Противоречивые (борьба, взаимовлияние и взаимодействие) тенденции между римским правом и правом германских племён на этапе возникновения и становления романо-германской правовой системы

 

Пахомов Алексей Михайлович,

аспирант Российского нового университета.

 

Введение

Рим и, порождённое им, Римское право – эти два понятие, а точнее тот титанический комплекс знаний, которые эти два понятия как бы суммируют в себе, впечатляли, направляли, заставляли задумываться, вели десятки людских поколений в Европе. Выдающиеся люди Европы на протяжении веков, в подчас совершенно различных социальных, политических, экономических условиях, задумывались и размышляли, а так же вдохновлялись комплексом того, чем наполняются эти два понятия, Рим и Римское право.

Практически во всех произведениях выдающихся европейских политико-правовых мыслителей (и государственных деятелей) есть не только упоминание Римского государства и Римского права, не только есть ссылки на труды римских юристов, историков, политических деятелей, но и глубокие размышления о Римском государстве и Римском праве. А в некоторых из этих произведений, - и глубокий анализ Римского государства и Римского права (в числе таких произведений можно назвать следующие: «Размышление над первой декадой Тита Ливия» Никколо Макиавелли, «Рассуждение о причинах величия и падения римлян» Шарля Луи Монтескьё, «История упадка и разрушения Римской империи» Эдуарда Гиббона и др.).

Вообще же Римское государство и Римское право предстаёт практически для всех европейских политико-правовых мыслителей (начиная с Августина Аврелия и заканчивая Карлом Марксом и Фридрихом Энгельсом) в качестве отправной точки и базиса, с которым уже сравнивается государство и право отдельных европейских стран или государство – правовое устройство всех европейских стран в совокупности.

Размышляя над работами этих европейских политико-правовых мыслителей и видя в их работах в качестве отправной точки и базиса Римское государство и Римское право, а уже потом исследование (в сравнении с Римским государством и Римским правом) современного им (мыслителям) состояние государства и права стран Европы, а так же зная, что наиболее распространённая в современной континентальной Европе имеет название «Романо-германская», возникает желание поставить несколько вопросов (задач):

1.                  Каким было право европейских племён (преимущественно племён германской группы) во время завоевательных экспансий Римского государства (и права) на территорию Европы (в места расселения преимущественно германских племён ) в период с середины I в. до н. э. по начало III в. н. э.?

2.                   Что стало происходить в этот временной период (с середины I в. до н. э. по начало III в. н. э.) после соприкосновения этих двух различных социально-культурных систем (Римского государства и объединений германских племён) в политико-правовом и социальном плане? Как стало взаимодействовать право Рима и национальное право этих племён? Каковы были методы этого взаимодействия (военные, культурные, политические ил другие)?

3.                  Была ли борьба на этом периоде (с середины I в. до н. э. по начало III в. н. э.) между этими двумя (указанными выше) различными политико-правовыми и социально- культурными системами, или взаимовлияние и органическое взаимодействие?

На эти и другие вопросы, связанные с борьбой, взаимовлиянием и взаимодействием, а так же развитием, этих двух политико-правовых и социально-культурных систем (Римского государства и права и национальным правом германских племён) в период с середины I в. до н. э. по начало III в. н. э. я постараюсь ответить в данной статье.

 

Постановка вопроса

 

Даже ставя вопрос о борьбе внутри, казалось бы монолитной, системы романо-германского права, даже на этапе образования и возникновения этой системы, задумываешься не об исследовании этой правовой системы, а о правомерности и допустимости такого вопроса.

Вот, например, некоторые современные теоретики и историки государства и права, широко известные в научных кругах и пользующиеся влиянием, вообще считают постановку такого (либо похожего) вопроса ошибочной.

А вот такой известный специалист в области сравнительного правоведения, как Рене Давид в своей книге «Основные правовые системы современности (сравнительное право)» характеризуя термин «романо-германская правовая семья», говорит, что термин «романо-германская» был выбран для того, чтобы «отдать должное совместным усилиям, прилагавшимся одновременно университетами латинских и германских стран», сыгравшим решающую роль в процессе становления и развития романо-германского права[1]. – Здесь, я думаю, Рене Давид (да и Михаил Николаевич Марченко) несколько преувеличивают роль университетов в становлении и развитии такого сложного и разнохарактерного социального явления, как право, применительно к становлению и развитию романо-германской правовой системе.

Вот, что говорит ещё один учёный прошлого, выдающийся российский правовед и доктор римского права Иосиф Алексеевич Покровский о римском праве и его «значении в истории правового развития человечества и в современной юриспруденции»: «Римское право занимает в истории человечества совершенно исключительное место: оно пережило создавший его народ и дважды покорило себе мир[2]».

Далее. О том, кто ещё из виднейших правоведов, теоретиков и историков права восторгался римским правом можно говорить долго и упорно, исключением такого чуть ли не однообразия, при беглом рассмотрении истории взглядов на право и государство, может служить лишь Историческая школа права Карла Фридриха Савиньи и его последователей (в том числе Георг-Фридриха Пухты), но в историческом процессе не всё так однообразно, как кажется на первый взгляд и глубинные исторические процессы часто малозаметны, а рельефно отображаются лишь их следствия. В этой статье я постараюсь показать (если сформулировать это кратко), что: существовала борьба (часто принимавшая скрытые формы) между римским правом (и государством) и правом германских племён, между институтами развившихся этих правовых систем, а так же между правосознанием и правопониманием, оформившимся на базе двух этих различных политико-правовых и социально-культурных систем в период с середины I в. до н. э. по начало III в. н. э.

 

Римское право во время римских завоеваний в Европе и в процессе господства Римской империи на «круге земном»

Одержав победу во Второй Пунической войне (218–201 до н.э.) римляне ощутили себя практически единственной реальной геополитической (в современном значении этого термина) силой на всё «круге земном» (по выражению, приведённому Титом Ливием). Эта, по сути, победа открыла им прямой путь к всемирному господству. Если подходить строго исторически, то и до событий Второй Пунической войны (218–201 до н.э.), Римское государство тоже навязывало своё «право и государство» близлежащим племенам, свободным городам (типа полиса), и даже государствам[3]. Эгоистическая политика Рима, слугами которой поневоле делались союзники, не могла, конечно, не раздражать их. Это раздражение приводит к отдельным вспышкам возмущения, повторявшимся от поры до поры, а затем и к общему восстанию союзников (340-338 гг. до Р. Х.).[4]

Греция.

Распространив своё влияние на государства Азии и Египта, Рим обращает свои политические интересы в сторону греческих городов-государств, и успешно закончив Первую и Вторую Македонские войны с выгодными для себя политическими результатами, приводят Грецию под протекторат и непосредственное влияние Римского государства[5].

Чем была привлекательна Греция? Греция находящаяся не под непосредственной римской властью, а всего лишь под протекторатом и некоторым политическим влиянием Рима?

Возможность политического воздействия на Грецию (постоянно разобщённую различными интересами городов-государств и умело разобщаемую римлянами из вне) открывала громадные перспективы, как политического, так и экономического характера для Римского государства.

И уже здесь (в Греции) римляне используют два уровня (способа, метода) борьбы (а так же влияния) своего государства и права с правом и государством национальных образований (с городами-государствами, с отдельными племенами, с союзами племён). Дальнейшее применение этих методов произойдёт в борьбе Римского государства и права с германскими племенами (и их правом) на территории Европы:

Первый уровень (способ). Политический, военный. Когда римляне навязывали свой господство, а вместе с ним и право (законы) побеждённым или оказавшимися какими-либо другими путями (в соответствии с договором, в результате проигрыша в дипломатической войне, в случае принятия власти Рима и другое) под властью Римского государства, племенам и городам-государствам находившимися в территориальной близости от Рима.[6]

На этом уровне, римляне приносят этим городам-государствам и племенам подпавшим под их власть или под их протекторат, не только саму власть Рима, но и способы и методы осуществления этой власти (новые методы администрирования и управления данными образованиями (общинами, городами-государствами, или племенами)). А так же, в какой-то мере, вовлекают в создаваемое Римом международное право.

Второй уровень (способ). Уровень частного права. Данный уровень взаимодействия и борьбы римского права с национальными правовыми системами городов-государств, племён и держав существовал в тех городах-государствах, племенах и державах, который хоть и находились в непосредственном соприкосновении с постоянно растущим Римским государством, либо лежали в сфере его внешнеполитического влияния, но фактически не подчинялись Риму (ни непосредственно, ни в форме римского протектората над ними).

На этом уровне взаимодействия и борьбы римского права с национальными правовыми системами, взаимодействие и борьба протекала в сфере частного права. Понятно, что частное право римлян того периода (начиная с 218 г. до н. э.) было удивительно развито (по сравнению с национальном правом этих племён и держав) и оно представляло громадный интерес для постоянно меняющейся практики частной жизни, ведения коммерческих и торговых дел.[7]

Но на этом уровне взаимодействие и борьба шла не только в сфере частного права, но и в сфере публичного права (между публичными институтами). Многие города-государства, племена и даже государства заимствовали у римлян способы управления государством, как то: выборную систему должностных лиц, сменяемость должностных лиц, систему сдержек и противовесов между различными социальными слоями населения.

Греция оказывается под протекторатом и влиянием Рима. А фактически – под его властью. Карфаген – не угрожает. Государства Африки и Азии – практически все союзники Рима. А в последствии – под римской властью. Поэтому теперь Римское государство стремиться направить своё политическое (а вместе с ним, и правовое) влияние на ещё не занятую римлянами территорию, где проживают галльские и германские племена. И подчинить их, если не с помощью, политики и права, то с помощью оружия и армии.

Что происходит в это время в Европе?

Завоёваны Западная и Восточная Сицилии. И превращены в провинции. Восточная – в 241 г. до н. э.. Западная – в 211 г. до н. э.. Там властвуют избираемые и посылаемые из Рима консулы и преторы. Здесь, в полной мере, осуществляется борьба римского права с национальными правовыми системами на первом, указанном мною выше, уровне. На уровне власти и политики. Способ осуществления борьбы римского права с национальными правовыми системами всегда политический (в форме принуждения) и, часто, военный.

Сплошь и рядом ближайшие соседи находились в самых неодинаковых отношениях к Риму. Эта политика разъединения интересов в значительной степени достигала цели, но произошло непредвиденное. В начале I в. до н. э. вспыхивает общеиталийское восстание общин различных категорий против Рима. «Момент был очень серьезный, и, сознавая всю серьезность положения, римляне, борясь оружием, в то же время идут и на уступки.»[8] Вместе с этим протекает процесс ослабления республики и назревают автократические и имперские тенденции. Что собственно хотели восставшие? Какие главные требования выдвигали они? Что конкретно хотели? - Panem et circenses[9]. Другими словами: они не стремились к коренным преобразованием своего права и к полному отделению от Римского государства, без каких либо форм зависимости (политической, экономической, военной); они так же не стремились вернуть те политические и правовые институты, которые были у них до начала Римского владычества. Нет, они лишь хотели быть, как римляне, и на ровне с жителями самого Рима. Они хотели лишиться римской власти над собой и над своей общиной в качестве peregrini dediticii, civitas foederata, peregrini или даже в качестве deditio, а приобрести римскую власть в качестве полного римского гражданина. На это указывают и законы проводимые консулами в Риме для разрядки ситуации и урегулирования конфликта: lex Julia (90 г. до н. э.) – по этому закону дается право полного римского гражданства тем из союзников, которые остались верны Риму, а также тем, которые изъявят свою покорность в течение двух месяцев; lex Plautia Papiria (89 г. до н. э.) – по этому закону право гражданства давалось всем жителям Италии вообще.

Но республика, постепенно впадая в кризис, всё дальше и дальше раздвигает свои владения в Европе. Все последнее столетие живет этой мучительной мыслью - перестроить республику. Смутное и тревожное состояние общества не дает ни времени, ни возможности для спокойной работы в этом направлении. Взамен ее появляются диктатуры с чрезвычайными полномочиями: Сулла в качестве dictator legibus scribundis et rei publicae constituendae[10], Цезарь в качестве dictator perpetuus[11], вторые триумвиры в качестве tresviri rei publicae constituendae consulari imperio[12] и, наконец, Октавиан Август, с которого начинается новый период римской истории.[13]

Германские племена. Военный контакт. Их право того времени: его характеристика и его суть. Правовые институты и нормы.

Римская республика подходит к тому моменту, когда верховная власть вручается Цезарю. С него, собственно, и начинаются крупномасштабные продвижение и завоевания Рима в глубь Европы. В книге 103 «Истории Рима» Тита Ливия (в периохе этой книге), охватывающий события с 62-59 гг. до н. э., сказано: «Цезарь, отправившийся в провинцию Галлия, подчиняет гельветов, бродячий народ, в поисках места поселения пытавшихся пересечь Нарбонскую провинцию, вверенную Цезарю». Неудержимая энергия Гая Юлия Цезаря и огромный воинский опыт, позволяют всё дальше и дальше раздвигать владычество Рима над ещё не известной и неизведанной Европой (заметим, уже заканчивался первый век до н. э., а представления римлян о племенах населяющих Европу были очень смутными).

·                    В 58 г. до н. э. римские войска под началом Цезаря уже вторгаются в, до селе неизвестную, Германию. Римляне одерживают победу над германцами во главе с Ариовистом.

·                    И этом же году: изгнание германцев из Галлии.

·                    В 56 г. до н. э. – Цезарь с войском переходит победив германцев в Галлии, переходит Рейн и покоряет ближайшею часть Германии.

·                    В 55-54 гг. до н. э. – Цезарь с войском переправляется в Британию, одерживает победу над населяющими её племенами. И покоряет часть острова.

·                    До своей смерти в 44 г. до н. э. Цезарь одерживает ещё несколько стремительных побед в Европе и усмиряет там же восстания племён против Римского государства.

Но что дальше?

Рим с этого времени занять кровопролитными гражданскими войнами (период будет длиться 22 года). Европа ненадолго выпадает из сферы интересов Римского государства. Но это всего лишь ненадолго. Ещё во времена гражданских войн и до крупномасштабного наступления (военного и политического) на Европу, организованного римскими императорами (начиная с Германика) , туда выводятся колонии римских граждан, там располагаются на постоянной основе гарнизоны.

Друз[14] осуществляет военные действия (12-10 гг. до н. э.) против германских племён в области Рейна. Так же он усмиряет восстания в Галлии. Римляне стараются наладить контакт с этими племенами, но по большому счёту, не добиваются результатов. Римское государство стремиться осуществлять правовое и властное воздействие, а так же культурное, на эти племена Западной Европы, но такая проверенная веками политика Римского государства приводит к совершенно иным результатам, чем обычно.

Римское государство осуществляя продвижение в Европу (на территорию занимаемую европейскими, преимущественно германскими, племенами) начинает использовать методы и тактику отработанную веками в процессе распространения своего господства (и покорения) на государствах Азии, Африки, на греческих городах-государствах, на латинских и италийских общинах. Эти тактические методы можно подразделить на группы таким образом: I. Военные методы (достаточно широко и часто используемые Римским государством).[15] II. Политико-правовые, а так же дипломатические, методы. [16]

Но все эти две группы методов разработанные Римским государством, применительно к покорению европейских племён действовали не так успешно, как предполагалось, либо использование этих методов приводило к совершенно др. результатам.

 

I. Военные методы.

О том, как протекали вооружённые контакты между Римским государством и европейскими племенами красноречиво и достаточно образно говорит Тацит на стр. 477: «Нашему городу шёл шестьсот сороковой год, тогда в консульство Цецилия Метелла и Папирия Карбона мы впервые услышали о кимврских полчищах. С той поры до второго консульства императора Траяна насчитывается почти двести лет. Вот как долго мы покоряем Германию. За столь длительный срок обе стороны причинили друг другу немало ущерба. Ни Самний, ни пунийцы, ни Испании и Галлии, ни даже парфяне – никто так часто не напоминал нам о себе, как германцы: их свобода оказалась неодолимее самовластия Арсака. … А германцы, разгромив и захватив в плен Карбона, и Кассия, и Аврелия Скавра, и Сервилия Цениона, и Максима Манлия, отняли у римского народа пять консульских войск и даже у Цезаря похитили Вара и вместе с ним три легиона. Не без тяжёлых потер нанесли им поражения Гай Марий в Италии, … Юлий в Галлии, Друх, и Нерон, и Германик – на их собственных землях. Затем последовали устрашающие, но обернувшиеся посмешищем приготовления Гая Цезаря».

Политика в отношении германцев проводимая Траяном и следующими императорами изменилась с наступательной на умиротворяющую. Так же общеримское отношение к этим племенам, уже вытекает из самого названия данного этим племенам – «германцы» (непокорённые), и свидетельствует об оценки военной силы и мощи этих племён римлянами.

II. Политико-правовые, а так же дипломатические, методы.

Используя один из самых надёжных и проверенных временем политических инструментов, известный как разобщение противника в следствии возбуждение дипломатическими приёмами ненависти среди самих этих противников и поддержания одной (практически всегда слабейшей) стороны, Римское государство успешно захватывало всё новые и новые государства. Так было. Но этот политический инструмент срабатывал не должным образом в отношении политики европейских племён. Из-за некоторых факторов: 1.) связь между германскими племенами была достаточно крепкой, и видя в римлянах опасность для своей свободы (которую они ценили, как наивысшую ценность), они часто выступали единым фронтом[17]; 2.) достаточно высокое самосознание и понимание правовых ценностей среди германских племён; 3.) стремление уладить возникшие конфликты между племенами своими силами и не приглашать Римское государство в качестве военного арбитра (изгнание племени бруктеров племенами хамавов и ангривариев; внутренние распри батавов и некоторые другие межплеменные распри).

Так же римляне применяли такой метод воздействия на германские племена: Выведение колоний римских граждан под прикрытием и защитой расположенных на постоянной основе римских легионов, на территорию германских племён. И эта мера политического характера позволяла закрепить римских граждан на землях врага (и заставить этих граждан защищать по необходимости эти самые земли), а также закреплять и удерживать господство Римского государства над захваченными землями, не приводила к ожидаемым результатам. Такая ситуация складывалась из-за того, что римским колониям на территории германских племён, даже находившиеся на постоянной основе многочисленные римские легионы, да и пребывание самого императора (например, Друза) не могли обеспечить безопасность. Случались многочисленные восстания германских племён находившихся (частично) под властью римлян. А так же военные прорывы племён, не находившихся под властью римлян.

Правовые методы и инструменты.

Римское право никаким образом не приживалось среди свободолюбивых германских племён. Не приживались также и политические институты, характерные для Римской империи этой поры. Даже те германцы, которые пребывали на службе римлян сохраняли свои обычаи характерные для их племён.

Реконструкция и анализ политико-правовой сферы социума германских племён. Выявление уровня развития данной сферы их социума. А так же сравнение политико-правовой сферы социума этих племён с политико-правовой сферой Римского государства в период с середины I в. до н. э. по начало III в. н. э..

                   I.                        Верховная власть в Риме. Римский император (принцепс) чуть ли не безраздельно властвующий не только над самой Римской империей, но и над самим Сенатом. Да и сама история становления абсолютной монархии в «процессе постепенной переработки республики»[18] представляет собой попрание всех возможных прав и свобод «римского гражданина». Неопределённость престолонаследования.

Верховная власть в германских племенах.

Среди германских племён существовала довольно развитая система верховной власти, которая делилась на политическую и военную, и та и другая была выборной. Кратко можно её обозначить словами из самого Тацита: «Царей они избирают из наиболее знатных, вождей – из наиболее доблестных». Ещё в качестве характеристики верховной власти в германских племенах можно указать, что и «цари», и «вожди» имели существенно определённые полномочия политического и военного характера и … что они были отделены от судебной власти, которая целиком была в руках жрецов[19].

                 II.                        Сенат в Риме.

В период принципата, император и сенат, в идеале, - должны были действовать рядом, взаимно дополняя и поддерживая друг друга. Но этот идеал оказался неосуществимым. Сенат делается органом республиканской партии и носителем республиканских традиций; императорская власть, напротив, все более и более тяготеет к абсолютизму и не мирится с соседством сената. Между ними все время идет то открытая, то глухая борьба, приводящая в конце концов к полному торжеству императорской власти и к превращению диархии в монархию. Юридически взаимное соотношение обеих этих властей таково: Сенат, прежде всего, делается теперь единственным законодательным органом; даже проекты императора для того, чтобы получить силу закона, должны быть внесены в сенат и получить здесь свою санкцию; император, в принципе, как прежде всякий магистрат, не стоит выше закона; он подчинен ему. Сенат избирает старых республиканских магистратов, а также самого императора по смерти предыдущего (обыкновенно это избрание также только формальность) и сообщает ему его полномочия. Сенат, наконец, имеет известную судебную и административную власть, хотя эта власть чем далее, тем все более и более сокращается.[20] Но даже такая роль Сената всё менее и менее не устраивала правителей во временя перетекания принципата в абсолютную монархию. В период абсолютной монархии и разделение империи на Западную и Восточную происходит фактическое падение Сената: были учреждены два Сената (в Западной и Восточной империях), которые спустились до степени простых городских советов. От прежнего общегосударственного значения у сената только одна пустая форма[21].

Собрания старейшин в германских племенах.

Выявляя и исследуя политические институты германских племён понимаешь, что собрания старейшин у них не так сильно дифференцированы от, собственно, народных собраний (- что чётко проявляется в Римском государстве с его постоянным противостоянием Сената, как выразителя воли патрициев, и народных собраний, как выразителей желаний и чаяний плебеев), как в Римском государстве практически на всём этапе его существования. Рассматривая такую ситуации в политических институтов германских племён, можно увидеть, что в отличии от Римского государства, в них (в политических институтах германских) не был заложен изначальный антагонизм перманентно разделяющий государство на два лагеря и иногда превращая политическое противостояние в военное. Следовательно, уже здесь и уже на этом временном этапе можно заметить и выделить то, что в обществе германских племён уже этого периода в основе лежала «социальность» (или, как сейчас говорят, - «общесоциальность»), которая впоследствии развиваясь позволить европейским правоведам сформулировать подход к сущности государства таким образом: «Второй подход исходит из общесоциальной сущности государства, его назначению служить обществу. Соответственно сущность государства видится в его способности объединять всё общество, разрешать возникающие противоречия и конфликты, выступать средством достижения социального согласия и компромисса».[22]

              III.                        Народные собрания в Риме.

С момента перетекания (преобразования) республиканского строя Римского государства сперва в принципат, а потом и в абсолютную монархию, начинается падение народных собраний. Вначале они еще созываются, но уже только больше для формы: их законодательная функция и выбор магистратов сводится к простому утверждению предложений императора или сената; голосование превращается в простую acclamatio[23], пока, наконец, и эти последние остатки формы не отпадают. Уже Тиберий переносит избрание магистратов в сенат; несколько дольше созываются народные собрания для утверждения законов, но это перестает быть необходимостью, а к концу I в. н. э. и вовсе прекращается (последний закон, изданный с участием народа, - lex agraria 98 г. при императоре Нерве).[24]

Народные («общесоциальные») собрания германских племён.

Как было уже отмечено выше, народные собрания германских племён не имеют такого дифференцирования от собрания старейшин, как в Римском государстве и сфера их компетенции, а также порядок проведения, имеет характер участие многих слоёв населения: «О делах менее важных совещаются их [германских племён] старейшины, о более значительных – все; впрочем старейшины заранее обсуждают и такие дела, решение которых принадлежит только народу»[25]. О порядке проведения таких собраний можно сказать следующее: Много распорядительных функций в порядке проведений данных собраний имели жрецы; заслушивание мнений происходило таким образом: сперва выслушивался царь, потом старейшины различного уровня и социальной значимости (здесь роль играла репутация военачальника, ораторские способности и др.); на третьем этапе могли быть выслушаны остальные свободные члены племён[26]. На таких собраниях можно было «предъявить обвинение и потребовать осуждения на смертную казнь. Суровость наказания определялась тяжестью преступления … Но и при более лёгких проступках наказание соразмерно их важности …»[27]. Так же нужно отметить, что собрания по времени проведения различались на плановые и экстраординарные[28]. На этих же собраниях происходили выборы некоторых должностных лиц, в том числе старейшин и судей[29].

              IV.                        Местное самоуправление в Риме (принцип муниципального самоуправления); муниципальный сенат (decuriones)[30].

Муниципальные народные собрания исчезают, а их функции переходят к муниципальному сенату (decuriones); муниципальные магистраты сохраняются. Рядом с ними появляются, однако, императорские контролеры местных дел в лице назначаемых императором curatores rei publicae[31]. Первоначальным назначением их было блюсти интересы императорской казны, но отсюда развился затем их общий правительственный контроль[32] во благо империи и императора.

Оформляющиеся и быстро развивающиеся принципы феодализма и местного самоуправления среди германских племён.

Рассматривая оформляющиеся и быстро развивающиеся принципы феодализма и местного самоуправления среди германских племён, уместно было бы привести слова Покровского о «зародыше феодализма» в Римской империи, который говорит: «Если мы представим себе теперь крупное поместье того времени, то мы увидим особый мир, во главе которого стоит господин; ему подчинена в такой или иной мере масса лиц …; он управляет ими, творит над ними суд и расправу. С другой стороны, такой господин, по общему правилу принадлежащий к сословию clarissimi, находится в непосредственной связи с двором и изъят от юрисдикции местных властей. Получается … некоторое от общего порядка управления независимое целое - некоторый зародыш феодализма. … но это не феодализм молодых, еще только складывающихся государств западноевропейского средневековья, а феодализм заживо разлагающегося государственного тела.[33]». Говоря это, Покровский не рассматривает различные принципы (лежащие в основе), на которых строился феодализм в Западной Европе, и каким образом появилось нечто похожее (только похожее внешне, но коренным образом отличное в основе) на «феодализм» в Риме, когда он становится уже «заживо разлагающимся государственным телом». У «феодализма молодых … складывающихся государств западноевропейского средневековья» другие принципы лежат в основе. Эти принципы развивались на основе права, обычаев и культуры германских племён, они (эти принципы «зарождающегося» феодализма) уже, можно сказать, были в праве и обычаях германских племён. Эти принципы такого рода: индивидуализм присущий членам этих племён; достаточно развитое правосознание и сознание свободы, как высшей ценности; неприятие коллективизма римского типа. Вот что говорит Тацит, характеризуя быт германцев: «Хорошо известно, что народы Германии не живут в городах и даже не терпят, чтобы их жилища примыкали вплотную друг к другу. Селятся же германцы каждый отдельно и сам по себе, где кому приглянулись родник, поляна или дубрава[34]». Вот именно из этого в последствии появятся графства и маркграфства. Изменяясь и претерпевая видоизменения названия и земель, и следственно, титулов, при всём своём многообразии в числе прочего породит и такое понятие, как «фамильная собственность», которая очень близка к «марочной собственности» (над которой достаточно много размышлял Карл Маркс)[35]. Далее Тацит продолжает: «Свои деревни они размещают не так, как мы, и не скучивают теснящиеся и лепящиеся одно к другому строения, но каждый оставляет вокруг своего дома обширный участок ...[36]». А это перерастёт в бургграфства.

                 V.                        Правопонимания в Риме (в форме нигилизма).

Уже начиная с Сенеки отношение римлян (в частности аристократов) к праву, государству и общественным задачам выливается в форме стоицизма, который имел очень много черт правового нигилизма. Вот цитата из одного из виднейших представителей стоицизма в Риме, Сенеки: «Кто согласен, того судьба ведёт, кто не согласен, того она тащит». Понятно, что такой пессимизм в общественной жизни и государственной деятельности был во многом детерминирован государственной и правовой действительность существующей на тот период в Риме. Но так же не надо забывать, что стоики в большинстве своём были отнюдь не бедными и простыми людьми. Многие из стоиков занимали высшие государственные посты, так Сенека был государственным деятелем (одним из самых богатых на тот момент людей в Риме), воспитателем Нерона; Марк Аврелий Антонин – римский император во II в.; Луций Флавий Арриан — древнегреческий историк и географ, занимал ряд высших должностей в Римской империи. Так же стоицизм, в форме правового нигилизма, выливался у римлян в нежелание противодействовать растущей императорской власти и произволу; в нежелании участвовать в политической жизни империи и в других формах.

Правопонимания и правосознание среди населения германских племён. Понимание ценности «свобода», как одной их наивысших ценностей для существования человека пронизывает всё право данных племён. Это можно увидеть и выборности судей («старейшин») на общенародном собрании, которые также вершат; так же можно увидеть на примере выборности тех же «царей» и «вождей»; ношение оружия.

Приведенные выше реконструкция и анализ (а также некоторое сравнение) политико-правовой сферы социума германских племён показывают не столько упадок римских республиканских общественных и политических институтов (а вместе с ними республиканского правопонимания и правосознания), сколько позитивность (и даже, я бы сказал, фундаментальность) германского права, а так же его способности и возможности к дальнейшему развитию и поэтапному усложнению (без изменения фундаментальных основ).

Эти возможности, этот потенциал германского права (пока ещё лишь права германских племён) увидеть в сравнении с римским правом этого времени достаточно сложно, но неумолимое движение Западной Римской империи к своей гибели и её падение в 476 г. ознаменует собой окончание общемирового влияние римского права и начало (сперва постепенное и, как бы незаметное, но всё более убыстряющееся и возрастающее) влияние германского права. Германского права, которое находилось в постоянной борьбе, взаимовлиянии и взаимодействии с римским правом, постепенно образовывая вместе с ним романо-германскую правовую систем, ставшую со временем господствующей в континентальной Европе.

 

Литература

 

1.                  Давид Р. Основные правовые системы современности. M., 2009.

2.                  Дождев Д. В. Римское частное право. Учебник для вузов. М., 1996.

3.                  Марченко М. Н. Правовые системы современного мира. Учебное пособие. – М.: ИКД «Зерцало-М», 2008. – 528 с.

4.                  Покровский И. А. История римского права. Серия: Классика российской цивилистики. Издательство: Статут, 2004 г., 540 стр.

5.                  Публий Корнелий Тацит. Анналы. Малые произведения. История. М., 2003.

6.                  Статья о фамильной собственности - http://www.rus-lib.ru/book/30/eb/27/076-091.html.

7.                  Теория государства и права: Учебник / Под ред. В. К. Бабаева. М., 2007.

8.                  Тит Ливий. История Рима от основания Города. В 3 т. Т. 3. Кн. XXXIV-XLV. М., 2002.

 

Поступила в редакцию 23.05.2012 г.