Нравственные основы, связанные с допустимостью доказательств в уголовном процессе

Cереднев Владимир Анатольевич,

аспирант Нижегородского государственного университета им. Н.И.Лобачевского.

Успешное решение задач уголовного судопроизводства обеспечивается соблюдением не только правовых, но и нравственных норм. Нравственные принципы определяют моральный характер установленных законом процессуальных действий, процессуальных отношений всех участников судопроизводства. С правосудием всегда было связано и связывается в настоящее время представление о высоких принципах морали: справедливости, правде, гуманном отношении к человеку[1].

 Именно поэтому, говоря о правилах проверки допустимости доказательств, нельзя не обратиться к некоторым проблемам судебной этики- науки о нравственных началах правосудия и связанной с ним деятельности. Прежде всего, нужно отметить, что любая применяемая в уголовном судопроизводстве норма морали вытекает из общих нравственных принципов. В области же судопроизводства мораль выполняет роль дополнительной гарантии четкого, точного и неуклонного выполнения правовых норм. В этом проявляется ее гарантирующая роль, или, иначе, функции моральной гарантии, дополняющей гарантии правовые[2]. Правила проверки допустимости доказательств неразрывно связаны с нравственными началами судопроизводства, которые либо отражены в правовой норме либо предполагают учет их требований при применении правовых норм, не содержащих непосредственно норм нравственности. В последнем случае именно нравственные начала выступают критерием допустимости доказательств. На такое значение нравственных начал судопроизводства обращал внимание А.Ф. Кони. « Само процессуальное право- отмечал он,- признает законность вторжения в область своего применения требований нравственности и старается, в тех случаях, где эти требования можно осуществить прямыми предписаниями, дать им необходимое выражение. Так, например, оно признает, что ради целей земного правосудия нельзя ослаблять или нарушать свяшенные узы, связывающие людей между собой и с верховным судьею их поступков. Поэтому в силу статьи 705 Устава уголовного судопроизводства, супруг подсудимого, родственники по прямой линии, восходящей и нисходящей, родные его братья и сестры могут устранить себя от дачи показаний по делу о нем. Закон щадит чувства, которые, даже при сознании свидетелем виновности подсудимого или наличности изобличающих его фактов, заставляли бы нередко сердце дающего показания обливаться слезами и кровью или искать облегчения своего тяжкого положения во лжи. В человеческом взгляде закона на таинственный голос крови или супружеской привязанности заключается даже как бы признание допустимости лжи, которая, в известных случаях, более близка к внутренней правде жизни, чем объективная истина»[3].

 Как уже было сказано, каждое доказательство подлежит оценки с точки зрения относимости, допустимости, достоверности, а все собранные доказательства в совокупности- достаточности для разрешения уголовного дела. Правила оценки доказательств конкретизируют один из важнейших принципов судопроизводства- оценку доказательств по внутреннему убеждению, закрепленный в ст. 17 УПК РФ. Так что же вообще представляет собой «внутреннее убеждение» человека, и соответственно судьи,следователя, дознавателя при оценки доказательств. Убеждение человека, является одним из составляющих элементов, его мировзрения, т.е. системы взглядов на мир в целом, на свое место в мире, понимание и оценки окружающей действительности (наряду с убеждением, мировозрение человека формируют: ценностные ориентации, вера и идеалы). Убеждение, есть твердо составленная система взглядов, которые накрепко упрочились в душе человека, при этом не только в сфере сознания, но и глубже в подсознании, где-то скорее всего в сфере интуиции (интуиция, есть ни что иное, как некая «вспышка» проницательности), густо окрасившись чувствами души человека.

 В сфере убеждений невозможны сделки- двух безусловных принципов, убеждение в душе одной и той же цельной и принципиальной личности быть не может. Характеризуя природу убеждений, С.Н. Булгаков писал: « Чрезвычайно важную промежуточную степень между верою и знанием составляет так называемое убеждение. Убеждение есть субъективно наиболее ценная для нас часть наших мнений, но вместе с тем убежденным можно лишь в том, что не имеет характера логической беспорности, а в большей или меньшей степени поддерживается верой. Нельзя быть убежденным, например, в том, что сегодня какое-то число» [4]. Убеждения составляют духовное ядро личности. Человек без убеждений это не личность в высоком смысле этого слова; это как плохой актер, играющий навязанную ему роль и, в конечном счете, утрачивающий свое «Я». Убеждения тесным образом связаны, как следует из вышесказанного с верой человека, которая является сверхознательным чувством, ощущением, своего рода внутренним «ясновидением». Вот почему мы говорим, что «внутреннее убеждение», означает отсутствие предустановленности, независимости в принятии решений, при оценке доказательств, судьей, следователем, дознавателем.

 Да, несомненно, внутренне убеждение судьи, следователя, дознавателя, хорошее качество личности для принятия решения об оценки доказательств, решения от которго может зависеть судьба человека. Принимая на себя решения и оценивая доказательство, как допустимое, относимое и достоверное, нужно всегда помнить о внутреннем долге перед обществом, за принятое решение и поэтому, при оценке доказательств, суд, следователь, дознаватель, естественно должны руководствоваться своим правосознанием и совестью. Возникает вопрос, а что есть правосознание и совесть, при принятии определенных решений.

 Правосознание – это представления и понятия, выражающие отношение личности (людей) к действующему праву (законодательству). Знание меры в поведении людей с точки зрения прав и обязанностей, законности; это правовые теории и идеология. Право всегда воздействует на правосознание, а последнее реализуется в праве и правосудии. Правосознание есть не что иное, как умение уважать право и закон. Основу правосознания всегда составляет чувство собственного достоинства, совесть, внутрення дисциплина воли, взаимное уважение и доверие граждан друг к другу, к власти, а власти к гражданам. Правосознание, та форма общественного сознания, в которой выражаются знание и оценки принятых в данном обществе юридических законов. Говоря о правосознании, мы говорим о правовом регулировании с помощью системы позитивного закона. Но общественные отношения подчиняются не только правовым, но и нравственным регулятивным принципам, что называется этикой. Так, что есть по своей сути совесть, и с какими этическими составляющими она граничит. Нравственность- это исторически сложившаяся система не писаных законов[5]. Основная ценностная форма сознания, в которой находят отражение общепринятые нормативы и оценки человеческих поступков. Очень четко о нравственности сказал В.С. Соловьев «Само нравственное начало, предписывает нам заботиться об общем благе, так как без этого заботы о личной нравственности становятся эгоистичными, т.е. безнравственными. Заповедь нравственного совершенства дана раз и навсегда в Слове божьем и дана, конечно, не для того, чтобы мы ее твердили, как попугаи, или разбовляли собственную болтовню, а для того чтобы мы делали, что нибудь для осуществления в той среде, в которой живем, т.е. другими словами нравственный принцип непременно должен воплощаться в общественной деятельности»[6]. Говоря о том когда субъекты уголовно- процессуальной деятельности, такие как судья, следователь, дознаватель, принимает решение, оценивая доказательства по «внутреннему убеждению», основываясь на совокупности имеющихся в уголовном деле доказательств и руководствуется при этом законом и совестью, должен исходить не из соображений внешнего порядка (имеется в виду карьера, выгода и т.д.), а исключительно из веления долга перед обществом. Думается, что долг должен рассматриваться как поступок, который обязан быть совершен, следовательно, долг, это материя обязательности. Ибо основным проявлением нравственной основы при оценке доказательств, является чувство ответственности перед обществом и самим собой и вытекающее из него сознание вины и покаяния. Нравственный человек, всегда наделен чуткой совестью - удивительной способностью к самоконтролю. Совесть являет собой способность личности осуществлять моральный самоконтроль, самостоятельно ставить перед собой нравственно санкционированные цели, и осуществлять самооценку совершаемых решений, ибо ум, как способность, и мышление, как процесс, санкционированный нравственностью, является мудростью в принятии решений. (Например, мы можем говорить о приступнике, что он: хитрый, изворотливый, даже умный, но мы никогда не скажем, что он мудрый, так как его действия не санкционированы нравственностью). Другими словами, совесть – это осознание личностного своего долга и ответственности перед обществом. Говоря о совести, соответственно имеем в виду и силу положительного зова души, и ее укоры за «не то» и « не так» содеянное, т. е это две мысли в человеческом сознании, одна из которых оправдывает решение, которое должен принять человек, а другая мысль осуждает. Да, и в самом деле, совесть это практический разум, напоминающий человеку в каждом случае применения закона о его долге оправдать или осудить.

 Правовой мерой воздания по заслугам в виде обобрения или осуждения является справедливость, например, справедливое наказание преступника, или его оправдание, на основании имеющихся в уголовном деле доказательств, когда идет речь об оценки доказательств, опять же на основание «внутреннего убеждения», либо признания доказательств допустимыми, либо вынесения решения о признания их недопустимыми, и не имеющими юридической силы. Сама идея справедливости думается, выражает чисто нравственное требование; в Евангилие сказано: « И во всем, как хотите, чтобы с вами поступали люди, так поступайте и вы с ними, ибо в этом закон и пророки[7]».

 Справедливость- категория этики и права, формирующая общие нравственно правовые условия совместной жизни людей, рассматриваемой под углом зрения сталкивающихся желаний, интересов, обязанностей. Справедливость (как и истина) является высшим принципом жизни и деятельности человека. Правда по отношению к справедливости важнее, она допускает внесение поправок в закономерности справедливости и сосредоточена не на исключительно точном выполнении закона, а на целесообразном его изменении. Правда- высшая степень справедливости, особый ее вид, призванный корректировать общие нормы закона, с частным случаем. В идее справедливости общественные закономерности отражаются под определенным потребностно- ценностым углом зрения, преломляясь через групповые и личностные интересы. Справедливость- это так же и чувство, отражающие определенные установки и положения личности в обществе. Сущность справедливости – в установлении меры для человеческих поступков. Идея справедливости является высшей регулятивной идеей. Однако реализация данного принципа происходит в реальной социальной среде, с реальными нормативными установками и поэтому невозможна без коллизей. « Есть, однако, много случаев и положений, ускользающих от внешней регламентации закона, для них не могут быть установлены какие- либо обязательные нормы, законность и невозможность которых Гегель признает, в области Sittichkeit ( объективной нравственности). Здесь все основывается на началах, почерпнутых из области Moralitat (нравственности субъективной), на нравственной чуткости судьи, на его житейской опытности, на настойчивом душевном саморазвитии и на искреннем стремлении не только казаться, но и быть справедливым»[8]. О трансформации идеи справедливости, думается, очень четко и обоснованно отметил Поль Рикер: «Трансформация идеи справедливости зависит от трудных решений, которые следует принимать в обстоятельствах неопределенности и конфликте под знаком трагизма действия,- идет ли речь о конфликте между нормами закона, внешне имеющими одинаковый вес; о конфликте между соблюдением нормы и заботой о людях; о выборе, который будет выбором не между белыи и черным, а между серым и серым; или, наконец, о выборе, поле которого сужается к выбору между дурным и наихудщим[9]». В некоторых случаях неизбежная расплывчатость законов и широкая сфера дозволяемой их интерпретации, взрастаемой на почве крайне низкого уровня правосознания, может поощрять лишь произвол в решениях. Тогда как они во всех случаях должны быть результатом произнесения слов справедливости. Истинное решение прокурора, дознавателя, следователя и судьи, при оценке доказательств, должно быть вынесено на основе полного и всестороннего исследования всех доказательств уголовного дела, в четком соответствии с нормами материального и процессуального права. «При принятии любого процессуального решения требуется не просто знание, убеждение, соответствующее объективной действительности, но и знание, полученное законным способом, доказанное, т.е. обоснованное, аргументированное знание»[10]. Принять незаконное решение, оправдываемое интересами справедливости, прокурор, дознаватель, следователь и суд не вправе. Но думается, что в общечеловеческом смысле (смысл, есть, ни что иное как причащение мысли истине) справедливость важнее права, ибо человек не может быть ниже того, что породил сам. И правовые коллизии должны решаться с позиции справедливости, и в том числе при оценки доказательств в уголовном процессе, при решении вопроса о допустимости, либо о признании их недопустимыми, а не формального права. Именно критерии справедливости, как думается, должен считаться ведущим при толковании права вообще.

Литература

1. Бойков А.Д. Уголовное судопроизводство и судебная этика. Курс советского уголовного процесса. М., 1989. С. 36.

2. Булгаков С.Н. Сочинение: В 2 т. М., 1993. С.50.

3. Гришина Е.П. Достоверность доказательств и способы ее обеспечения в уголовном процессе: Автореф. дис. канд. юрид. наук.- М., 1996.

4. Кони А.Ф. Нравственные начала в уголовном процессе. Соч., т.4, М., 1967.

5. Новый завет. Евангилие от Матфея. М.: Гнозис. 1993. Гл. 7 . С. 15.

6. Рикер П. Справедливость. М., 2005. С.238.

7. Соловьев В.С. Сочинения. В 2 Т. М., 1989. Т. С. 290-291.

Поступила в редакцию 26.03.2010 г.