Проблема связи уровня социально-экономического развития, широтного положения и религиозной принадлежности стран мира
Попов Петр Леонидович,
кандидат философских наук, Институт географии им. В.Б. Сочавы СО РАН, соискатель Иркутского государственного университета.
Введение
Изучению дифференциации стран мира по уровню социально-экономического развития в наше время уделяется большое внимание – разрабатываются методы измерения уровня развития, выявляются факторы, влияющие на него.
Наиболее распространенный индикатор уровня социально-экономического развития страны – индекс развития человеческого потенциала (ИРЧП), используемый ООН с 1990 года. ИРЧП был предложен в качестве альтернативы традиционному критерию развития стран – душевому доходу [1]. При вычислении ИРЧП учитывается уровень дохода населения страны, уровень его образования и уровень продолжительности жизни. ООН регулярно проводит подсчет ИРЧП во всех странах мира, по которым имеется необходимая статистическая информация. В «Докладе о развитии человека» [1] ООН за 2010 год методика подсчета ИРЧП была несколько изменена, по сравнению с более ранними докладами, но приводятся и результаты пересчета ИРЧП по новой методике за более ранние годы.
Материалы по ИРЧП, которые могут быть сопоставлены с другими сведениями, относящимися к разным странам мира, объемны. Информация о ИРЧП имеет в данном контексте особую ценность, как в силу интегрального характера показателя, так и в силу многочисленности и репрезентативности данных по ИРЧП в странах мира. Далее, говоря об уровне развития стран, мы будем подразумевать уровень социально-экономического развития, отражаемый ИРЧП.
На уровень развития страны немалое влияние оказывают географические факторы. Эти вопросы разрабатывались в европейской науке по крайней мере с 18-го века (Ш. Монтескье и другие), но и в наше время не утратили актуальности [10]. Как правило, авторы, разрабатывавшие проблематику развитости с позиций географического детерминизма, первостепенное значение уделяли климату страны и соответственно, ее широтному положению.
Несомненно, что одним из факторов, влияющих на уровень развития страны, является ее религиозная принадлежность. Здесь проблематика различий стран по развитости соприкасается с проблематикой цивилизаций – сходных и обособленных групп стран. В понятии «цивилизация» религиозный признак обычно мыслится как один из основных. Острота межцивилизационных отношений в современном мире во многом связана с различиями социумов, относящихся к разным цивилизациям, по уровню социально-экономического развития.
Вместе с тем, имеются основания говорить и о связи религиозной принадлежности страны с ее географическим (в особенности широтным) положением. Эта связь парадоксальна (поскольку сближает глубоко различные явления) и подлежит объяснению с позиций как научного, так и религиозного мышления.
Поскольку уровень развития, религиозная принадлежность, широтное положение стран – это существенно сопряженные явления, есть смысл и в их совместном рассмотрении.
Связи рассматривались нами по схеме: констатация на современном материале, затем попытка причинно-следственного объяснения. Порядок рассмотрения: от самой «простой», лучше объяснимой в рамках научного мышления связи «уровень развития – широтное положение» к более сложным, труднее объяснимым. Исчерпывающее объяснение этих связей вряд ли возможно на современном уровне знаний. Мы, однако, надеемся на некоторое продвижение в данном направлении.
Уровень развития и широтное положение
В качестве показателя, характеризующего широтное положение страны, мы использовали широту столицы страны (определена по программе Google-Планета). Некоторая огрубленность характеристик, даваемых этим показателем, компенсируется, как мы полагаем, большой величиной выборок, которые могут быть с помощью этого показателя (учитывая его простоту) изучены. Северная и южная широта учитывались одинаково – то есть их значения включались в один и тот же вариационный ряд.
Данные по ИРЧП взяты из «Доклада о развитии человека» за 2010 год [1]. В этом документе представлены отчеты - результаты вычисления ИРЧП по новой методике по 169 странам. Нами использовались данные по отчету за 2010 год, при вычислении коэффициентов корреляции (см. ниже) – также по отчету за 2005 год. Отчеты отражают реальное состояние с опозданием на 2 года (то есть отчет, например, за 2010 год отражает состояние 2008 года).
Вся совокупность стран мира, ранжированная по величине ИРЧП за 2010 год, была разделена экспертами ООН на 4 группы – очень высокого, высокого, среднего и низкого ИРЧП. Далее мы указываем широтный интервал, а в скобках –число стран соответствующей группы (выделенной по уровню ИРЧП), столицы которых находятся в этом интервале.
Группа очень высокого ИРЧП (42 страны): 60˚-70˚ (3), 50˚-60˚ (11), 40˚-50˚ (13), 30˚-40˚ (8), 20˚-30˚ (4), 10˚-20˚ (0), 0˚-10˚(3). Группа высокого ИРЧП (43 страны): 60˚-70˚ (0), 50˚-60˚ (6), 40˚-50˚ (12), 30˚-40˚ (8), 20˚-30˚ (5), 10˚-20˚ (8), 0˚-10˚ (4). Группа среднего ИРЧП (42 страны): 60˚-70˚ (0), 50˚-60˚ (0), 40˚-50˚ (5), 30˚-40˚ (6), 20˚-30˚ (9), 10˚-20˚ (12), 0˚-10˚ (10). Группа низкого ИРЧП (42 страны): 60˚-70˚ (0), 50˚-60˚ (0), 40˚-50˚ (0), 30˚-40˚ (1), 20˚-30˚ (5), 10˚-20˚ (18), 0˚-10˚ (18).
Вывод очевиден: большая часть стран с очень высоким и высоким ИРЧП находится в трех относительно северных широтных интервалах 60˚-70˚, 50˚-60˚, 40˚-50˚; большая часть стран со средним и низким ИРЧП в четырех относительно южных – 30˚-40˚, 20˚-30˚, 10˚-20˚, 0˚-10˚.
Поскольку и широтное положение и ИРЧП – показатели, выражаемые числом, возможно определение коэффициентов корреляции между ними.
Нами подсчитаны коэффициенты парной корреляции ИРЧП с широтой столицы страны по миру в целом и отдельным континентам. Данные по Европе представлены не только в целом, но и раздельно по двум ясно различающимся частям – Западной и Восточной. В Восточную входят бывшие социалистические страны, в Западную – остальные европейские страны.
Далее после указания географического выдела, в скобках – величина коэффициента корреляции, первая цифра – по данным отчета 2005, вторая цифра – по данным отчета 2010 года.
Мир, 169 стран (0,65; 0,64); Европа в целом, 42 страны (0,33; 0,30); Западная Европа, 22 страны (0,79; 0,70); Восточная Европа (0,28; 0,26); Америка, 28 стран (0,54; 0,52), Азия, 48 стран (0,16; 0,17); Африка, 50 стран (0,48, 0,47).
Как видно из этих данных, корреляционная связь между широтой столицы и ИРЧП по миру в целом является значительной. Различия между континентами по коэффициентам корреляции велики, но во всех случаях сохраняется положительный знак коэффициента.
Из приведенных цифр ясно, что тенденция «чем дальше от экватора, тем ИРЧП выше» существует внутри «Севера» (совокупности индустриальных и постиндустриальных стран) и внутри «Юга» (совокупности раннеиндустриальных и доиндустриальных стран, нередко с колониальным прошлым), а не создается только различиями между ними. Более того, максимальные коэффициенты корреляции ИРЧП с географической широтой имеют место в Западной Европе.
Подчеркнем, что наш подход к определению широтного положения страны является упрощенным и дает, несомненно, заниженные коэффициенты корреляции, по сравнению с теми, которые были бы получены при использовании более точных подходов (столица страны не всегда точно характеризует всю страну). Другое упрощение – рассмотрение, в качестве фактора, географической широты, а не какого-либо климатического признака, например, среднегодовой температуры воздуха (через температурные характеристики и оказывает влияние очень тесно связанная с ними географическая широта). Но нашего подхода достаточно, чтобы показать высокую значимость широтно-климатического фактора в развитии страны. Возникает вопрос о характере причинно-следственных связей, находящихся в основе этих корреляций.
Достаточно полный ответ на этот вопрос вряд ли возможен на современном уровне знаний. Но, как минимум, один вывод очевиден: влияние широтного фактора на уровень развития (в том числе экономического) страны (региона) не исчерпывается тормозящим эффектом экономических затрат или, наоборот, стимулирующим эффектом выгод, обусловленных его действием.
Затруднения, создаваемые холодом (повышенные расходы на сбережение и производство энергии, на импорт части сельскохозяйственной продукции) - реальны, и если ограничиться их учетом, можно было бы ожидать отрицательной связи между уровнем развития стран и их удаленностью от экватора, особенно в пределах сравнительно далеких от экватора регионов мира, например, в Европе. Согласно известному «закону минимума Либиха», сильнее влияет изменчивость фактора, находящегося в дефиците.
Даже отсутствие какой-либо корреляции между широтой и ИРЧП было бы основанием для предположения о некоем дополнительном аспекте действия широтного фактора, компенсирующем затраты, создаваемые холодом. Тем более таким основанием является фактически имеющаяся и в ряде случаев значительная положительная корреляция.
Что это за аспект? Идея развивающего действия трудностей, создаваемых природной средой, присутствовала у основателей географического детерминизма в науке Нового времени (Ш. Монтескье), особенное развитие получила у ряда американских и английских авторов 20-го века. Так, по мнению Э. Семпл [11], человек – продукт земной поверхности не только в том смысле, что она питает его, но и в том смысле, что ставит перед ним задачи, проблемы, создает трудности, преодоление которых способствует его физическому и умственному развитию.
Объяснение современной связи географической широты и социально-экономического развития неразделимо с анализом исторической динамики этой связи. С. Джильфиллан [12] подробно рассмотрел движение, в ходе истории человечества, центров развития «в сторону холода». Сначала самыми цивилизованными странами были Египет и Шумер, затем лидерство перешло к Вавилону, Греции, Риму и современному Западу. Почти всегда новые цивилизационные лидеры занимали более северное положение, чем старые. Редкие случаи перемещения лидерства с севера на юг, по мнению Джильфиллана, связаны с эпохами упадка культуры. По Джильфиллану, опиравшемуся на идеи ряда предшественников (Г.Спенсер, Э. Хантингтон [13]) постоянное перемещение центров цивилизации на север связано со следующими обстоятельствами. Развитие культуры, в том числе технологий, в ходе истории, позволяет человеку адаптироваться ко все более и более северным природным зонам. Но после достижения адаптации начинают сказываться, как преимущество, особенности культуры, образа жизни, сформированные условиями северных территорий. Это и относительная выгодность (по сравнению с сельским хозяйством) в условиях холодного климата ремесел и интеллектуального труда. Именно с развитием таких видов деятельности связан по преимуществу цивилизационный прогресс. Это и черты менталитета, сформированного суровыми и относительно разнообразными (из-за больших различий от дня ко дню и от сезона к сезону) природными условиями северных территорий – способность к напряжению сил, внимательность, разнообразие навыков.
Э. Хантингтон [14] отмечал всемирно-историческое движение «центра активной цивилизации» из регионов с «нестимулирующими» условиями (теплый климат, редкие бури) в регионы со стимулирующими климатическими условиями (холодный климат, частые бури) [стр. 401].
По А. Тойнби [7], «вызовы средней силы», создаваемые природной средой, оказывают не тормозящее (как чрезмерно сильные вызовы, на которые социум не способен дать ответа), а стимулирующее действие. Эта мысль хорошо согласуется с фактом движения прогресса на север, так как чрезмерность либо оптимальность вызова, его превращение в деструктивный либо в развивающий фактор определяется соотношением «сила вызова – потенциал ответа». По мере роста культуры, в том числе (и в особенности) технологической, вызовы, бывшие чрезмерно сильными, превращаются в стимулирующие. Концепция «Вызова-и-Ответа» Тойнби имеет более общий, выходящий за рамки проблематики отношений человека и природы, характер и охватывает также вызовы, возникающие внутри социальной сферы (при этом утверждается их возрастающее в ходе истории значение). Акцент поставлен у Тойнби не на влиянии природы, а на влиянии факторов-вызовов (которые могут быть как природными, так и социальными) на общество. Вызовом природной среды нередко порождается или усиливается чисто социальный вызов находящихся в более благоприятных условиях конкурентов.
Основываясь на этом круге идей (особенно в варианте А. Тойнби), и учитывая современные реалии, можно сказать, что неконкурентоспособность относительно холодной страны, существующая при равенстве технологических уровней с более теплой страной, является эффективным стимулом для выхода на более высокий технологический уровень. Выигрыш от технологической развитости с избытком компенсирует «налог на дискомфорт природной среды». Без учета этого механизма едва ли возможно объяснение пространственного распределения уровней социально-экономического развития в современном мире и особенно в Европе и тенденции движения прогресса на север. Именно технологическая развитость Западной Европы (а значит, высокий потенциал ответа на трудности, создаваемые природной средой) в сочетании с ее неоднородностью по степени суровости климата и обусловила, по-видимому, наиболее сильную положительную корреляцию между широтой и ИРЧП.
Все это не дает основания для вывода о некоей обреченности стран, находящихся в комфортных природных условиях на вечное отставание от стран, «богатых» вызовами природой среды. Вызов технологического отставания может стать не менее действенным, чем вызов северности. Кроме того, некоторые страны Юга имеют особые конкурентные преимущества, связанные с большой древностью цивилизационной традиции и с многолюдностью.
Физико-географический детерминизм недостаточен для анализа причин пространственно-временной дифференциации мирового развития.
Научно-технологическая и экономическая сферы глубоко связаны с цивилизационными (во всех аспектах этого понятия) явлениями. Необходимо в этой связи учесть то обстоятельство, что научно-технологическое развитие, хотя и стимулируется вызовами природной среды, все же в своем содержании далеко выходит за рамки непосредственных ответов на эти вызовы. Это дает основание рассмотреть связь уровня развития стран с одним из основных цивилизационных признаков – религиозной принадлежностью.
Уровень развития и религиозная принадлежность
Религиозная принадлежность большинства населения страны – сложное понятие, которое трудно представить в виде одной цифры (как например, географическую широту) – нужно учитывать не только процент населения, исповедующих данную религию, но и историческую глубину религиозной традиции в данной стране, степень влияния религии в прошлом и настоящем. Поэтому коэффициент корреляции нами в данном случае не используется.
В преобладающем числе случаев религия, исповедуемая большинством населения страны в настоящее время, является традиционно доминирующей (в течение нескольких веков, иногда более одного тысячелетия) в данной стране. В этих случаях соответствующая религия оказала глубокое влияние на все социальные институты данной страны, сформировала ее цивилизационную принадлежность. Но в ряде случаев религия, преобладающая в данной стране в наше время, стала религией большинства населения недавно (несколько десятилетий назад) и ее влияние в таких случаях слабее (менее многосторонне и глубоко). Во всех случаях такая недавно принятая религия – христианство. Поэтому мы различаем особый тип религиозной принадлежности – «христианство как недавно принятая большинством населения религия».
Распределение 42-х стран с очень высоким уровнем развития по религиозной принадлежности выглядит так: христианство – 33, ислам -4, традиционные китайские верования – 2, иудаизм-1, христианство как недавно принятая большинством религия -1, буддизм-1. По 43 –м странам с высоким уровнем ИРЧП: христианство – 28, ислам -13, христианство как недавно принятая религия большинства – 1, индуизм -1. По 42 –м странам со средним уровнем ИРЧП: христианство -10, ислам -10, христианство как недавно принятая религия большинства – 12, буддизм – 5, традиционные китайские верования – 1, язычество – 1, неопределенная религиозная ситуация (примерно равные доли населения страны исповедует разные религии) -2. По 42-м странам с низким уровнем ИРЧП: ислам -18, христианство – 2, христианство как недавно принятая религия большинства – 11, неопределенная религиозная ситуация – 7, язычество -2, буддизм -2, индуизм -1.
Самая явная закономерность – связь развитости с христианством как традиционно исповедуемой религией. Среди самых развитых (судя по ИРЧП) традиционно христианские страны составляют примерно 79%, среди высоко развитых – 65%, среди стран со средним уровнем ИРЧП – примерно 24%, низким -5%. Чем же объяснить эту связь? И как в данном контексте следует объяснить тот факт, что страны, где христианство получило преобладание недавно, находятся в основном в группах со средним и низким ИРЧП?
Эта тематика многоаспектна. Попытаемся кратко затронуть некоторые ее грани. Уровень ИРЧП определяется во многом уровнем развития экономики, а уровень развития экономики в современном мире в огромной степени определяется уровнем развития научно-технологической сферы. Современная наука, являющаяся основным двигателем научно-технологического развития, возникла в 15-16 веках в Западной Европе и пока получила преимущественное развитие там же, кроме того, в ряде стран, заселенных западными европейцами в процессе колониальной экспансии, и в меньшей степени в России и некоторых странах Восточной Европы. Среди неевропейских по географическому положению или по происхождению населения и нехристианских стран пока только Япония вышла на передовые научные позиции. Есть ли причинная связь успехов в области науки с христианством, как традиционно исповедуемой религией?
Существуют несколько оснований увидеть здесь причинную связь.
Христианство унаследовало ключевые идеи древнееврейской религиозной традиции, имеющие значение в том числе и для формирования научного образа мышления. 1.Монотеизм. 2. Понятие о человеке, как о единственном существе земного мира, сотворенном по образу и подобию Бога-творца. 3. Резкое противопоставление человека природе, властное отношение человека к природе (все положено под ноги человеку), и к природному, биологическому началу в человеке.
В других религиозных традициях нет столь радикального противопоставления человека природе. Идея противопоставленности человека, как богоподобного существа, природе, имеет весьма важное следствие – подчеркивание особой значимости, ценности тех свойств, которые отличают человека от животного – в том числе особой значимости разума, способности к осмысленному преобразованию среды обитания. Это следствие благоприятствует развитию научного образа мышления.
Язычники будут подобны тому, чему они поклоняются (134 -й псалом). И оставаясь в пределах научного образа мышления, следует признать, что образ объекта поклонения влияет на психологию верующего. Христиане поклонялись Богу, творцу и устроителю Вселенной, и особенно одной из его ипостасей – Богу-Слову (Логосу). «Логос» (в основных значениях) – «слово», «смысл». Христиане в каком-то отношении приблизились к образу, которому поклонялись.
В христианстве идея богоподобия человека еще усилена по сравнению с религией Ветхого завета. Через соединение Бога-Логоса и человеческой сущности в Иисусе Христе Бог становится еще ближе к человеку. Бог стал человеком для того, чтобы человек стал Богом - утверждал византийский богослов 4-го века Василий Великий.
В Ветхом и Новом заветах есть и места, которые можно истолковать как выражение отрицательного отношения к основаниям науки. Они, однако, имеют особый смысл – включаются в линию отрицательного отношения к человеческой активности вообще, если она не освящена любовью к Богу и ближнему.
В классической философии (неразделимой с их ранненаучной традицией) древних греков еcть немало значимых параллелей с христианским мировоззрением. Идея законообразности, упорядоченности космоса (выраженной в «числах» Пифагора и «эйдосах» Платона) требует единого Бога – устроителя мировой гармонии. Здесь также подразумевается сходство Бога и человека. И в греческой философии явственно звучат монотеистические и антропоцентрические мотивы.
В первые века нашей эры (в основном, во 2-4 веках) осуществился процесс, имевший огромные исторические следствия для интеллектуальной жизни всего христианского мира. Формирующееся христианское богословие обратилось к философскому наследию античности, соединило некоторые его идеи с христианским учением, и дало античной философии в целом положительную оценку.
Зачем нужно привлечение философии к решению богословских задач? Сложность, противоречивость (или то, что может показаться противоречивостью) Библии неизбежно приводит к вопросам. Требуется анализ этих вопросов, а он, в свою очередь, требует культуры логического мышления, даваемой философией.
Соединение в учении отцов церкви –патристике - христианского богословия с дохристианской античной философией имело результатом распространение некоторой части философских знаний, каких-то элементов философского мышления, философского языка в социальных кругах, несравнимо более широких, чем круг, заинтересованный в собственно философии. Интерес к философии свойствен немногим, христианство же овладело массами. Не менее важным было и то обстоятельство, что христианство крайне обострило религиозную проблематику в глазах древнего общества. Старые греко-римские религии (различные формы язычества и синкретизма), из-за их идейной нестройности, неразработанности понятия о грехе, учения о спасении воспринимались в обществе того времени гораздо менее напряженно, чем христианство. Включение фрагментов философии в христианское мировоззрение обострило восприятие философской проблематики. Она стала, в глазах верующих, не отвлеченным умствованием, но делом, имеющим отношение к самой важной, вполне практической с религиозной точки зрения, задаче спасения души. Религиозные споры той эпохи и последующих эпох (о троичности Бога, о соединении божественной и человеческой сущностей в Иисусе Христе, о свободе воли и предопределении, об исхождении Святого Духа от Отца и Сына) имели в немалой степени философский характер [8]. Но они охватывали такие массы общества и велись с такой напряженностью, заинтересованностью, как никакие философские споры в дохристианскую эпоху.
При всех необходимых оговорках значение связи христианского богословия с древнегреческим философским наследием для развития ранних научных знаний и для создания предпосылок современной науки (особенно – в исторической перспективе) трудно переоценить. Особо следует отметить значение соединения философского образа мышления (а не только определенных философских знаний) с религией.
Введение элементов философии в обыденное сознание было не единственным результатом распространения христианства, важным – в исторической перспективе - для интеллектуального роста общества, ставшего, в свою очередь, одной из предпосылок современной науки. Немаловажно и то, что соединение христианства с элементами философии обеспечило устойчивую институциональную, организационную основу философской деятельности. Христианская церковь превращалась, после того, как стала при Константине государственной религией, во влиятельный, даже могущественный социальный институт, действовавший в разных регионах обширной империи и за ее пределами. В дохристианских и средневековых нехристианских цивилизациях не существовало социального института, в такой же мере сочетавшего устойчивость, могущество и интеллектуальные интересы. Науке покровительствовали некоторые дохристианские античные правители, прежде всего Александр Македонский, а также его преемники – правители эллинистических государств. Но научные учреждения, созданные при их содействии, были единичны, и довольно непрочны, не возникало институциональной системы. Церковь, хотя и не имела своей основной целью философскую деятельность, образовала обширную в географическом смысле и устойчивую в историческом смысле систему учреждений (монастырей, храмов, церковных школ – на этой основе создавались университеты), в которой философские произведения сохранялись, и по крайней мере элементы (притом важные) философского знания разрабатывались. Церковь была не объектом покровительства, но силой, с которой светские правители, из-за ее влияния на массы, стремились сотрудничать. В христианском мире сложились условия, благоприятствующие исторической преемственности философских знаний и международному обмену ими.
Интеллектуальная линия развития, приведшая к современной науке (если рассматривать только те элементы этой линии, которые имели место на территории Византии и Западной Европы, начиная со 2-го века н.э.) выглядит так.
Патристика→Средневековая схоластика→Натурфилософия эпохи Возрождения→Современная наука.
На формирование современной науки влияли и линии развития эмпирических знаний (получаемых в разных сферах практической деятельности). Но наука – это не только, и не столько сумма знаний, сколько образ мышления (в том числе методы получения знаний). Особенно важным было взаимодействие практической и методологической сфер. Как образ мышления наука зарождалась в рамках философской традиции – только в ее русле было возможно обобщение разнородных групп эмпирических фактов, и осмысление значения опыта в познании, значения теории для практики и практики для теории. Ориентация схоластики на дедуктивный метод познания, на логические исследования (влияние Аристотеля), непосредственно не способствовала росту эмпирических знаний, но вела к постановке проблематики методов познания вообще. В русле разработки этой проблематики и формировался научный метод; его становление оказывало влияние на практику.
В этой связи заслуживает внимания сравнение изобретательской активности в Китае (одной из самых изобретательных цивилизаций), до знакомства с Европой, с изобретательской активностью в Западной Европе.
Обращает на себя внимание то обстоятельство, что основные китайские изобретения были сделаны очень давно – компас около 300 г. до н.э., бумага во 2-3 веках н.э., порох около 650 г. н.э. [9]. Позднее китайцы сделали несколько менее важных изобретений, а с 13-14 веков наступило состояние, близкое к стагнации. В таблице, приводимой в монографии В.М. Симчеры [6], отражающей хронологию изобретений, сделанных во всем мире, после 14-го века китайских изобретений нет. Но, начиная с 13-го века, обнаруживается тенденция к росту изобретательской активности в Европе (в 12 веке – нет изобретений, в 13 веке – 4, в 14-м веке – 6, в 15-м веке -10, 16-м веке-10, в 17-м веке-18, в 18-м веке – 45 изобретений).
По некоторым оценкам, ВВП на душу населения Китая еще в 16-м веке был больше, чем в Европе. Но, по мере того, как научное знание становилось практической силой, Китай все больше отставал.
Прорыв Европы вполне объясним. Научное открытие и техническое изобретение – родственные явления. Рост изобретательской активности в Западной Европе отражал возрастающее влияние процесса становления современной науки на социум.
Мысль, что христианство имело решающее значение в становлении современной науки, высказывалась неоднократно, в частности Н. А. Бердяевым [3] и К. Ясперсом [9]. Бердяев акцентировал расколдовывание христианством образа природы (для язычников она была одухотворенной, демоничной, для христиан природа - объект познания и использования). Ясперс акцентировал установку христианских ученых на всеохватность познания - все достойно познания как Творение Бога (древние греки стремились изучать только закономерное и упорядоченное – «потому, что это интересно»).
Подчеркнем, в связи с влиянием практических сфер деятельности на становление науки, что на севере Западной Европы из-за большей суровости природных условий значимость технологической сферы была выше, осознание практической силы знания было поэтому острее, экономика в большей степени ориентировалась на промышленность (а не на сельское хозяйство), чем на юге Западной Европы. Эти факторы способствовали постепенному выходу относительно северных частей Западной Европы на лидерские позиции в области науки.
Неизбежен вопрос о причинах отставания православного мира в движении к основам современной науки. Едва ли его можно связать с догматическими отличиями православия от католицизма. Но совершенно реальна специфика политико-географического положения православного мира: он находился на границе с Азией и получал оттуда задерживающие или отбрасывающие назад удары (особенно тяжелые последствия имевшие в южной, самой культурной части, для Византии, религиозного и культурного лидера, оказавшиеся фатальными).
Подробнее проблематика взаимоотношений христианства и науки рассматривалась нами ранее[5].
Религиозная принадлежность и широтное положение
Далее после названия религиозной принадлежности, указываем широтный интервал, в скобках количество стран, столица которых находится в этом интервале и которые этой религиозной принадлежностью характеризуются. Указываем только принадлежности к мировым религиям.
Христианство: 60˚-70˚ (3), 50˚-60˚ (16), 40˚-50˚ (22), 30˚-40˚ (8), 20˚-30˚ (3), 10˚-20˚ (16), 0˚-10˚ (5). Ислам: 60˚-70˚ (0), 50˚-60˚ (1), 40˚-50˚ (6), 30˚-40˚ (12), 20˚-30˚ (6), 10˚-20˚ (14), 0˚-10˚ (7). Буддизм: 60˚-70˚(0), 50˚-60˚ (0), 40˚-50˚ (1), 30˚-40˚ (1), 20˚-30˚ (0), 10˚-20˚ (3), 0˚-10˚ (2). Христианство как недавно принятая большинством религия: 60˚-70˚ (0), 50˚-60˚(0), 40˚-50˚ (0), 30˚-40˚ (1), 20˚-30˚ (6), 10˚-20˚ (4), 0˚-10˚ (14).
Самая выразительная закономерность – связь распространения христианства, как традиционно исповедуемой религии, со сравнительно северными широтами. Особенно заметна одна из сторон этой связи - страны сравнительно северных широт почти все традиционно христианские. Вместе с тем, очаг христианства, как недавно воспринятой большинством населения религии, находится в экваториальных широтах. Связи мировых религий с определенными широтными зонами отмечались неоднократно (например, Э. Хантингтоном и В.В. Докучаевым [2]). Как могут такие связи возникать? Этот вопрос труден и с религиоведческой и с теологической точек зрения. Но ответ на него, по-видимому, один и тот же для религиоведения и теологии: принятие или непринятие некоторым социумом определенной религии, культуры, формируемой определенной религией, в некоторой степени зависит от особенностей культуры данного социума, а она, в свою очередь, складывается во взаимодействии с природной средой, в которой он находится. Фатальности здесь, однако, нет, потому что, во-первых, культура социума определяется не только взаимодействием с природной средой, во-вторых, потому, что сам характер этого взаимодействия исторически изменчив (о чем мы уже говорили).
С теологической точки зрения эта проблематика соприкасается с вопросом: почему Откровение Бога человеку дано так поздно? Ответ, вероятно, таков: человек должен был созреть для Откровения. Созревание человека, его разума наступало под влиянием конкретных, в том числе природных, условий (различных в разных частях земного мира) по воле Бога, через законы, Им установленные. Приведем высказывание одного из отцов церкви, Василия Великого (4-й век). «…всепромыслительная Сила даровала бессловесным удобные средства к жизни, готовую пищу, самородный покров, одежду из волос и перьев; человека же изведя в свет нагим, в замену всего дала ему ум, которым изобретены промышленные искусства, как-то: строительство, ткачество, земледелие, кузнечество – и недостающее для тела душа восполняет присутствием ума. И как в сем случае Творец не по зависти к нам не соизволил, чтобы так же, как у бессловесных, все удобства жизни рождались вместе с нами, но устроил так, чтобы недостаток необходимого вел к упражнению разума, так и в Писании намеренно допустил неясность к пользе ума, чтобы возбуждать его деятельность»[4, стр. 419].
Это очень похоже на концепцию «Вызова-и-Ответа» Тойнби. В понятии «упражнение» подразумевается соответствие сил научающегося трудности задания (ср. «вызов средней силы» Тойнби). К трудному заданию разум должен быть подготовлен. В разных местах Земли развитие разума, культуры происходило по-разному (в том числе из-за различия природных условий).
Восприятие христианства как сложного мировоззрения требовало немалого уровня развития культуры (в самом широком смысле этого понятия). Этот уровень достигался не одновременно во всех частях мира.
Христианство победило в Византии, Западной Римской империи, Армении и Грузии в 4-м веке, в Ирландии – в 5-м, в Германии – в 6-8, в Великобритании – в 6-7, в странах Скандинавии – в 10-13, в Восточной Европе – в 9-15 веках. Христианство возникло в пределах субтропической зоны и распространялось от более южных, в то время более культурных, развитых стран и регионов к более северным, в то время менее культурным. По мере роста культуры северных стран они становились готовыми к принятию христианства. Но чем объяснить, что христианство в меньшей степени распространялось на юг? Может быть, дело в том, что культура относительно северных стран развивалась благодаря не только технологическим и организационным заимствованиям из субтропиков, из ареала древнейших цивилизаций, но также под влиянием преодоления (с помощью этих заимствований, на протяжении жизни многих поколений) трудностей, создаваемых природной средой. Поэтому зрелость культуры, разума, необходимая для восприятия христианства, здесь наступила соответственно раньше. Иными словами, верно не только то, что принявшие христианство социумы становились более развитыми, но и обратное – более развитые социумы принимали христианство.
Восприятие других мировых религий тоже требует определенного уровня развитости. Но есть некоторое соответствие между антропоцентризмом (не противостоящем теоцентризму) христианства, между христианским сочетанием дерзновения и смирения, и относительной противопоставленностью человека и природы в условиях сравнительно северных широт. Может быть, это одна из причин того, что традиционная религия «Севера» – христианство.
Готовность к восприятию христианства в немалой части Юга наступила в иную историческую эпоху. В Африку, ее области, не охваченные мировыми религиями, христианство пришло вместе с европейцами. Эта проблематика нами сейчас не рассматривается. Отметим только, что христианство, если оно укрепится в Африке, несомненно, будет влиятельной силой, способствующей выходу Африки из ее тяжелого положения.
Отметим и другое обстоятельство: кризис христианской религиозности в современном мире, пожалуй, сильнее сказывается именно в северных, наиболее развитых странах. Эти вопросы нами также не рассматриваются, но из всего сказанного напрашивается вывод, что дальнейшее ослабление христианской религиозности способно отрицательно воздействовать на уровень развития соответствующих стран – несмотря даже на то, что наука, возникшая под влиянием христианства, теперь существует независимо от него. Таким образом, связи развитости и христианства в современном мире не вполне однозначны. Но основное, что можно сказать об этих связях: христианство как традиционно исповедуемая религия обычно сочетается с высоким или очень высоким уровнем развития.
Выводы
1. Христианство как традиционно исповедуемая религия, высокий уровень социально-экономического развития, относительно высокоширотное географическое положение часто сочетаются в современном мире.
2. Сочетание христианства, как традиционной религии страны и высокого уровня ее развития связано со следующими обстоятельствами. Эффективность экономики страны определяется уровнем развития научно-технологической культуры. Христианство имело ключевое значение для становления современной науки (ядра научно-технологической культуры) в силу особенностей христианского мировоззрения, роли христианской церкви в сохранении античного ранненаучного и философского наследия, в распространении и обострении восприятия этого наследия, в формировании институциональной основы философской деятельности.
3. Тяготению северных стран к христианству в эпоху его принятия способствовало некоторое соответствие христианского мировоззрения, этических требований христианства, и элементов культуры, складывающихся во взаимодействии человека со сравнительной суровой, враждебной природой высоких широт.
4. Связь высокого уровня развития и высокоширотного положения в современном мире обусловлена как механизмами стимулирования научно-технологического развития вызовами природной среды, так и преобладанием в относительно северных странах христианства, как традиционной религии.
Литература
1. Доклад о развитии человека, 2010 год. Опубликовано для программы развития ООН. Весь мир, 2010.
2. Докучаев В.В. Учение о зонах природы. М.: Географгиз, 1948.
3. Бердяев Н.А. Смысл истории. М.: Мысль, 1990.
4. Василий Великий, избранные поучения. М.: изд. Православного братства св. апостола Иоанна Богослова, 2003.
5. Попов П.Л. Взаимоотношения религии и науки. Историко-методологический очерк. Иркутск, Издательство Иркутского государственного университета, 2010.
6. Симчера В.М. Развитие экономики России за 100 лет. Исторические ряды, вековые тренды, институциональные циклы. М.: Наука, 2006.
7. Тойнби А. Постижение истории. М.: Прогресс, 2001.
8. Флоровский Г.В. Восточные отцы 4-го- 8-го веков. Свято-Троицкая Сергиева Лавра, 1999.
9. Ясперс К. Ницше и христианство. М.: Медиум, 1994.
10. Gallup J.L., Sahs J.D., Mellinger A.D. Geography and Economic Development//International Regional Science Review, 22,2 (August 1999), pp 179-222.
11. Semple E. The operation of geographical factors in history//Bulletin of the American Geographical Society. Vol. 41, №7 (1909), pp 422-439.
12. Gilfillan S.C. The coldward course of progress//Political Sci. Quarterby. 1920, Vol.35, P. 393-410.
13. Huntington E. Civilization and Climate. New Haven, Yale University Press, 1915.
14. Huntington E. Mainsprings of Civilization. New York, John Wiley and sons, inc., 1947.
Поступила в редакцию 12.09.2011 г.