Некоторые вопросы борьбы с религиозным
экстремизмом в деятельности Региональной Антитерористической Структуры
Шанхайской Организации Сотрудничества (РАТС ШОС)
Бекбосынов
Ермек Туленович,
Ph.D. докторант кафедры международного права Казахского
национального университета им. аль-Фараби.
В настоящее время в мировом сообществе имеются
потенциальные угрозы международного религиозного экстремизма. Соответственно,
существуют реальные угрозы для региональной безопасности, в том числе и для некоторых
государств.
Основной целью данной статьи является анализ деятельности
РАТС ШОС в области борьбы с религиозным экстремизмом, а также определение некоторых
вопросов борьбы с этим явлением.
Исходя из обозначенной цели, определим следующие задачи:
- провести обобщенный анализ всеобщего состояния борьбы с
религиозным экстремизмом в государствах-членах ШОС;
- показать состояние борьбы с религиозным экстремизмом в
деятельности РАТС ШОС;
- точно определить основные и специальные вопросы борьбы
с религиозным экстремизмом в деятельности РАТС ШОС.
Состояние борьбы с религиозным экстремизмом в Казахстане
и других государствах Центральной Азии (далее – ЦА), особенно в Кыргызстане, Узбекистане,
а также в Таджикистане, находится не на должном уровне. Это прямо обусловлено
некоторыми сложившимися проблемами в данных государствах, а также в регионе в
целом. Данные проблемы являются таковыми:
а) для Центральной Азии основная проблема – наркобизнес,
он дестабилизирует там ситуацию, потому что, наркомафия оказывает
политико-криминальную и финансовую поддержку террористическим и
религиозно-экстремистским группам и организациям;
б) в этом регионе идет процесс геополитического
противостояния, что используют преступные организации (особенно наркомафии ЦА,
Европы и Востока);
в) терроризм в ЦА находится на начальной стадии, а
состояние религиозного экстремизма на максимальной стадии и также приобрело
международный характер;
г) социально-политическая нестабильность в Кыргызстане
также способствует развитию начальной стадии радикального сепаратизма.
Таким образом, эти угрозы для стран ЦА являются
проблемами международной политики и международно-правового характера, и
свидетельствует об отсутствии чёткой борьбы с транснациональной преступностью.
Именно методами сравнительно-сопоставительного анализа, на
наш взгляд, можно проанализировать общее состояние религиозного экстремизма в государствах
ЦА.
Итак, состояние религиозного экстремизма в Узбекистане,
по экспертным оценкам, находится на начальной стадии религиозного терроризма. В
данное время некоторые религиозно-экстремистские организации (Исламское
движение Узбекистана – ИДУ, «Моджахеды Центральной Азии» и др.) намного
сильнее, чем светская оппозиция. Как правильно отмечает узбекский ученый К.З.
Алимов, «...активизация экстремистских и террористических организаций в
Центральной Азии крайне выгодна для наркомафии по двум причинам: во-первых, это
отвлекает внимание силовых структур региона, а во-вторых, это дает им такую
возможность, чтобы объединять свои усилия с террористическими организациями с
целью дестабилизации всеобщей обстановки в регионе»[1].
Состояние религиозного экстремизма в Кыргызстане
складывается уже более напряженно. Это обусловлено последними происходящими
событиями в данном государстве. До этих событий общее состояние религиозного
экстремизма находилось на максимальной стадии, а уже стал возможным переход от
религиозного экстремизма на начальную стадию религиозного терроризма.
Состояние религиозного экстремизма в Таджикистане
находится на максимальной стадии религиозного экстремизма. Значит можно предположить,
что возможен переход религиозного экстремизма на начальную стадию религиозного
терроризма.
Состояние религиозного экстремизма в Республике Казахстан
и Туркменистане находится на максимальной стадии религиозного радикализма.
Доказывается это состояние потенциалом религиозной радикализации в обществе. Но
это не значит, что в этих странах нет проявления религиозного экстремизма. Это
метод экспертной оценки. Иначе говоря, это состояние оценивается тремя стадиями
развития: 1) начальная стадия; 2) установленная стадия (от автора: в данном
случае имеется ввиду стадия, в которой религиозный экстремизм носит постоянный,
стабильный, устоявшийся характер); 3) максимальная стадия. Еще имеется
переходная стадия. Она используется таким же образом: например, переход от
максимальной стадии религиозного радикализма к начальной стадии религиозного экстремизма.
Этот переход учитывается, когда нет проявлений религиозного терроризма. Также
нужно принять во внимание переход от максимальной стадии религиозного экстремизма
к начальному стадию религиозного терроризма, но здесь учитывается становление и
развитие идеологии религиозного терроризма, а также некоторые террористические
акты религиозного характера.
Таким образом, состояние религиозного экстремизма, на наш
взгляд, в регионе Центральной Азии находится на установленной стадии
религиозного экстремизма. Это состояние обусловлено следующими факторами:
во-первых, состояние религиозного экстремизма в странах ЦА находится на разных
стадиях религиозного радикализма, экстремизма и терроризма; во-вторых,
состояние борьбы с религиозным экстремизмом в странах ЦА находится не на
должном уровне, так как оно связано с разными политическими подходами к борьбе
с религиозным экстремизмом в данных государствах; в-третьих, состояние борьбы с
религиозным экстремизмом на уровне международной политики складывается не
успешно, потому что внутренние и внешние интересы у стран ЦА не совпадают, и
поэтому нет всеобщего согласия; в-четвертых, борьба с религиозным экстремизмом
ведется посредством международных конвенций (13 конвенции и 3 протокола), а
имеющиеся соглашения (например, Договор между Республикой Казахстан, Кыргызской
Республики, Республикой Таджикистан и Республикой Узбекистан о совместных
действиях по борьбе с терроризмом, политическим и религиозным экстремизмом,
транснациональной организованной преступностью и иными угрозами стабильности и
безопасности Сторон от 21.04.2000 г.) существует де-юре, но де-факто
осуществляется неэффективно; в-пятых, борьба с религиозным экстремизмом в
странах ЦА более или менее осуществляется только на внутригосударственном
уровне; эти условия затрудняют и осложняют противодействие проявлениям
международного религиозного экстремизма (или только с наличием иностранного
элемента).
Таким образом, общий анализ состояния религиозного
экстремизма, а также всеобщее состояние борьбы с религиозным экстремизмом в
странах ЦА показывают различие в стадиях и уровнях развития данного явления и
борьбы с ним в странах-участницах ШОС. Сейчас общее состояние борьбы с
религиозным экстремизмом в ЦА можно охарактеризовать как неудовлетворительное.
Таким образом, эти имеющиеся проблемы обусловлены национальными
самостоятельными подходами к этой борьбе. Основные препятствия для эффективного
взаимодействия – это различие внутренних и внешних интересов всех государств
ЦА. Среди этих стран нет значительного международного сотрудничества в рамках
почти всех региональных организаций, кроме формального обмена информацией и
процедуры экстрадиции, поэтому и существует угроза религиозного экстремизма.
Такое обстоятельство прямо показывает, что внешние интересы некоторых
государств ЦА не переходят к «общим» интересам. Это уже доказывает неготовность
к переходу к «всеобъемлющим» интересам, а значит и к принятию государствами международно-правовых
актов по осуществлению общей целевой борьбы с религиозным экстремизмом в
реальных условиях, а также в региональном масштабе.
Состояние религиозного экстремизма в Российской Федерации
(далее – РФ) сейчас находится на максимальной стадии. Это всеобщая экспертная
оценка. Если оценить ситуацию по Южному Федеральному округу, то там имеет место
установленная стадия терроризма. Это уже потенциальная угроза государству.
Вместе с тем для этого государства существуют реальные угрозы в виде политического
терроризма и террорного сепаратизма. То есть в этом государстве состояние
борьбы с религиозным экстремизмом можно охарактеризовать как сложное.
Состояние религиозного экстремизма в Китайской Народной
Республике (далее – КНР) в данное время находится на начальной стадии. Но это
тоже экспертная оценка. Если оценивать ситуацию только по Синьцзян уйгурской
автономной республике (СУАР), то – там максимальная стадия. Итак, в этом районе
имеется самая реальная угроза. Это, на наш взгляд, террорный сепаратизм,
который находится на установленной стадии. Отсюда следует, что всеобщее
состояние борьбы с религиозным экстремизмом в Китае пока сложное.
На основе вышеизложенного, можно сделать обобщенный вывод
по состоянию религиозного экстремизма и по всеобщему состоянию борьбы с ним в
государствах, которые являются членами ШОС.
В Узбекистане состояние, динамика и развитие религиозного
экстремизма сложились только в результате политических, правовых, социальных и
экономических, а также идеологических последствий. Во-первых, в стране нет
четкой государственно-конфессиональной политики; во-вторых, нет национального
законодательства о борьбе с экстремизмом; в-третьих, бедность в косвенном
порядке повлияла на возникновение данного феномена; в-четвертых, низкое
экономическое положение некоторых областей и районов помогло экстремистам
вербовать людей и увеличить число приверженцев; в-пятых, такие причины привели
к росту религиозно-экстремистских идеологий.
Сейчас в Узбекистане наблюдается начальная стадия
религиозного терроризма. Хотя уже давно совершены террористические акты, но
здесь мы имеем реальную угрозу религиозно-террористической идеологии ИДУ и других
групп. С одной стороны в этой стране религиозный экстремизм находится на
максимальной стадии. Данное общее состояние является следствием влияния
«Хизб-ут-тахрир» и других экстремистских групп. Значит, можем предположить, что
есть потенциальная возможность совершения террористических актов и
религиозно-экстремистских действий. Силовые структуры страны усиленно действуют,
однако такие превентивные и силовые методы не достаточно эффективны. Поэтому
для действенной борьбы в этом направлении необходимо вести политико-правовую и
идеологическую борьбу. Несмотря на снижение влияния внешних сил, внутренние
силы стали сильнее, что усложняет борьбу с религиозным экстремизмом.
В данное время для Кыргызской Республики (далее – КР) уже
существуют также реальные угрозы, как, например, транснациональная преступность,
а также политико-правовая и социальная нестабильность страны. Присутствует и
этнический экстремизм. Для КР существуют потенциальные угрозы, как терроризм и
религиозный экстремизм, и радикальный сепаратизм. Там состояние религиозного
экстремизма уже находится на максимальной стадии. Имеется сильное влияние
внешних сил. Политическая и социальная нестабильность внутри государства, на
наш взгляд, создает потенциальную угрозу терроризма на начальной стадии. Здесь
мы имеем потенциальную угрозу этнического и религиозного характера. Но общее
состояние борьбы с религиозным экстремизмом пока в этой республике
неудовлетворительное. Это обусловлено нижеследующими причинами и факторами:
во-первых, косвенные причины повлияли на это состояние, среди которых нужно
отметить социальные, экономические, политические, этнические и клановые факторы;
во-вторых, такое состояние сложилось в результате влияния таких специальных
факторов, как религиозная экспансия и прозелитиризм; в-третьих, оно также
сложилось в результате таких основных причин, как рост прямого влияния
религиозно-экстремистких идеологий и очень низкие уровни их выявления и
пресечения и предотвращения докриминальной профилактики.
В Республике Таджикистан религиозный экстремизм, как уже
отмечалось, находится также на максимальной стадии. Совершились отдельные
террористические акты, которые указывают на начальную стадию религиозного
терроризма. Имеются элементы религиозного экстремизма и международного
характера. Это состояние прямо обусловлено: во-первых, геополитическим
фактором, потому что, уже имеются не только политические интересы некоторых
государств и корыстно-преступные интересы преступных сообществ и
террористических и экстремистских организаций; во-вторых, там же имеются
некоторые группы террористических и экстремистических организаций, которыми
управляют из Афганистана и Узбекистана; в-третьих, внутри государства имеются
только клановые, этнические и религиозно-экстремистские группы, которые
поддерживают такие же себе подобные организации. Общее состояние борьбы с
религиозным экстремизмом правоохранительных органов страны пока остается напряженным,
но имеются положительные черты этих органов и спецслужб, у которых сложился
опыт нескольких лет. Однако здесь остается необходимым принять для реализации
практические меры теоретико-методического характера и содержания.
В Казахстане состояние религиозного экстремизма,
особенно, если учитывая только южные регионы, можно оценить, как находящееся на
установленной стадии. Если оценивать ситуацию в целом, то можно говорить о
максимальной стадии религиозного радикализма. При этом нужно отметить, что
имели место как завершенные, так и незавершенные попытки для осуществления
террористических актов. Они, однако, своевременно были предотвращены. Хотя
некоторых людей и осудили за террористические действия, это прямо не означает
наличие начальной стадии религиозного терроризма. Это означает, что, во-первых,
в этом государстве, имеются несколько радикальных организаций или групп, у
которых есть признаки девиантного поведения и такие действия соответственно
указывают на максимальную стадию религиозного радикализма. Во-вторых, это
активные религиозно-экстремистские действия членов таких организаций, например,
«Хизб-ут-тахрир». Действия этой партии, а также других, близких к ней
религиозно-экстремистских организаций указывают на установленную стадию религиозного
экстремизма. В-третьих, нужно учитывать все – таки то обстоятельство, что пока
не совершены на территории страны никакие террористические акты.
В целом всеобщее состояние борьбы с религиозным
экстремизмом в этой республике нельзя назвать удовлетворительным. Нужно
совершенствовать нормативно-правовую базу, материально-техническое обеспечение
и улучшить деятельность правоохранительных органов республики. Вместе с тем
имеются и недостатки, особенно в части разработки материалов идеологической
направленности.
В России состояние религиозного экстремизма, как уже
высказывалось, сейчас находится на максимальной стадии. Это состояние
объясняется нижеследующими факторами:
1) здесь имеется значительный рост экстремизации в
обществе;
2) весь перечень религиозно-экстремистских организаций
или групп пополняется;
3) имеются внутриконфессиональные противостояния на
установленной стадии и межконфессиональные раздоры на начальной стадии.
В Южном Федеральном округе РФ можно точно констатировать
установленную стадию религиозного терроризма. Здесь совершаются
террористические акты религиозного характера, нежели политического и сепаратистского.
В Чечне на двух войнах состояние сепаратизма было в максимальной стадии, тогда
как в настоящее время он уже приобрел характер, соответствующий стадии. Борьба
с религиозным экстремизмом также осложнена такими существенными факторами, как
отсутствие четкой конфессиональной политики государства и концепции борьбы с
религиозным экстремизмом, неэффективное взаимодействие между всеми
правоохранительными органами субъектов страны, сохраняющееся влияние
террористических и экстремистских организаций, которые в основном действуют за
пределами России.
По данным Федеральной Службы Безопасности Российской
Федерации, с 1999 до 2005 годы совершено взрывов с признаками терроризма в следующем
количестве: в
Еще раз повторимся, что в Китае всеобщее состояние
религиозного экстремизма находится на максимальной стадии развития, также
наблюдается и максимальная стадия религиозного экстремизма и в то же время
начальная стадия религиозного терроризма. Террористические акты религиозного и
политического характера на территории Китая осуществляются в основном в СУАР и
Тибете, что касается террорного сепаратизма, то его состояние можно обозначить
на уровне установленной стадии.
По официальным китайским данным с 1990 до 2001 года
экстремисты, выступающие за отделение автономного района Синьцзяна – от Китая,
населенного в основном мусульманским населением (уйгуры, узбеки, кыргызи и
др.), совершили свыше 200 террористических актов, в результате которых погибли
более 600 гражданских лиц и сотрудников правоохранительных органов[3].
С 2001 года и до сегодняшнего дня количество террористических актов не
уменьшилось, и по имеющимся данным необходимо не только детально, но и научно
изучить в комплексном и содержательном аспекте характер современных
террористических актов и их последствий. При этом нельзя не отметить, что в КНР
борьба с религиозным экстремизмом ведется в сложных условиях. Это объясняется
отсутствием чёткой конфессиональной политики этого государства, специального
национального законодательства, регулирующего эти вопросы, и в частности,
устанавливающего различия между «сепаратистами», «террористами» и «религиозными
экстремистами». Следовательно, государству необходимо принимать соответствующие
меры политико-правового характера, в том числе и по подготовке экспертов по вышеотмеченным
вопросам.
Результатом нашего анализа явилось определение степени
всеобщего состояния религиозного экстремизма и борьбы с ним государствах-членах
ШОС. Вместе с тем необходимо выработать совместные меры в этом направлении с
помощью международно-правовых способов в рамках деятельности РАТС ШОС.
Во время интервью Казахскому информационному агентству
«Казинформ» директором Исполнительного комитета РАТС ШОС Д.М. Джуманбековым
было сказано о том, что за небольшой промежуток времени в рамках ШОС
разработана всеобщая действенная нормативно-правовая база, позволяющая всем
спецслужбам и правоохранительным органам Казахстана, Китая, Кыргызстана,
России, Таджикистана и Узбекистана точнее, планомерно, также эффективно
проводить только совместную антитеррористическую деятельность[4].
Параллельно ведется целенаправленная работа по подготовке информационных
материалов, с помощью которых анализируются и обобщаются всеобщие устремления,
тенденции, формы и методы деятельности всех террористических группировок, от
которых исходит прямая угроза безопасности государствам-членам ШОС[5].
В рамках реализации п. 1.2 «Программы сотрудничества
государств-членов ШОС в борьбе с терроризмом, сепаратизмом и экстремизмом на
2010-2012 годы» от 24 сентября 2010 года на территории Республики Казахстан
(полигон «Матыбулак» п. Гвардейский Жамбылской области) был проведен отдельный,
но не последний этап антитеррористической операции компетентными органами в
международном антитеррористическом военном учении государств-членов Шанхайской
организации сотрудничества «Мирная миссия – 2010»[6].
Такие учения военного характера, как уже сложилось, проводятся в рамках региональных
военно-политических организаций. Однако эти учения имеют только косвенное
значение для борьбы с религиозным экстремизмом. В этих целях необходимо использовать
методы и способы невоенного характера. Эксперт Исполнительного комитета РАТС
ШОС К. Мусаев в этой связи отмечает, что «...сегодня успешно противостоять терроризму
только одними усилиями специальных служб и правоохранительных органов
практически невозможно...»[7].
Об эффективности работы в данном направлении свидетельствует тот факт, что
благодаря такому сотрудничеству только по линии РАТС ШОС в
Исполнительным комитетом РАТС ШОС были подготовлены и
направлены в компетентные органы государств-членов ШОС такие
информационно-аналитические документы как, «Об основных угрозах и вызовах
государствам-членам ШОС», «О террористических акциях в Республике Узбекистан»,
«О деятельности террористических и экстремистских организаций на территорий
государств-членов ШОС», «О деятельности «Аль-Каиды», «О развитии обстановки в
Исламском государстве Афганистан», «О мерах, принимаемых за рубежом, по
противодействию международному терроризму», «О состоянии общей совместной
борьбы с угрозами терроризма, сепаратизма и экстремизма на пространстве
государств-членов ШОС», «Об усилении борьбы с международным терроризмом», «О
деятельности религиозно-экстремисткой организации «Хизб-ут-Тахрир», «Истоки и
причины всех проявлений международного терроризма и религиозного экстремизма в
Центрально-Азиатском регионе» и другие[10].
В деятельности РАТС ШОС, таким образом, уже складывается
механизм обеспечения взаимодействия между компетентными органами государств-членов
ШОС. Можно сказать, что в рамках данного аспекта идет становление и развитие
деятельности РАТС ШОС в целом. Это видно не только по стремительной работе
данного органа, но и по постепенному становлению и развитию борьбы с
религиозным экстремизмом в золе ответственности организации, а также по
положительной координации усилий соответствующих органов государств-членов.
Учитывая все вышеизложенные нами выводы можно определить
виды вопросов борьбы с религиозным экстремизмом. Условно, однако, можно выдвинуть
только общие, основные и специальные из них.
Общие вопросы, как правило, являются вопросами
международной политики, а также международно-правового характера, и они
общеизвестны. Основные же вопросы – это те, которые регулируются в рамках
деятельности международных организаций. Специальные вопросы – это вопросы,
решение которых находится также в пределах компетенции международных организаций,
но регулируются они в соответствии с внутренними процедурами государств.
Если говорить об основных вопросах борьбы с международным
религиозным экстремизмом, то таковыми являются:
1) отсутствие конкретной системы действий в
универсальных, межрегиональных, региональных и двухсторонних договорах и в
деятельности специализированных организаций;
2) низкий уровень эффективности деятельности
государственных правоохранительных органов;
3) низкий уровень борьбы с религиозным экстремизмом в
сфере международного сотрудничества универсальных, межрегиональных и региональных,
а также специализированных организаций;
4) малое научное изучение теоретико-методических и
практических вопросов борьбы с религиозным экстремизмом;
5) отсутствие методических систем, политических,
правовых, экономических, социальных, религиозных, идеологических и научных
аспектов борьбы с международным религиозным экстремизмом;
6) отсутствие систематизации таких правовых терминов, как
«религиозно-экстремистская идея», «религиозно-экстремистская идеология»,
«религиозно-экстремистская идеологическая база», «религиозно-экстремистское
сознание», «религиозно-экстремистская психология», «религиозно-экстремистская
мотивация», «экстремистские идеологические средства», а также «правовая природа
религиозного экстремизма»;
7) общий медленный темп правового творчества в рамках подготовки,
толкований, принятия, изменений и дополнений к международным договорам в области
борьбы с религиозным экстремизмом.
С учётом вышесказанного, нами предлагается в рамках РАТС
ШОС разработать общую специальную программу борьбы с религиозным экстремизмом с
учётом её теоретико-методической и всей практической значимости на региональном
уровне для принятия всеобъемлющей конвенции или соглашения. Кроме того, данный
орган должен сотрудничать со всеми многими другими аналогичными органами.
Необходимо также организовать научно-исследовательский центр в рамках РАТС ШОС.
Такой подход, безусловно, послужит началом для решения основных вопросов борьбы
с религиозным экстремизмом.
Содержание специальных вопросов борьбы с религиозным
экстремизмом в рамках ШОС, как и в случае с другими национальными учреждениями,
можно охарактеризовать:
1) слабостью механизмов борьбы с религиозным экстремизмом
в их деятельности и в договорах;
2) различие способов ведения борьбы
государствами-членами;
3) низком уровне взаимодействия органов государств-членов
в сфере предупреждения, розыска, раскрытия и расследования преступления,
совершаемых членами религиозно-экстремистских организаций;
4) недолжным состоянием предупреждения, предотвращения,
выявления, пресечения, оперативного розыска, расследования преступлений,
имеющих международные религиозно-экстремистские направления;
5) закрытостью и несовершенством судебных процессов;
6) отсутствием специальных курсов по переподготовке и
повышению квалификации экспертов, сотрудников правоохранительных органов и
спецслужб и обмена опытом;
7) наличием проблемы исправления осужденных за
преступления как террористического, так и религиозно-экстремистского характера;
8) несоблюдением и неуважением основных прав и свобод
человека.
Относительно последнего выделенного в п.п. 7-8 вопросов
следует отметить, что пока ни в одном из стран-участниц РАТС ШОС не разработаны
системы и механизмы исправления и искоренения преступного умысла лиц,
осужденных за преступления религиозно-экстремистского характера и недостаточно
организован обмен опытом в данной сфере. Это объясняется несколькими
специфическими аспектами этого исследуемого вопроса. В частности, внутри самой
пенитенциарной системы государств-членов ШОС до сих пор не создана слаженная
система обмена опытом по вопросу исправления такого рода осужденных. Это
означает, что необходимо уделять особое внимание к решению данного вопроса,
применив при этом глубокий научный подход.
Таким образом, из представленного вытекает общий вывод, о
том, что РАТС ШОС и другим подобным учреждениям необходимо провести комплексные
исследования, целью которых является изучение фундаментальных, идеологических,
криминологических, структурных, динамических, уголовно-правовых, а также
международно-правовых характеристик религиозного экстремизма. Отталкиваясь от
данной цели можно сформулировать нижеследующие задачи, решение которых будет способствовать
повышению эффективности борьбы с этим преступлением. Во-первых, нужно
определить научную методологию комплексного исследования понятия «религиозный
экстремизм» и его международную сущность. Во-вторых, проанализировать все
существующие научные подходы, имеющие отношение к исследованию «религиозного
экстремизма» и выделить при этом все основные научные концепции, учитывающие
реальный и потенциальный характер этого общественно опасного явления.
В-третьих, обобщить с применением междисциплинарного подхода полученные выводы
и основные положения и осуществить их апробацию в виде научных и практических
результатов. И, в-четвёртых, научно обосновать стратегию борьбы с религиозным
экстремизмом с учётом краткосрочных, среднесрочных и долгосрочных угроз.
Литература
1.
Алимов К.З. Теория
международных отношений и международного права, Национальный Университет
Узбекистана. – Ташкент: ООО «АЛ-ФАБА-СЕРВИС», 2007. – С. 336.
2.
Бойко Ю., Садыкова
Э. Политико-правовые аспекты международного сотрудничества в борьбе с
терроризмом в рамках ШОС // Обозреватель-Observer. 8/2008. - С. 30.
3.
По материалам
электронных средств массовой информации // Режим доступа: http://www.ecrats.com/ru/news/2069.
4.
Режим доступа: http://www.ecrats.com/ru/rats_activity/counterterrorist_trainings/2169.
5.
Сайт Федеральной
службы безопасности РФ // Режим доступа: http://www.fsb.ru/fsb/comment/rukov/single.htm!іd%3D10309753@fsbAppearance.h…
6.
Тезисы выступления
эксперта Исполкома РАТС ШОС К. Мусаева на конференции «Партнерство
государственных структур, гражданского общества и бизнес-сообщества в борьбе с
терроризмом» (Бишкек, 4-5 ноября 2008 года) // Режим доступа: http://cis.minsk.by/main.aspx?uid=-12906&.
7.
Чжоу Ган.
Сотрудничество в области борьбы с терроризмом между Китаем, Индией и Россией //
Взаимодействие России, Индии и Китая в XXІ веке. Т. 2. - М.: ИДВ РАН, 2004. -
С. 156.
8.
Шанхайская
организация сотрудничества // Вести: информ. канал. Режим доступа: http://vesti.ru/doc.html?id=116847&id=3588.
Поступила в редакцию
10.02.2011 г.
[1] Алимов К.З. Теория
международных отношений и международного права, Национальный Университет
Узбекистана. – Ташкент: ООО «АЛ-ФАБА-СЕРВИС», 2007. – С. 336.
[2] Сайт Федеральной службы
безопасности РФ // Режим доступа:
http://www.fsb.ru/fsb/comment/rukov/single.htm!іd%3D10309753@fsbAppearance.h…
[3] Чжоу Ган. Сотрудничество в
области борьбы с терроризмом между Китаем, Индией и Россией // Взаимодействие
России, Индии и Китая в XXІ веке. Т. 2. - М.: ИДВ РАН, 2004. - С. 156.
[4] По материалам
электронных средств массовой информации // Режим доступа: http://www.ecrats.com/ru/news2069.
[5] Тезисы выступления
эксперта Исполкома РАТС ШОС К. Мусаева на конференции «Партнерство государственных
структур, гражданского общества и бизнес-сообщества в борьбе с терроризмом»
(Бишкек, 4-5 ноября 2008 года) // Режим доступа: cis.minsk.by/main.aspx?uid=12906&.
[6] По материалам
электронных средств массовой информации // Режим доступа: http://www.ecrats.com/ru/rats_activity/counterterrorist_trainings/21692069.
[7] Режим доступа: cis.minsk.by/main.aspx?uid=12906&
[8] Шанхайская организация
сотрудничества // Вести: информ. канал. Режим доступа:
http.vesti.ru/doc.html?id=116847&id=3588. Дата доступа: 19.04.2007.
[9] Бойко Ю., Садыкова Э.
Политико-правовые аспекты международного сотрудничества в борьбе с терроризмом
в рамках ШОС // Обозреватель-Observer. 8/2008. - С. 30.
[10] Там же. С. 30.