.
Голикова были изданы работы о царствовании Петра I и сочинения М.Чулкова,
посвященные развитию коммерции в России. При содействии купцов,
придерживавшихся принципа социального служения, открывались начальные школы для
крестьянских детей. Обширная благотворительная деятельность купца первой
гильдии П.Д. Ларина, связанная с народным просвещением, получила большой
общественный резонанс и была отмечена тем, что один из залов Петербургской
публичной библиотеки стал именоваться фамилией мецената[13].
Таким образом, трансформация принципа использования части прибыли для храмосозидания
и благотворительности в принцип общественного служения детерминировала переход
от традиционных форм оказания помощи церкви и нуждающимся к социально значимой
деятельности, направленной на оказание материальной поддержки в сфере
просвещения, искусства, здравоохранения и общественных нужд.
В условиях трансформации общественных отношений к 50-м гг. XIX века формируется
принцип сохранения купеческой чести, следование которому было связано и с
практическим расчетом, поскольку ведение дел в соответствии с принятыми
морально-нравственными нормами рассматривалось как возможность для повышения
уровня доверия со стороны покупателя. У русских купцов постепенно формируется осознание
важности культивирования социально значимых добродетелей, обладание которыми
становится не только одобряемым в обществе, но и экономически выгодным. Одной
из иллюстраций подобных изменений в профессиональном поведении представителей
российского купечества можно считать пример ростовского купца Ефграфа
Кайдалова, предупредившего пограничную комиссию о возможности эпидемии холеры
из-за прибывшего бухарского каравана и пожертвовавшего солидную сумму на
предотвращение возможных негативных последствий. Позднее этот торговый человек
удостоился чести носить медаль на Аннинской ленте, что значительно повысило его
социальный статус и способствовало формированию положительной деловой репутации[14].
Исторические данные свидетельствуют о том, что соблюдение принципа сохранения
чести побуждало купцов быть особенно щепетильными в ведении дел, в отношениях с
покупателями и партнерами. Описывая нравы представителей дореформенного
делового сообщества, А.С. Ушаков отмечал: «… тогда … ведь этих теперешних
векселей, да расписок разных и помину не было, а верили, большей частью, просто
на честное слово, и слово купеческое свято было, да лучше всяких нонешних
векселей»[15].
Сохранение чести становилось для купцов выражением их корпоративной самоидентификации,
что мотивировало их к соблюдению морально-нравственных норм и выполнению
обязательств, взятых на себя в процессе осуществления профессиональной
деятельности.
Если в XII-XVII вв. в рамках торговых объединений действовал принцип
коллективной ответственности, повсеместная реализация которого обуславливалась
значимостью общинных порядков, то в XIII – первой половине XIX вв. получил
широкое распространение принцип ограниченной индивидуальной ответственности,
чье формирование было связано с развитием буржуазных отношений и появлением
торговых компаний, устроенных по акционерному принципу. Одной из первых таких
организаций стала компания, созданная в
Таким образом, нами выявлена
динамика ряда ценностных принципов российской бизнес-деятельности в период с IX
по вторую половину XIX вв. Во-первых, в XVIII – первой половине XIX вв.
значительно возросла значимость принципа защиты профессиональных интересов
купечества, реализация которого утратила имевший место в IX-XVII вв. эпизодический
характер и приобрела
соответствующий положению купечества в обществе масштаб, связанный со
стремлением этого сословия оказывать влияние на правительственную политику и
государственное управление в сфере торговли. Во-вторых, принцип
использования части прибыли для храмосозидания и благотворительности
трансформируется в принцип социального служения, основанный на стремлении приносить
пользу обществу путем оказания финансовой поддержки в сфере здравоохранения,
искусства, общественных нужд. В-третьих, к середине XIX в. в связи дальнейшим
развитием буржуазных отношений значительно возрастает значимость принципа
соблюдения законности и становится актуальным принцип сохранения купеческой
чести. В-четвертых, в рассматриваемый исторический период постепенно утрачивает
свое приоритетное значение на мезоуровне принцип коллективной ответственности и
актуализируется принцип индивидуальной ответственности, реализация которого
осуществлялась в деятельности акционерных компаний.
Литература
1.
Арсеньев А. О российской торговле // Духовный журнал. – 1816. - № 24. –
С. 215.
2.
Варенцов В.А. Привилегированное купечество Новгорода XVI-XVII вв.–
Вологда : ВГПИ, 1989. - 94 с.
3.
История предпринимательства в России. – Кн. 1.- М.: РОССПЭН, 1999. –
480с.
4.
Казакова Н.А. Русско-ливонские и русско-ганзейские отношения. Конец XIV
– начало XVI вв. - Л.: Наука, 1975. – 359с.
5.
Козлова Н.В. Гильдейское купечество в России и некоторые черты его самосознания
в XVIII в. //
Торговля и предпринимательство в феодальной России. – М.: Археографический
центр, 1994. – С.214-229.
6.
Костомаров Н.И., Забелин, И.Е. О жизни, быте и нравах русского народа.
– М.: Просвещение, 1996. – 576с.
7.
Памятники литературы Древней Руси. Середина XVI века. – М., Художественная
литература, 1985. – С. 169-171.
8.
Перхавко В.Б. История русского купечества. – М.: Вече, 2008. – 512с.
9.
Полоцкий С. Избранные произведения.– М., Л.: Издательство АН СССР, 1953.
– 281с.
10.
Преображенский А.А. Очерки колонизации западного Урала в XVII веке –
начале XVIII века. – М.: Изд-во Академии наук СССР, 1956. – С. 9-275.
11.
Сыроечковский В.Е. Гости-сурожане. М.- Л.: ОГИЗ, 1935. – 124с.
12.
Ушаков А.С. Барин и купец. Очерки. // Ушаков, А.С. Из купеческого быта.
– Ч. 1. – М., 1862. – С. 188.
13.
Фомин А. Письмо к приятелю с приложением описания о купеческом звании
вообще и о принадлежащих купцам навыках // Новые ежемесячные сочинения. – 1788.
– Часть XXIV. – С. 6-25.
Поступила в редакцию 27.10.2010 г.
[1] Преображенский, А.А. Очерки колонизации западного Урала в XVII веке – начале XVIII века. – М., 1956. – С. 118-122.
[2] Казакова, Н.А. Русско-ливонские и русско-ганзейские отношения. Конец XIV – начало XVI вв. – Л., 1975. – С. 188-337.
[3] Костомаров, Н.И., Забелин, И.Е. О жизни, быте и нравах русского. – М.: Просвещение, 1996. – С. 207.
[4] Памятники литературы Древней Руси. Середина XVI века. – М., 1985. – С. 169-171.
[5] Полоцкий, С. Избранные произведения.– М., Л., 1953. – С. 7-8.
[6] Перхавко, В.Б. История русского купечества. – М.: Вече, 2008. – С. 99.
[7] Варенцов, В.А. Привилегированное купечество Новгорода XVI-XVII вв.– Вологда, 1989. – С. 21-25.
[8] Там же.
[9] Сыроечковский, В.Е. Гости-сурожане. [Текст] / В.Е. Сыроечковский. – М.- Л., 1935. – С. 74-75.
[10] См.
об этом: Козлова, Н.В. Гильдейское купечество в России и некоторые черты его самосознания
в XVIII в..
// Торговля и предпринимательство в феодальной России. – М.: Археографический
центр, 1994. – С.214-229.
[11] Фомин, А. Письмо к приятелю с приложением описания о купеческом звании вообще и о принадлежащих купцам навыках // Новые ежемесячные сочинения. – 1788. – Часть XXIV. – С. 6.
[12] Арсеньев, А. О российской торговле // Духовный журнал. – 1816. - № 24. – С. 215.
[13] История предпринимательства в России. [Текст] – Кн. 1.- М.: РОССПЭН, 1999. – С. 292.
[14] Там же. – С. 131.
[15] Ушаков, А.С. Барин и купец. Очерки. // Ушаков, А.С. Из купеческого быта. – Ч. 1. – М., 1862. – С. 188.