Нормы иудейского права как фундамент развития современного права

Шишиморова Екатерина Николаевна,

аспирант кафедры теории и истории государства и права Российского государственного социального университета.

Международные нормы права действуют на территории Израиля путем интеграции в израильское право с помощью закрепления во внутреннем праве и ассимиляции в нем. Однако здесь имеются некоторые особенности. Израиль – государство, содержащее в себе несколько правовых систем, причем ни одна из них не является доминирующей, все же все израильское право базируется на религиозной системе – иудейском праве. Будучи полноправным членом мирового сообщества, участником многочисленных международных договоров и соглашений, Израиль, разумеется, впитывает в себя общепризнанные международно-правовые нормы. В принципиальном плане израильские юристы исходят из того, что международное обычное право подлежит применению в израильских судах, а международные договоры должны соблюдаться после их соответствующей ратификации. Причем в случае возникновения коллизий приоритетными являются международные обязательства. Так, в Декларации независимости Израиля 1948 г. говорится, что права человека, закрепленные в ней основываются на гуманистических началах международного права и заповедей Торы, что по сути одно и тоже в том смысле, что международное право в том качестве, какое оно есть на сегодняшний день, основывается на этих десяти заповедях и законе Моисея.

Десять заповедей имеют всеобъемлющий, универсальный характер. Они охватывают важнейшие сферы духовной и практической жизни человека - религиозную, нравственную, правовую. Подобный триединый охват фундаментальных начал человеческого бытия придает мировой цивилизации статус непреложного условия ее успешного развития. Любые попытки заменить заповеди чем-то другим, предложить народам существовать по каким-то иным законам чреваты катастрофическими последствиями. С изъятием десяти заповедей обрушивается вся нормативная система, а с нею гибнут вера, нравственность, право, распадается хозяйственно-экономическая жизнь народов, деградирует культура их повседневного существования, начинается повсеместное духовное и физическое вырождение.

Известный религиозный мыслитель, современник Иисуса Христа, Филон Александрийский сопоставил Моисеевы законы с законами язычников и указал на существенные различия между теми и другими. Так, у греков фактически все юридические нормы и законы относительны, поскольку в каждом полисе имелось свое собственное законодательство. Это служило для многих основанием пренебрежительного отношения к правовым системам других государств. Законы же Моисея в отличие от языческих лишены духа относительности, имеют универсальное значение. Именно поэтому впоследствии многим народам Востока и Запада было легко принять их и включить в собственные правовые системы [1, 34].

И хотя в свете принципов права, разработанных в Новое время, Моисеево право выглядит архаичным, лишенным должной внутренней дифференциации, не разделяющим норм обычного, гражданского и уголовного права, перегруженным моральными и обрядовыми предписаниями, это не мешало европейским мыслителям и ученым относиться к нему и в первую очередь к заповедям с самым пристальным вниманием.

Невозможно отрицать тот факт, что Библия сыграла важную роль в развитии западного правосознания. Современные исследователи отмечают, что библейская традиция, средоточием которой является Моисеево право, учитывалась западной правовой мыслью на протяжении всей истории ее существования в условиях христианской цивилизации [2, 16]. В этом процессе выделяют пять этапов.

Первый этап охватывает период, начиная с христианизации римского мира и заканчивая эпохой императора Константина. На его протяжении в римское правовое сознание вошли иудейские и христианские нормативные представления, изменившие понимание сути брака и отношения к слабым и обездоленным.

Второй этап – это время с 1050 по 1200 г., когда на Западе проходила так называемая папская революция, направленная на систематизацию основной массы юридических норм и принципов и на урегулирование возникавших при этом противоречий между положениями римского права и христианским мировоззрением. В центр правовой системы было поставлено новое понимание личности как уникальной реальности, обладающей душой и христианским мировоззрением. Из этого следовали конкретные религиозно-правовые принципы:

·                    таинство крещения открывало путь к вступлению личности в гражданские права;

·                    социальная дифференциация производилась в соответствии с различением: а) христиан и некрещеных язычников, евреев, а также еретиков и отлученных; б) клириков (священников, монахов) и мирян; в) мужчин и женщин, обладавших разными правами и обязанностями;

·                    отсутствовало представление о всеобщей, единой системе прав человека, а также о необходимости создания универсального свода правовых норм, применимых ко всем людям без исключений;

·                    субъектом гражданских прав мог считаться лишь тот, кто, будучи крещен, исповедовался и причащался не реже одного раза в год;

·                    отлучение от церкви имело для человека обязательным следствием утрату им гражданских прав.

Третий этап влияния Библии на западное правосознание связан с Реформацией. Протестанты признали автономию правовых отношений, их независимость от духовных властей. Они отменили безбрачие священнослужителей, узаконили принцип свободы совести, подготовили духовную и социальную почву для утверждения идей равного достоинства всех людей, равенства всех граждан перед государством, а также идею неотъемлемости прав человека на жизнь, свободу и собственность.

Мартин Лютер показал в своем «Большом катехизисе» (1529), что вне заповедей ни одно человеческое деяние, каким бы значительным или даже великим оно ни казалось миру, не может быть ни добрым, ни богоугодным. В разгар Реформации Лютер активно изучал Пятикнижие, писал богословско-правовые комментарии к его книгам и отдельным стихам, выступал с лекциями, составлял проповеди, в которых истолковывал различные аспекты всего Моисеева права в целом. В круг его интересов входили богословско-правовые аспекты проблем брака, семьи, собственности, торговли, преступности. Основные идеи богословско-правовой концепции Лютера сводились к следующим положениям.

·                    Долг христианина - следовать воле Бога, соблюдать Его Закон и в первую очередь ту его часть, в которую входят заповеди Декалога; исполнять все вытекающие из этих заповедей более частные требования морали и права.

·                    От Бога исходит власть гражданских правителей. Поэтому они не имеют права на произвол. Их установления должны соответствовать принципам божественной справедливости.

·                    Заповеди выступают наиболее совершенным выражением справедливости, наиболее полной формулой естественного права.

·                    Божественное и естественное право установлены Богом для земного бытия людей. Юридические законы призваны служить соединительными звеньями между волей Бога и человеческой волей. И хотя они не избавляют людей от греховности, все же они делают человеческое существование приемлемым для Бога.

·                    Гражданские и уголовные законы заставляют человека делать то, чего от него хочет Бог, т.е. следовать по пути законопослушания и добродетели. Удерживая людей от дурных дел посредством угрозы наказания, законы тем самым обеспечивают необходимый общественный порядок [1, 36].

Четвертый этап был отмечен набиравшей силу секуляризации, сопровождался ослаблением влияния церкви на жизнь общества и государства. Его идейным основанием можно считать тезис нидерландского мыслителя Г. Гроция о том, что правовая система должна существовать даже в том случае, если кто-то удосужится предположить, будто Бог не существует. Источником законов должно быть государство.

Для того чтобы уравновесить властную мощь государства, на передний план выдвинулась идея прав человека. Она была по-разному представлена в американской и французской Декларациях. В американской Декларации присутствует протестантский дух христианского просвещения, звучат идеи достоинства и равенства всех людей, созданных по образу и подобию Божьему. Во французской Декларации господствует антихристианский настрой, доминирует мысль о несовместимости идеи прав человека с библейским миропониманием. Под влиянием подобных предубеждений западная юридическая мысль стала обнаруживать нечувствительность к религиозному измерению закона, а христианское богословие в Европе более чем на полтора столетия исключило из круга своего внимания правовую проблематику [3, 47-48].

Пятый этап связан с повторным открытием идей личной ответственности и нравственной автономии, попранных тоталитарными режимами XX в. Его пиком стал 1948 г., когда Организацией Объединенных Наций была принята Всеобщая декларация прав человека.

В. Хубер, указавший на все эти этапы, предположил возможность наступления шестого периода, который должен стать временем сближения библейской правовой мысли с западными правовыми системами. Симптомы этого сближения присутствуют в тенденции нарастающего интереса современного правосознания к универсальным нравственно-правовым категориям, в том числе к такому понятию, как «общее благо». Это и интерес к началам, связующим индивидуальное с общественным, частное с общим.

Таким образом, иудейское право – основа не только израильского права, но и международного права, фундамент всех правовых систем и семей. Иудейское право проникло во все национальные правовые семьи, и по сей день, оно является своеобразным источником всего права в целом.

Литература

1.                  Бачинин В. А. О Моисеевом законе и декалоге как источнике современного права // Военно-юридический аппарат. 2002. № 12.

2.                  Библейский культурно-исторический комментарий: В 2 ч. Ч. 1. Ветхий Завет // Пер. с англ. СПб., 2003.

3.                  Хубер В. Права человека и библейское законодательство // Права человека и религия: Хрестоматия. М., 2001.

Поступила в редакцию 11.01.2011 г.