Феномен «приморских партизан» или зачем нам ОРД[1], если есть БТР[2]?

Ростокинский Александр Владимирович,

кандидат юридических наук, доцент кафедры

уголовно-правовых дисциплин юридического факультета

Московского городского педагогического университета.

Недавно средства массовой информации сообщили о начале судебного процесса над четырьмя членами банды так называемых «приморских партизан». Сразу должен оговориться, что с уголовным делом обвиняемых автор не знаком и потому не готов обсуждать полноту и правильность квалификации содеянного. Действия сотрудников правоохранительных органов, развернувших полномасштабную войсковую операцию с привлечением боевых вертолетов и бронетехники в центре 130-тысячного Уссурийска, - через сутки после добровольной сдачи одного из членов банды, - тоже предоставим оценить профессионалам. Самостоятельного рассмотрения заслуживает вопрос о природе самого феномена «партизанства» среди современных бандитов.

Феноменом принято называть, в широком смысле, внутренний опыт, который осознаётся субъектом, данные личного опыта. В соответствии с законом единства и борьбы противоположностей, феномен всегда включает знание о явлении, его причинах и последствиях, а также о сущности, внутреннем содержании. Применительно к исследуемому явлению вполне допустимо выделить три момента:

1) субкультурные формы и атрибуты данного объединения, члены которого совершали серию тяжких и особо тяжких преступлений;

2) реакция сотрудников правоохранительных органов, которым по должности положено не только выявлять и пресекать преступления, но и заниматься профилактикой;

3) реакция общественности на произошедшие события. И эта реакция, надо признать, отражает состояние серьёзного «брожения умов», которое сложно отнести за счет очередного провала в работе пресс-служб МВД, народного невежества или аномальной жары. Эта реакция и образует обыденное понимание феномена «партизанства», как явления достаточно редкого и уникального для российской глубинки…

Итак, в Приморском крае, в поселке Кировском, более девяти лет назад возникала неформальная группа из числа недовольных жизнью подростков, в семьях которых существовали сходные проблемы: алкоголизм, судимости, безработица, суицид (очевидно, как проявление аутоагрессии). В апреле 2001-го 14-летний Андрей Сухарада, воспитывавшийся бабушкой и дедом, любитель боевых единоборств, огнестрельного оружия и книжек со сценами жестокостей фашистов, издевательств, акций уничтожения, с друзьями-одноклассниками Вовой Илютиковым и Максом Кирилловым соорудили из белых простыней флаг, нашили на него свастику и прошли с ним по поселковой площади[3]. «Психологическая коррекция» ограничилась сбором родителей на «разбор полетов», заклинаниями «да у тебя же дед погиб на войне с фашистами», постановкой всех на милицейский учет и уходом всех в вечернюю школу (вероятно, от воспитательного воздействия милиции и педагогов родной школы).

В последующем А. Сухарада отправился в Москву на поиск единомышленников, где даже участвовал в захвате лимоновцами офиса партии «Единая России». Но и среди «нацболов» 16-летний будущий лидер не задержался, был отправлен назад домой, и в столицу не вернулся. Позднее, в 2006 году он был осужден (условно) за групповое избиение во Владивостоке китайца или корейца после футбольного матча. Поскольку все участники избиения были побриты наголо, то с этого момента А. Сухарада уже фигурировал в милицейских отчетах как «скинхед»[4].

Поскольку бить иностранцев – занятие не прибыльное, а другой работы в родном поселке не оказалось, члены вчерашней неформальной группы объединились для совершения грабежей и разбоев, вооружились чем могли и привлекли новых сообщников. На видеосъемке, сделанной самими участниками банды, хорошо видно, как «православные наци» пристреливают оружие по придорожному кресту. Два года спустя, хоронили А. Сухараду, не то застрелившегося в ожидании штурма, не то застреленного снайпером, уже под ваххабитские песнопения и опасения массовых беспорядков…

Безусловно, трудно искать черную кошку в черной комнате. Особенно когда её там нет. Случилось то, что должно было случиться, а именно, последующий резонанс от пресечения деятельности банды угонщиков, разбойников и торговцев оружием определенным образом спроецировался на их предшествующую трехлетнюю деятельность, среди жертв которой оказались и сотрудники милиции.

При этом почему-то никто не обратил внимание на особенности мироощущения обвиняемых как осознание социального исключения, отторжения: от средств жизнеобеспечения, от политических и социальных прав, а также субъективное ощущение острого переживания недооценки и недостаточного признания со стороны окружающих, чувства депривилегированности и депривации, изоляции, пустоты и скуки[5]. А какая группа представляла перед глазами Сухарада и Ко образ «привилегированных»? Милиция и частные предприниматели. Таких «народных мстителей» у нас, как говорится – возле любого ларька…

Они «не «прилепляются» накрепко к определенным культурным образам и традициям, а свободно меняют их, подобно маскам (курсив мой - Авт.), в зависимости от конкретной коммуникативной ситуации. Современная массовая культура предлагает широкий выбор готовых образцов и стилей поведения. Люди выбирают на «символическом рынке» подходящие, по их мнению, образцы и пытаются имплантировать их в ткань своей повседневной жизни»[6]. Наиболее зримыми признаками таких «идентичностей» становятся внешние атрибуты: специфические детали одежды, татуировки, клички, жаргон, обладание статусными вещами.

В нашем случае такими атрибутами был псевдовоинский (бандитский) антураж, а статусными вещами были, как можно судить по опубликованным видеосъемкам и фотографиям, сделанным самими обвиняемыми, детали военной униформы и оружие. Демонстрация последнего в чрезмерных количествах и в несоответствующей обстановке может свидетельствовать о глубоком нарциссизме обвиняемых, вкупе с внутренним беспокойством, ожиданием агрессивных действий со стороны окружающих. Всё это характерно не для фашистов и не для ваххабитов, а для обычных гопников, хотя и мечтающих не о «джипяре», а о бронемашине. Не срослось…

Если первые преступления молодым людям, что называется, сошли с рук, то вполне допустимо предполагать совершение ими в последующем более тяжких и более дерзких преступлений. Любой участковый расскажет немало случаев, как кухонный дебошир бил-бил безнаказанно свою жену, а потом взял и зарезал. Ведение видео и фотоархивов собственных «подвигов» вполне характерно именно для преступлений самолюбующихся гопников, мечтающих поразить своей «крутизной» потенциальных зрителей. Выполнение преступлений «на заказ» имеет другой механизм. Профессиональным бандитам незачем собирать на самих себя компромат.

Здесь самое время спросить, каким же образом вооруженная группа из шести неработающих молодых людей, некоторые из которых, как осужденные условно, состояли под надзором милиции, действовала на протяжении нескольких лет в далеко не самом густонаселенном крае, тем более, что трое активных членов банды, как уже отмечалось, состояли на милицейском учете в Кировском ОВД аж с 2001 года? При этом сами подозреваемые особенно не скрывались: выезжали куда-то на разных машинах, привозили и сбывали какие-то вещи, кое-что себе покупали, всегда держались вместе особо не конспирируясь. «Вот они (Ковтун, Сухарада, Илютиков, их снимает Кириллов) едут в машине - ржут, матерятся, цепляются к какому-то бородачу. Вот, чавкая и икая, кидают грязный снежок в дорожных рабочих, тычут пальцами в небо и с нездешним криком «Аллах акбар!» мчатся дальше по трассе. Заруливают в какой-то поселок, останавливаются невдалеке от милиции, переговариваются, видят кого-то из сотрудников: «О, еще один свинтус...» И никакой оперативной информации в районный ОВД, стоящий в том же поселке, не поступало. Вовсе? Наверное всё это делалось членами группы в каменных джунглях мегаполиса, либо местные жители боялись сотрудников отдела больше, чем залетной гопоты…

«Сами они (другие члены банды – Авт.) у нас давно на учете, - делится Скиба (сотрудник ОУР –Авт.). - Получали условные сроки по малолетке - за драки и кражи. Потом уехали от нас во Владивосток, где привлекались за избиения иностранных граждан»[7]. Вероятно, получение необходимых материалов из Владивостока для организации оперативной профилактической работы и последующей реализации оказалось непосильной задачей для Кировского РОВД. Других-то источников информации не было! Составить элементарный список-календарь наиболее громких преступлений, отражавшихся в сводках краевого УВД, и проверить места пребывания «подучетного элемента» в соответствующие дни, сотрудникам ОУР тоже помешали совершенно иные заботы.

Впрочем, многочисленные рассказы собеседников корреспондента о приемах и методах оперативно-розыскной деятельности кировской (и не только – Авт.) милиции позволяет предположить существование иных приоритетов[8]. Вследствие этого многие задались вопросом о связях убитых и неубитых бандитов с Кавказом, местной непримиримой оппозицией и службой охраны бывшего полпреда в Дальневосточном Федеральном округе. Как будто именно эти силы обеспечили неуязвимость банды, и направили её против сотрудников милиции.

Однако покуситься на ненавидимый многими Кировский РОВД подозреваемые не рискнули. Да и зачем же трогать такой отдел, который ничуть не мешает «работать»! Впрочем, заранее подготовленным было только убийство инспектора Алексея Карася, охранявшего комнату с бронежилетами и прочей амуницией в поселке Ракитном, оружие убитого было похищено. Была ещё неудавшаяся попытка поджога отделения внутренних дел на станции Варфоломеевка, где также планировалось хищение оружия и спецсредств. Все последующие «нападения» на сотрудников милиции, перечисленные корреспондентами, были банальными попытками отстреляться, избежать задержания и разоблачения. Ведь все участники давно состояли на милицейском учёте. Данную версию, похоже, тоже никто не проверял, пока на пост ДПС не пришел сдаваться Роман Савченко, для сбора информации использовались блок-посты с бронетехникой и боевые вертолёты.

Не удивительно, что версия с «объявлением войны» сотрудникам милиции членами банды явилась и расцвела во всей красе, вначале в головах убитых горем родственников, а потом – и на виртуальных просторах рунета. О сведении счетов с сотрудниками милиции заговорили не только потому, что это «абсолютно традиционалистский механизм, ему тысяча лет»[9]. Целый ряд властных структур и правоохранительных органов фактически противопоставили себя населению. И это произошло не потому, что они принципиально отстаивают какие-то важные для России в целом позиции. Просто данные структуры глубоко коррумпированы, используют своё положение для решения личных вопросов. При фактическом отсутствии закона традиционалистские механизмы начинают работать как механизм самозащиты, стремясь заполнить создавшийся правовой вакуум. Когда закон исполняется, эти механизмы ослабевают, отодвигаются на обочину. Почему бы лесным разбойникам с другого края большой стране не пытаться подражать, более раскрученному брэнду, «Саид Бурятский & ваххабиты»? Всё выглядит более чем логично.

Таким образом, феномен «приморских партизан» во многом является порождением новых информационных технологий, когда уголовники используют субкультурно окрашенные образы, а профессионально деградирующие сотрудники правоохранительных органов следуют таким же статусам и ролям, совершенно не соответствующим специфике исполняемых ими обязанностей. Окружающей публике достаются лишь опасения за собственную безопасность, легко конвертируемые в ответную агрессию и ангажированные попытки «высоких» объяснений криминального насилия. И от такого «понимания» - один шаг до украшения ближайшего забора лозунгом: «Слава приморским партизанам! Fantomas. Динамо -…- чемпион!»

P.S. 26 июля в городе Астрахани за сутки было совершено два нападения на наряды милиции при их попытке проверить подозрительных лиц. Один постовой милиционер погиб (оружие похищено), а его напарница получила тяжелейшее ранение. Ещё два милиционера ДПС были ранены при обстреле их автомашины на следующий день, надо полагать, когда весь личный состав милиции действовал по специальному оперативному плану. Стоит ли нам ожидать очередного прославления теперь уже «поволжских партизан», или лучше сразу переходить по всей стране к более зрелищному патрулированию на танках и БТР?

Литература

1.                  Бондаренко А., Журман О. Ликвидация. Как появилась и как была уничтожена банда в Приморье // Российская газета. 2010. 17 июня.

2.                  Захаров А.В. Массовое общество и культура в России: социально-типологический анализ // Вопросы философии. 2003. №9.

3.                  Зубок Ю.А. Феномен риска в социологии. Опыт исследования молодежи. — М, 2007.

4.                  Островская Н. Приморские «партизаны»: как бандиты превратились в героев // КП. 2010. 25 июня.

5.                  Островская Н. Система беззакония ломает не только людей, но и представления о добре и зле // КП. 2010. 25 июня.

6.                  Седлак А. Окраина империи и законы гор //«Эксперт Юг» №23 (29)/13 октября 2008 г.

Поступила в редакцию 31.07.2010 г.