Становление и особенности развития системы охраны интеллектуальной собственности в России

 

Плиева Лайла Ибрагимовна,

аспирант факультета мировой экономики и международных экономических отношений Дипломатической академии МИД России,

3-й секретарь МИД России.

 

Свободный рынок лицензий в России начал формироваться в начале 90-х годов, когда на основе Указа президента РФ «О либерализации внешнеэкономической деятельности на территории РСФСР» (1991 г.) был отменен разрешительный порядок продажи и покупки лицензий за рубежом, а право ведения переговоров и заключения лицензионных договоров с зарубежными партнерами получили все зарегистрированные на территории Российской Федерации организации и предприятия. На протяжении 90-х годов, когда все основные экономические показатели падали, индикаторы торговли лицензиями росли. Однако это объясняется не благоприятными внешнеэкономическими факторами, а созданием законодательно-правовой базы регулирования лицензионных операций, в частности, началом регистрации Роспатентом внутренних лицензионных договоров.

С формированием российского рынка лицензий произошли коренные изменения в механизме движения научно-технических достижений в обществе, что определило коммерческий характер отношений владельцев объектов интеллектуальной собственности и заинтересованными в их использовании лицами.

Цель данной статьи – выявить особенности и основные тенденции развития системы охраны прав интеллектуальной собственности в России на современном этапе. Исходя из результатов анализа, мы также попытаемся сформулировать рекомендации по ее развитию и совершенствованию.

До недавнего времени состояние национального рынка лицензий РФ определялось принятыми в первой половине 90-х годов законами о правовой охране патентов, товарных знаков, знаков обслуживания и наименований мест происхождения товаров, топологий интегральных микросхем», законом об авторском праве и смежных правах и пр., а также законодательно-нормативными актами в области антимонопольной и налоговой деятельности.

Серьезной проблемой российского законодательства в области интеллектуальной собственности была его фрагментарность. На практике часто результаты интеллектуальной деятельности и вовсе не рассматривались в качестве субъектов гражданского законодательства, которому традиционно отводилась роль регулятора вопросов торговли товарами и услугами. Так, в годы приватизации не была осуществлена реальная оценка стоимости объектов ИС, в результате научные разработки государственных организаций перешли безвозмездно или за бесценок в руки частных лиц.

Это, главным образом, сказалось на работе научно-производственных организаций оборонно-промышленного комплекса России. В 90-е годы на предприятиях значительно сократились показатели изобретательской активности, на часть фирм закрыли подразделения, обеспечивающие патентно-лицензионную деятельность, в целом, снизилось качество этой деятельности, система управления изобретательской активностью пришла в упадок. По оценкам экспертов, с начала 90-х годов в России резко уменьшилось количество поданных заявок на результаты НИОКР на оборонных предприятиях в 10-20 раз. Утрачены кадры специалистов в области патентования, не проводилась надлежащая проверка создаваемой научно-технической продукции на патентную чистоту и наличие новых решений.

Российские технологии практически не патентавались в странах экспорта, таким образом, терялись значительные конкурентные преимущества российских разработчиков. Только за первые шесть лет либеральных реформ эффективность затрат в сфере НИОКР, по отношению к объему выпуска инновационной продукции, уменьшилась в три раза.

Крупные зарубежные производители вооружения, пользуясь правовыми недочетами в регулировании прав интеллектуальной собственности, вели активную работу по присвоению исключительных прав на изобретения российских разработчиков, созданные за счет государственных средств. Формула изобретения передавалась в патентные учреждения зарубежных стран практически во всех случаях минуя российское патентное ведомство, что было явным нарушением Патентного закона РФ. Согласно данным Роспатента, в США запатентованы российские разработки в сфере электронной, волоконно-оптической техники, лазерной, технологий переработки нефти и газа, органической химии, медицинской и экологической техники. По оценкам экспертов, в 1992-2000 гг. только в США зарегистрировано более 1000 патентов, касающихся технологий военного и двойного назначения, авторами которых являются российские изобретатели, а обладателями патентов и, как следствие, исключительных прав - иностранные юридические и физические субъекты.

В это же время зарубежные фирмы в России проводили патентование на свое имя доступных им и незащищенных научно-технических разработок российского оборонного комплекса, особенно в авиационной и ракетно-космической отраслях промышленности. Это привело к формированию опасной практики, позволяющей блокировать наиболее передовые направления развития авиационной техники в России патентами, оформленными на иностранных юридических и физических лиц. Так, французская фирма «Эрокоптер Франс» в период с 1993-го по 1998 г. получила 8 российских патентов на перспективные технологии, используемые в области вертолетостроения.

Таким образом, к концу 90-х годов в Российской Федерации сложилась система инициативного присвоения прав на ИС, созданную за счет средств государственного бюджета, физическими и юридическими лицами, в том числе иностранными. Меры по пресечению неконтролируемой утечки за рубеж результатов интеллектуальной деятельности, полученных за счет средств государственного бюджета, своевременно не принимались, что нанесло невосполнимый ущерб национальной безопасности России.

Существенные различия уровней финансирования науки и ученых в России и за рубежом, низкий уровень правовой защиты исследователей и изобретателей, отсутствие адекватной системы охраны интеллектуального права, технических и экономических условий для исследований и разработок, невысокой социальной престижности многих профессий способствовали активной утечке высококвалифицированных кадров из России. Только в 90-е годы страна потеряла около трети своего интеллектуального потенциала. Некоторые исследователи определяют сумму общих потерь России от «утечки мозгов» в 50 - 60 млрд. долл.

Однако с возрастанием значения интеллектуальной собственности и осознанием ее ключевой роли в развитии страны, в России становится актуальной проблема принятия единого эффективного патентно-лицензионного законодательства.

В целях систематизации нормативной базы в этой области в 2006 г. была принята часть IV Гражданского кодекса Российской Федерации, в которой отражены такие вопросы, как регулирование практики введения объектов ИС в гражданско-правовой оборот, усиление защиты авторов и владельцев исключительных прав, введение новых видов ответственности за правонарушения, а также внесение изменений в российское законодательство в соответствии с международными обязательствами РФ и др. С ее принятием предполагалось решить проблему правового регулирования передач прав ИС, упорядочить отношения между юридическими лицами по вопросам прав ИС и ускорить развитие инновационной активности. В новых положениях ГК учитываются интересы государства, исследовательских институтов и частного бизнеса.

С приходом на рынок частного капитала роль государства не уменьшилась, хотя бюджетные источники стали недостаточны для финансирования всех направлений фундаментальных и прикладных исследований и разработок. В 1996 г. был принят закон «О науке и государственной научно-технической политике», главной целью которого является формирование конкурентоспособного государственного сектора исследований и разработок. Однако для государственного сектора характерна невысокая заинтересованность в коммерциализации результатов исследований, поскольку лицензионные вознаграждения, которые научные учреждения получают за продажу лицензий, зачисляются в государственный бюджет. В этих условиях при достаточно высоком уровне фундаментальной науки сохраняется довольно низкий уровень промышленного освоения результатов НИОКР.

Доля государственных инвестиций в НИОКР достигает 75% - это самый высокий уровень в мире при самом низком уровне частных инвестиций, имеющем тенденцию к снижению – с почти 40% в 2007 г. до менее 30% в 2008 г. В технологически развитых странах картина обратная: частный сектор финансирует три четверти научных исследований, а доля государства может составлять 29% как в США или всего 16%, как в Японии. Столь низкий интерес частного капитала к инновационным способам производства объясняется необходимостью начального вложения высокорискового капитала в научные разработки, при этом существующие льготы не способны мотивировать предприятия осуществлять инвестиции в инновационную сферу.

Поскольку говорить о конкурентоспособной промышленности, особенно в условиях экономического кризиса, можно только в том случае, если используемые технологии соответствуют мировому уровню, переход на инновационную модель экономики становится безальтернативной моделью развития страны. Нынешний кризис можно рассматривать как системный кризис технологий: во многих отраслях велик удельный вес старых неэффективных технологий. Это толкает государство к увеличению финансирования и оказанию поддержки фундаментальных научных исследований и разработок, крупномасштабных проектов общественной значимости и распространению получаемых при этом научно-технических достижений и результатов. Примером подобной крупной государственной программы является Российская корпорация нанотехнологий, созданная с целью завоевания Россией лидирующих позиций на мировых рынках нанотехнологий, становящихся одним из наиболее перспективных направлений науки, технологии и промышленности. Среди основных задач Роснано — обеспечение коммерциализации разработок и координация инновационной деятельности в сфере наноиндустрии путем финансирования соответствующих проектов, участия в их управлении и пр.

Однако несмотря на абсолютные цифры роста, доля финансирования затрат на НИОКР в ВВП снижается – с 1,12% в 2007 г. до 1,03% в 2008-м. По этому показателю Россия занимает всего лишь 31-е место в мире. Страны-лидеры – Израиль (4,68%), Швеция (3,6%), Южная Корея (3,47%), Финляндия (3,46%), Япония – (3,44%), США (2,68%), Франция (2,08%). Причем, как уже отмечалось выше, в этих странах доля государства в финансировании затрат на исследования и разработки гораздо ниже, чем в России.

Приходится констатировать, что результаты прикладных научно-технических разработок не соответствуют многократному увеличению средств, выделяемых на их осуществление. Так, за последние 20 лет количество подаваемых заявок на получение патента на изобретение снизилось с 200 тысяч до 40 тысяч в год (для сравнения, в Китае в год подается почти 400 тысяч заявок).

Главной причиной такого положения дел видится то, что тезис «перехода на инновационную экономику» остается всего лишь декларацией. К примеру, во всемерно поддерживаемой отрасли нанотехнологий за 10 лет в России получено всего около 100 патентов, в то время как иностранцы в России получили более 2 тысяч патентов.

Все более заметную роль в развитии высокотехнологичного сегмента российской экономики начинают играть венчурные фонды: российский венчурный рынок уже сейчас достигает одного миллиарда долларов в год. В этой связи интересен опыт венчурных фондов, действующих в Москве, благодаря которым фирмы-новаторы могут получать субсидии, например, на выпуск опытного образца, на патентование или компенсацию выставочно-ярмарочной деятельности.

С 2006 г. в рамках программы Минэкономразвития начали создаваться региональные частно-государственные венчурные фонды. Основные направления венчурных инвестиций – информационно-коммуникационные технологии и нанотехнологии. Однако для полноценного освоения венчурных средств необходимо обеспечить весь инновационный цикл, включающий комплекс мер по созданию разработки, внедрению в эксплуатацию и реализации.

Таким образом, даже сейчас, когда, казалось бы, принята прогрессивная нормативно-правовая база, созданы структуры, занимающиеся разработкой и внедрением инновационных технологий и обеспечивается значительное государственное финансирование инновационной сферы, нельзя говорить о серьезной модернизации в инновационной и патентно-лицензионной деятельности.

Проблемой продолжает оставаться несистемность принимаемых законов: новые законы в разных отраслях подчас вступают в противоречие с нормами гражданского, налогового, бюджетного законодательства.

По прежнему велика доля незащищенной ИС. Говоря о недостатках существующей нормативной базы, можно упомянуть, что в ней не предусмотрена охрана результатов интеллектуальной деятельности в режиме коммерческой тайны. По этой причине, по информации Роспатента, более 90 % результатов интеллектуальной деятельности, находящихся в хозяйственном обороте, в основе своей находятся в «сером» обороте.

Нематериальные активы нередко вовсе не отражаются в балансе организаций. Это связано, главным образом, с низкой культурой патентования. Не получили широкого применения и специальные программы, призванные обеспечить охрану объектов ИС, мониторинг их незаконного использования и пр. В силу того, что практическая сторона защиты ИС находится в ведении самих компаний, подобные программы активно используются зарубежными компаниями.

Такая ситуация способствует «бегству идей», истощению интеллектуального капитала страны. По некоторым оценкам, утечка незащищенного интеллектуального сырья может быть приравнена к экспорту углеводородов. Положение усугубляется тем, что часто за рубежом российские изобретения патентуются не нашими авторами, а иностранными компаниями.

Так же остро, хотя и в меньшей степени, чем раньше, обстоит ситуация с контрафактной продукцией на российском рынке, поскольку дешевая пиратская продукция позволяет потребителям пользоваться результатами мировых научно-технических достижений, не переплачивая за «брэнд». Эта проблема касается не только результатов художественной деятельности, но и таких важных с точки зрения жизни и безопасности товаров как лекарства, детское питание, продовольствие.

В реальном секторе экономики не происходит серьезного роста доли наукоемких технологий и товаров: сохраняется сырьевая ориентация экономики. Доля инновационной продукции в промышленном производстве России держится на низком уровне – 5,5%, в то время как в США она составляет 70%, а в Китае приближается к 34%.

Как результат, экспорт российских наукоемких технологий составляет лишь 0,1%, в то время как в промышленно развитых странах 80-95% прироста ВПП приходится на долю «экономики знаний». Объем российского экспорта высокотехнологичной продукции в 120 раз меньше американского.

Подобное отношение к научно-техническому потенциалу страны ведет к зависимости от импорта западных технологий в гражданских областях.

Как правопреемница СССР Россия сохранила участие в соглашениях, регулирующих вопросы охраны интеллектуальной собственности и функционирующих под эгидой Всемирной организация интеллектуальной собственности (ВОИС), в которых состоял Советский Союз, приняв на себя полную ответственность за все права и обязательства СССР, включая финансовые, а именно:

•         Конвенция, учреждающая Всемирную организацию интеллектуальной собственности.

•         Парижская конвенция по охране промышленной собственности.

•         Мадридское соглашение о международной регистрации знаков.

•         Ниццкое соглашение о международной классификации товаров и услуг для регистрации знаков.

•         Локарнское соглашение об учреждении международной классификации промышленных образцов.

•         Договор о патентной кооперации.

•         Страсбургcкое соглашение о международной патентной классификации.

•         Договор о регистрации товарных знаков.

•         Будапештский договор о международном признании депонирования микроорганизмов для целей патентной процедуры.

•         Найробский договор об охране олимпийского символа.

•         Договор о патентном праве.

Как мы отмечали ранее, при всей прогрессивности законодательства, Россия до сих пор не присоединилась к ряду международных конвенций и договоров, и речь, прежде всего, идет о соглашении ТРИПС.

С одной стороны, подготовка к вступлению России во Всемирную торговую организацию позволит выйти на новый уровень защиты российских правообладателей за рубежом, но с другой - учитывая сырьевую специализацию российского экспорта, на рынке интеллектуальной продукции, где высок уровень конкурентной борьбы за владение технологиями между развитыми странами позиция, Россия окажется не в очень выгодном положении.

Безусловно, потребители заинтересованы в том, чтобы покупать качественную лицензионную продукцию. Однако малообеспеченный потребитель, не имеющий возможность покупать фирменный товар, больше склонен приобретать дешевую контрафактную продукцию. Поскольку использование неохраняемых иностранных произведений оказывается выгоднее, то они чаще и используется вместо охраняемого отечественного, в результате чего в проигрыше оказываются и российские правообладатели, и отечественная культура. Только рыночные механизмы способны установить именно тот уровень цен, который будет отвечать платежеспособному спросу основной массы населения.

Присоединение к ТРИПС может реально помочь российским авторам. Соблюдение российскими импортерами и дистрибьюторами всех авторских прав иностранных писателей, композиторов, исполнителей, естественно приведет к росту цены импортной продукции или продукции, производимой в России, но созданной с участием иностранных авторов. Права российских авторов соблюдаются строже, и их продукция проигрывает и по качеству, которое ниже, и по цене, которая выше. Таким образом, после присоединения к ТРИПС ценовые преимущества будут нивелированы.

Проведя анализ современного состояния института прав интеллектуальной собственности в России, можно выделить ряд направлений, на которые следовало бы обратить основное внимание при определении политических мер в этой области. А именно:

1. Необходимо обеспечить реализацию утвержденной Президентом России концепции совершенствования гражданского законодательства в части, касающейся прав на результаты интеллектуальной деятельности, внедрения результатов научных исследований и разработок в хозяйственный оборот.

Прежде всего, это касается реализации части IV новой редакции Гражданского кодекса. Что касается государственного сектора в науке, регулируемого, главным образом, законом «О науке и государственной научно-технической политике», то, принимая во внимание межотраслевой характер права в области инновационной деятельности, закон о науке должен быть построен на принципах «сетевого регулирования», то есть нормы должны быть обязательны для всех других отраслей права, как это практикуется в США, Франции, Германии, Великобритании.

Для того, чтобы у научных организаций появилась заинтересованность в коммерциализации результатов исследований, необходимо законодательно обеспечить включение в состав источников дохода этих организаций сумму лицензионных платежей. Очевидно, что финансировать научные организации государство должно, исходя из приоритетов развития страны. Но не менее важно учитывать при этом и результаты деятельности учреждений науки. Соответственно, нужно осуществлять инвентаризацию результатов научно-технической деятельности, произведенных из бюджетных источников различного уровня и определить приоритетные для государства объекты. При этом, исходя из оценок конкретных результатов, можно применять такие инструменты, как премирование, выдачу дипломов, грантов и пр.

Несмотря на все организационно-правовые трудности передовых разработок в стране достаточно: научно-исследовательские институты работают и предлагают новые технологии. Но вторая стадия инновационного процесса – внедрение – нуждается в активной поддержке.

Выступить в качестве промежуточного звена между новыми знаниями и их промышленным освоением, включая, таким образом, науку и научно-техническую деятельность в решение задач модернизации и технологического развития экономики, могут специальные центры при научных институтах. Таким образом, в стране будет создана система интеграции науки, образования и производства. Внедрением имеющихся разработок также могут заниматься отраслевые министерства, действуя в качестве инновационных центров, определяющих политику развития соответствующей отрасли.

2. В целях развития инновационной экономики и внедрения новейших разработок в производство необходимо создать благоприятные условия привлечения капитала в инновационную сферу. Это, прежде всего, предоставление значительных налоговых послаблений фирмам-новаторам, осваивающие результаты НИОКР, вплоть до полного освобождения на 3-5 лет от налога на прибыль.

Также необходимо расширить сеть венчурных фондов. В эту работу должны включиться как федеральные, так и региональные и муниципальные администрации. Но недостаточно просто обеспечить доступный капитал. Для полноценного освоения средств необходимо обеспечить весь инновационный цикл: создать инновационную инфраструктуру, включающую технопарки, бизнес-инкубаторы, НИОКР в университетах и пр. К сожалению, практика в этой сфере пока не носит системный характер.

3. Инновационный сегмент нуждается в поддержке не только на этапе НИОКР и освоения их результатов, то есть трансформации знаний в продукт, но и на этапе сбыта результатов этих разработок и инновационных продуктов потенциальным покупателям на внутреннем и международном рынках. Несмотря на отмечаемый в последние годы рост числа лицензионных соглашений на поставку (экспорт) отечественных технологий, сальдо платежей по импорту и экспорту продолжает складываться не в пользу России. Прежде всего, конечно, необходимо повышать привлекательность передовых российских разработок, информируя о них зарубежные компании. Для этих целей, как нам видится, можно привлечь систему российских загранпредствительств: торговые представительства, посольства, консульства, которые могли бы осуществлять эту функцию с учетом особенностей и потребностей конкретного рынка. Данные по последним отечественным разработкам можно аккумулировать на специальном информационном портале, и сделать такую информацию доступной для заинтересованных пользователей.

4. Что касается проблемы утечки капитала, о которой говорилось ранее, то здесь необходимо предпринять меры организационного и правового характера, связанные с применением правил защиты и повышением правосознания, в том числе в отношении охраны секретов производства, которая на сегодня отсутствует.

 Нужно активизировать работу по восстановлению прав России на результаты интеллектуальной деятельности военного назначения, переданные иностранным государствам. Для предотвращения незаконного использования технологических идей, в странах предполагаемого экспорта с низким уровнем правовой охраны интеллектуальной собственности необходимо в качестве сопутствующего условия при передаче объектов военного назначения ввести обязательное лицензирование данных технологий.

5. Необходимо обеспечение государственного контроля и надзора в сфере правовой охраны и использования результатов ИС. Учитывая, что владельцы прав ИС вынуждены собственными средствами отстаивать свои права в соответствующих государственных органах регистрации ИС или в установленном судебном порядке, государством должно быть обеспечено профессиональное и своевременное рассмотрение дел, связанных с правовой охраной ИС. Добиться эффективного и беспристрастного судебного разрешения возникающих споров можно было бы в специализированных судебных органах. Необходимо также решить вопросы компенсации за время, потраченное правообладателями в судах на защиту своих прав, оплаты труда их представителей. Такая практика позволит обеспечить не простое декларирование, а истинную реализацию прав ИС. В частности, подобные дела могли бы рассматриваться в специально созданном федеральном патентном суде.

В этой связи особого внимания требует вопрос профессиональной подготовки специалистов в области правовой охраны и коммерческого использования интеллектуальной собственности.

Мы рассмотрели особенности развития и современное состояние системы охраны интеллектуальной собственности в России, и попытались сформулировать возможные рекомендации для ее совершенствования. Резюмируя, можно сказать следующее. России необходимо проводить сближение политики в сфере науки, государства и бизнеса, касающейся создания, охраны и реализации результатов интеллектуальной деятельности. Для этих целей, прежде всего, нужно создать действенные механизмы передачи результатов научных исследований, обладающих коммерческим потенциалом, в реальный сектор экономики для производства и вывода на рынок новых наукоемких технологий и товаров, а также обеспечить правовую защиту интеллектуальной собственности на всех этапах ее материализации. Недостаточно принять грамотное законодательство, необходимо обеспечить его исполнение, как на уровне государства, так и на уровне хозяйствующих субъектов и частных лиц.

 

Литература

 

1.                  Григорян С.А., Соглашение о торговых аспектах прав интеллектуальной собственности (ТРИПС): Государство и право, 2000.

2.                  Евдокимова В.Н. Экспорт лицензий: проблемы государственного регулирования // Патенты и лицензии. – 1996.

3.                  Интеллектуальная собственность. Актуальные проблемы теории и практики: сборник научных трудов. Т.1/ под ред. В.Н.Лопатина. – М.: «Издательство Юрайт», 2008.

4.                  Мировая экономика в XXI веке: состояние, проблемы, перспективы: сборник научных статей. Часть 1/ Под ред. Проф. В.М.Кутового. – М.: Научная книга, 2009. («Россия в мировой экономике»).

5.                  Мухопад В.И. Становление российского рынка лицензий // Патенты и лицензии. – 1994.

 

Поступила в редакцию 10.02.2010 г.