Единая технология – совокупность разнородных объектов интеллектуальной собственности или самостоятельный объект гражданского оборота?

Чемезова Ольга Георгиевна,

аспирант, юрисконсульт юридического отдела Удмуртского государственного университета.

Научный руководитель – кандидат юридических наук, профессор

Бунтов Семен Демьянович.

Одним из важнейших нововведений Четвертой части Гражданского кодекса РФ, вступившей в силу с 1 января 2008 г., стал институт единой технологии (глава 77 ГК РФ).

Понятие единой технологии раскрывается в ст. 1542 ГК РФ[1] и звучит следующим образом: «Единой технологией признается выраженный в объективной форме результат научно-технической деятельности, который включает в том или ином сочетании изобретения, полезные модели, промышленные образцы, программы для ЭВМ или другие результаты интеллектуальной деятельности, подлежащие правовой охране, и может служить технологической основой определенной практической деятельности в гражданской или военной сфере».

В указанной трактовке данный термин не имеет аналогов в зарубежном законодательстве.

Весьма интересен правовой режим единой технологии как сложного объекта интеллектуальной собственности при его коммерциализации. Рассмотрим данный вопрос подробнее.

В контексте норм главы 77 ГК РФ единая технология выступает как совокупность разнородных объектов авторского и патентного права и статусом единого целостного объекта не наделяется. Однако законодатель повсеместно использует термин «право на единую технологию», в частности при регулировании порядка введения единых технологий в гражданский оборот.

Так, в соответствии с ч. 2 п. 5 ст. 1546 ГК РФ был принят федеральный закон «О передаче прав на единые технологии» № 284-ФЗ от 25 декабря 2008 г.[2], определяющий особенности распоряжения правом на технологию, принадлежащую Российской Федерации. Ознакомление с текстом данного нормативно-правового акта позволяет сделать вывод, что мы имеем дело не с чем иным, как с абсолютно самостоятельным объектом гражданского права.

В главе 2 закона № 284-ФЗ регламентирован порядок заключения договоров о передаче прав на единые технологии посредством проведения аукционов и конкурсов либо без такового. Конкретный предмет заключаемого договора – право на единую технологию. Это ли не доказательство, что единая технология обладает статусом самостоятельного объекта гражданского оборота и подлежит правовой охране?

Тем не менее, нормы ГК РФ несут в себе несколько иной смысл. Обратимся к п. 3 ст. 1542 ГК РФ: «Право использовать результаты интеллектуальной деятельности в составе единой технологии как в составе сложного объекта (статья 1240) принадлежит лицу, организовавшему создание единой технологии (право на технологию) на основании договоров с обладателями исключительных прав на результаты интеллектуальной деятельности, входящие в состав единой технологии».

Cогласно п. 2 ст. 1544 ГК РФ лицо, которому принадлежит право на технологию, обязано незамедлительно принимать меры по признанию за ним прав на результаты интеллектуальной деятельности, входящие в состав единой технологии, в частности, заключать договоры об отчуждении исключительных прав и лицензионные договоры с обладателями исключительных прав на соответствующие результаты интеллектуальной деятельности, входящие в состав единой технологии.

Таким образом, право на технологию в соответствии с ГК РФ весьма условно и неопределенно.

С одной стороны, законодатель однозначно утверждает, что оно принадлежит лицу, организовавшему создание единой технологии (п. 3 ст. 1542 ГК РФ). С другой стороны, на это лицо возлагается обязанность заключить ряд договоров, чтобы приобрести данное право (п. 2 ст. 1544 ГК РФ). Нет ли здесь противоречия? Более того, возникает вопрос, как п. 2 ст. 1544 ГК РФ можно согласовать с одним из основных принципов гражданских правоотношений – принципом свободы договора (ст. 421 ГК РФ[3])? Как быть, если третьи лица откажутся от передачи своих исключительных прав? Возможность принудить их к заключению соответствующих договоров в ГК РФ не предусмотрена.

Представляется, что формулировка нормы п. 2 ст. 1544 ГК РФ все же несколько некорректна, поскольку возлагает на правообладателя единой технологии фактически невыполнимую обязанность.

В рассматриваемой ситуации мы сталкиваемся с коллизией теоретических правоположений и практической действительности. Бесспорно, единая технология – это сложный, составной объект гражданского права. Однако его коммерциализация требует выработки правового подхода к нему как единому целому. Подобные институты уже нашли свое отражение в действующем гражданском законодательстве. Сходные отношения складываются при взаимодействии со сложными вещами (ст. 134 ГК РФ), предприятием, как комплексом имущественных прав (ст. 132 ГК РФ). Возможно, распространение аналогичного взгляда законодателя и на единую технологию, поможет решить обозначенный вопрос и упростить процедуру введения этого объекта в гражданский оборот.

Литература

1. Гражданский кодекс Российской Федерации (часть первая) от 30.11.1994 № 51-ФЗ: [Электронный ресурс]: [принят ГД ФС РФ 21.10.1994]: офиц. текст: по состоянию на 31.12.2009 г. / СПС «Консультант Плюс» БД Законодательство.

2. Гражданский кодекс Российской Федерации (часть четвертая): [Электронный ресурс]: [принят ГД ФС РФ 24.11.2006]: офиц. текст: по состоянию на 08.11.2008 г. / СПС «Консультант Плюс» БД Законодательство.

3. Федеральный закон «О передаче прав на единые технологии» от 25.12.2008 № 284-ФЗ: [Электронный ресурс]: [принят ГД ФС РФ 17.12.2008]: офиц. текст: по состоянию на 30.12.2008 г. / СПС «Консультант Плюс» БД Законодательство.

Поступила в редакцию 10.06.2010 г.