К проблеме генезиса историко-культурного дискурса в Украине: от устной традиции до эпохи Ренессанса
Кривда Наталия Юрьевна,
доктор философских наук, профессор кафедры украинской философии и культуры Киевского национального университета им. Тараса Шевченко.
Дух и ценность культуры конституируются в феномене национальной культуры
как выражение исторического опыта в его идеально-неповторимом,
этнично своеобразном отражении.
С.Б.Кримський.
Утренние размышления.
Формирование историко-культурного дискурса в традиции любой «бездержавной» нации всегда носило и носит не только научно-рефлексивный, но и политический характер. История культуры как наука всегда служила пространством поиска инструментов самоидентификации, полем становления нации. Зародившись в лоне матери-философии, история культуры развивалась в тесном кругу общей истории, эстетики, философии. И во времена существования единой советской идеологии, и в эпоху государственной независимости Украины история культуры, культурология, искусствоведение насыщали жесткий идеологический каркас «живым материалом», обосновывая существование народа во времени и в пространстве.
В новейшую эру украинской независимости на историю как «фактор мощного воздействия на коллективное сознание нации» [1,с.366] и историю культуры как «выражение исторического опыта в его индивидуально-неповторимом, этнически своеобразном отражении» [2,с.15] возлагается эпохальная задача обосновать идеологический проект под названием «украинское государство». Вызовы национального, культурного и социально-политического строительства требуют семантического поля, которое могло и может насытить украинская история, история украинской культуры и другие гуманитарные студии, генерирующие смыслы независимого национально ориентированного бытия. Автор уже обращалась к проблемам институирования истории культуры как науки, в частности в статье «Мировоззренческие проблемы культуры и художественного творчества» в проекте «Украина: философское наследие веков», осуществленном культурологическим альманахом «Хроника 2000». Пережив период «внутриутробного» развития, история культуры и культурология сегодня переживают процесс своего научного конституирования, приобретают онтологическую самостоятельность и направлены к интеграции научного знания о культуре [3,с.6].
Целью исследования является попытка вычленить то смысловое поле, в котором вызревает историко-культурный дискурс, а также попытаться выделить механизмы, принципы, паттерны развития истории украинской культуры на протяжении веков. Очевидно, автор только эскизно наметит тот философский, литературно-текстуальный и художественный материал, который демонстрирует процесс конституирования науки. Представленная статья является первой частью исследования, рассмотрен генезис дискурса от устной традиции до эпохи Ренессанса, вторая часть предполагает рассмотрение историко-культурного генезиса от эпохи Барокко до ХХ столетия.
Несколько слов необходимо сказать о формирования исторического и мировоззренческого контекста, в котором зарождалась и кристаллизовалась историко-культурная наука. Стоит вспомнить, что нации создаются на основе этнических сообществ, реальных или «конструируемых». Исторически сложившиеся специальные культурные конструкции - мифопоэтической комплекс, семантика символов, художественно-стилистическая традиция, образность, психологические конструкты - связывают этногенез с нациогенезом, придавая ему характер преемственности. Элементы культурной преемственности становятся инструментами нациостороительства, трансформация нациогенеза происходит в периоды общественных переломов.
Развитие «современной украинской нации» требует концептуализации, за которую взялась – наряду с политологией, социальной философией, нациологией – история культуры, формируя пул «аналогий» и «аргументов». Возрождение подлинной истории национальной культуры позволяют отрефлексировать отстаивание независимости и строительство украинского государства не столько в категориях постсоветского или восточноевропейского мышления, сколько как общеевропейское явление. Для успеха историко-культурных студий важно соблюдать принцип, согласно которому украинская нация является полиэтничным политическим, поликультурным, а не этноязыковым сообществом.
Одним из главных вызовов историко-культурной науки является вопрос национальной и культурной идентичности, тесно связанной с историческими ориентирами, психологическими реакциями, языковой парадигмой в обществе. Существование украинской идентичности, которая была бы общей для всех украинских земель, является инструментом обеспечения целостного культурного пространства страны, инструментом избегания региональных конфликтов на этнической и религиозной почве. Независимо от исторических, этнографических или филологических аргументов, «утверждения о наличии отдельной украинской культурной идентичности имели политический контекст изначально. ... Они ставили под сомнение официальное, имперское видение нации» [4]. И восточная, и западная части Украины отстранялись от своих «сюзеренов» - бывших Российской и Австрийской империй. Подобие такого противостояния не сняло объективно имеющиеся внутренние коллизии «идентичности» восточной и западной. Украина тесно связана с Россией и русской историей, но так же объективно «наличие политических связей Украины с нерусским миром ..., что обосновывает преемственность политической традиции между Малороссией (как наследницей казачества, связанной с Речью Посполитой) и Киевской Русью», отмечает профессор Гарвардского университета Р.Шпорлюк. [4]. Задача определения/созидания украинской идентичности и сегодня имеет сложный, многоуровневый характер. Одной из задач науки сегодня является развитие социокультурной прогностики на концептуальном и технологическом уровне, что позволит выстроить понимание роли Украины и места украинцев в мире в контексте глобального поиска концептов будущего.
Еще в середине 90-х гг. украинский философ Е.Быстрицкий писал: «Любое историческое сознание основывается на определенной - сознательной или, как это бывает в основном, неопределенной - системе мировоззренчески-бытийных, или онтологических, предположений. Речь идет о простом факте наличия сложных для научного решения проблем исследовательской идентификации, периодизации, культурно-исторического квалифицирования – вообще предметного признания вещей, исторических явлений, событий, остатков материальной культуры и др. в самотождественном качестве «их самих». … речь идет о предельных основаниях теоретического синтеза исторического знания, …прояснении тех слоев исследовательской ответственной рефлексии, которые обычно спрятаны от сознательного контроля самого исследователя, направленного на изучение предметно явной части исследуемого материала. Именно в этом пункте не случайно возникают острые противоречия не просто ученых как …объективных исследователей исторического прошлого. За научно-теоретическими разногласиями кроется столкновения мировоззрений, конфликт существующих онтологий, или даже различия массовых политических ориентаций…» [5, с.75-76].
Историко-культурный дискурс не мог существовать без праксиса «наук-побратимов» - не только истории, философии, но и эстетики и искусствознания. Имея собственный предмет, объект и методологию исследования, эти науки работают в едином семантическом и символическом поле. Такой «теоретико-практичный паритет» (Л. Левчук) является плодотворным для науки. «Если принять во внимание, что в традициях эстетики Украины достаточно выразительно прослеживается феномен интегративности – сознательное соединение эстетической проблематики, её предмета с проблематикой и предметом смежных наук – этики, искусствоведения, психологии, педагогики – то целостное воссоздание её истории, как основы творчески-поискового характера эстетики ХХ столетия, процесс сложный и теоретически неординарный», отмечает профессор Л. Левчук [6, с.9]. Точно также выглядит ситуация и в историко-культурных студиях, интегративность становится основой для междисциплинарных исследований, например, идея Елены Онищенко, касающиеся «побудительного потенциала принципа персонификации относительно исследования художественного творчества» в ситуации формирования «теоретико-практического диалога на его территории» [7, с.197] сегодня, как мне представляется, стала культурологическим принципом развития.
Изучение культуры имеет глубокие корни, несмотря на то, что трудно выделить из лона «любомудрия» киево-русских времен или более поздних общефилософских исследований сугубо историко-культурные и/или культурологические тексты. Возьмем на себя смелость рассмотреть и «вылущить» отдельные идеи, принципы, паттерны историко-культурной науки в массиве философско-религиозной и исторической мысли предшествующих эпох.
Очевидно, формирование смыслового поля и понятийного аппарата начинается от истоков устной традиции и продолжается в письменной. «С ростом Киевской Руси, рос в народе и интерес к прошлому, к событиям и деятелям прошлого. Возникали ... исторические предания, которые передавались устно и распространялись в форме героических былин», эпических песен, «отражающих историческую судьбу Руси и посвященных историческим событиям из жизни народа, защиты страны .., различным социально-бытовым явлениям» [8].Фольклор русичей, как и первые тексты времен Киевской Руси, доносит до нас размышления о человеческой истории и предназначении, о красоте, добре, истине, о миссии мудреца. Формируется парадигмальное понимание духовного знания как приносящего общественное благо, что сказалось на «духовном складе русского населения, на осознании чувства собственной религиозной и национальной идентичности» [9, с.63]. Активная защита собственных духовных ценностей реализовывался в цивилизованной литературно-полемической деятельности (а не в виде физического уничтожения оппонентов), в недрах которой рождалась, в том числе, и историко-культурная традиция.
Всё летописное наследие киево-русского времени может расцениваться как прообраз историко-культурных исканий. В «Повести временных лет» Нестор рассматривает историю как противостояние Добра и Зла. Благодаря крещению Русь вошла в русло мировой истории, она должна быть религиозной и целостной. Культуру исторического дискурса формировали «Хроники» Амортала и Малалы. «Хронологический трактат» Кирика Новгородца, воспитанника Киево-Печерского монастыря, произведения которого интенсивно использовались до XVII века, рассматривает историю славян и народа Руси как закономерное продолжение мировой истории, отмечая важность крещения и перевода Священного Писания на славянский. Возможно, принцип интеграции истории отечественной культуры в мировой контекст берет свое начало именно на этих страницах XI в. Древнерусские мыслители, в первую очередь митрополит Илларион («Слово о законе и благодати», ок. 1050), понимали период истории от сотворения мира до рождения Иисуса Христа как Ветхий Завет. Иисус Христос провозгласил Новый Завет, отвергающий все предыдущие законы и радикально преобразующий мир и человечество. Встречаем выразительно эстетические тексты, такие как «О письменах» Черноризца Храбра («Изборник»,1076). Составитель этого сборника стремился привнести в сознание современников идеи, которые «способствовали духовному развитию читателя, формировали его морально-этическое и эстетическое сознание» [10, с.49]. Художественно более совершенная Галицко-Волынская летопись (1211-1292) представляет сведения о жизни, деятельности, дипломатических жестах князя, описывает его род, борьбу за собирание земель, военные походы, его мужество и рыцарскую честь. Симфонический, эмоционально насыщенный, сюжетно динамичный текст раскрывает внутренний мир князя, противоречивость его мотивов, жизненность выбора, сложное взаимодействие персонажей, чем, как нам представляется, начинает традицию осмысления образа жизни как объекта культурологических исследований.
Книжная культура использует библейскую герменевтику, Библия рассматривалась как источник обучающих иллюстраций и жизненных установок, произведения летописцев полны сравнениями реальных персонажей русской истории с библейскими, что воспитывало у читателя историческое и нравственное сознание [9, с.99]. Особенно ценились знания и мудрость; сакральная труд - чтение и понимание Священного писания - оценивались обществом как мастерство и вызвали эстетическое наслаждение. Такой гносеологически-эстетический феномен обозначается как «красота мысленного».
Жизнь каждого христианина и всей христианской общины наполнен историей, его сознание было сознанием чисто историческим, он ежедневно находился под влиянием священной христианской истории. «В общественном сознании нарабатывались психологические установки, интеллектуальные интенции активного включения сознания в течение истории и времени, они переживались духовно и чувственно, остро ощущались каждым нервом общественного организма и человека» [9, с.105]. Литература киево-русского периода постепенно формирует не только циклическое, но и линейное восприятие времени. Дни недели, литургическое отправление суточных, недельных и годовых служб, христианские праздники закономерно повторялись, находясь в измерении кругооборота, но «в конечном итоге время и история приобретают линейность или, как правило, форму спирали» [9, с.105]. Так кристаллизуется один из ранних методологических принципов историко-культурной науки - линейность развития истории, который будет господствующим вплоть до времен «синергетический» идей о полилинейности, многовариантности исторического процесса.
Тенденции и явления эпохи перехода к Ренессансу в украинских землях демонстрируют продолжение формирования теоретического осмысления бытия народа в истории и в культуре. Идеями гуманизма, уважения к человеческому творчеству и красоте проникнуты произведения эпохи проторенессанса, принадлежащих перу украинских гуманистов XV-XVI вв. Распространение гуманистических идей и знакомство с научными и художественными достижениями XVI - начала XVII ст., возрождение духовности и культуры сопровождается кристаллизацией национально-религиозного сознания, что, в частности, выразилось в формировании Братского движения. «Братчики» были борцами за сохранение православия в условиях активизации католицизма, учеными книжниками, печатниками, фактически - идеологами третьего сословия. Они развивают идеи просветительства, национально-религиозного достоинства, культурной независимости. К. Сакович, Гр. Самборский, Х. Евлевич, Д. Наливайко, К. Транквилион-Ставровецкий, М. Смотрицкий пишут не только о мировой истории, но отчетливо артикулируют интерес к историческому прошлому и культуре народа Украины-Руси, восхваляют национальных героев. Так называемая «католическая Русь» - украинско-польские латиноязычные книжники С. Ориховский, Гр. Саноцкий, С. Пекалид, Ш. Шимонович – интересуются общественно-политической проблематикой в духе реформационных идей, что способствует формированию идеала гуманистического патриотизма, исторического самосознания.
Ренессансный историко-культурный дискурс отчетливо прослеживается в поэтике и историографии XVI-XVII ст. Перу Себастьяна Кленовича, ректора Замойской Академии и бургомистра Люблина принадлежит поэма «Роксолания» (1594). Роксоланией автор называет земли древних Галицкой и Киевской Руси, он осмысливает (через описание прихода на «земли руськие» музы Клио) историю и культуру украинцев как поиск своего места среди славян в мировой истории, размышляет над происхождением украинского народа, защищает православную веру предков. Проникновенно звучат в поэме панегирики великим городам Киеву, Каменцу, Острогу. Достойным божественных муз и самого Аполлона является Львов, «первый среди Руських город», Киев - «княжеская великая столица». Большое внимание уделено описанию обычаев, быта, занятий, природы, возвеличиваются знаменитые украинские роды, внесшие вклад в строительство державы. Знаковым для институирования историко-культурного знания является и произведение И. Домбровского «Днепровские камни» (ок.1620). В поэме воспевается величие и «прадавность» Украины-Руси от Кия до нач. XVII в. Историческое прошлое осмысливается внеконфессионально, подробно и хронологически четко, с пониманием династически-родовой преемственности и ее присутствия в сегодняшнем бытии народа. Подвиги предков княжеских времен продолжались в военной доблести князей литовско-польской эпохи и, главное, в доблести запорожских казаков, что рассматривалось как моральный урок нынешним поколениям. Отмечу, что текст сопровождается подробными комментариями и примечаниями, цитаты выделены в тексте с указанием источников цитирования что, несомненно, придает тексту наукообразный характер. Идеи преемственности культурной истории встречаем в произведениях Анонима, М. Гусовского, А. Чагровского.
Одна из самых гуманистических по направленности работ историографов, посвященных отечественной истории, «Острожская война» (1600) Симона Пекалида, прославляет род князей Острожских, активных участников исторического процесса, «земное бессмертие» которых в их учености, добродетели и доблести. Во главе украинского княжества должен быть «философ на троне». Автор толкует историю как результат действий выдающихся личностей и изучает прошлое Руси с целью обоснования своей позиции. Герасим Смотрицкий в стихотворении «К читателю» сравнивает Князя Острожского с Владимиром Святославовичем (Русь «крещением просветил»), с Ярославом Мудрым (Киев и Чернигов церквями украсил). Князь останется в истории благодаря своей заботе о развитии отечественной культуры, образования и печати, прежде всего, изданием Острожской Библии (1581). Можно говорить о некоем «ренессансном компаративизме», свойственном Пекалиду и другим авторам. Острожские книжники настаивали на том, что самоутверждение человека осуществляется не через достижение эгоистичных целей, а путем достижения высокого уровня духовности, служения общественному благу, в том числе путем «отстаивания национальных традиций, развитие украинской культуры, защите святынь и веры…»[11, с.186]. Формируется жанр панегирической поэзии (Д. Наливайко, Г. Смотрицкий, А. Римша, К. Сакович), продолжавший традицию представлять эпоху через биографию и деяния героя.
В «Часослове» (1616), изданном в Лаврской печатной мастерской Е.Плетенецким и предназначенном для школьного обучения, содержались тропари и кондаки, посвященные местным святым – Борису и Глебу, Ольге, Владимиру, Антонию и Феодосию Печерским, киевским митрополитам – «для осознания учениками преемственности отечественной истории, пробуждения в них духа сопротивления [католицизму – Н.К] и уважения веры предков» [11, с.206]. «Откройте глаза ваши сердечные, познайте самих себя, поймите, в чьем и каком доме родились» - призывает Мелетий Смотрицкий в «Верификации прав ... народа русского» (1621), пафос его произведений – в пробуждении достоинства и самосознания, отстаивании культуры и веры украинского народа. О том же писали Й. Борецкий, Л. Зизаний. Ораторские произведения Кирилла Транквилиона-Ставровецкого, в первую очередь «Похвала мудрости», прославляют науки, философию, мудрость, подчеркивая их прикладное значение. Захария Копыстенский в «Полинодии» (1620-1621) не только критикует католические догматы, но и рассматривает «историко-культурные проблемы: славянского единства, развития книжного дела, письменности славянских народов ... Прославляет историю, культуру, свободолюбие своего народа («россов»)» [11,с.208].
Уникальными, еще ожидающими своего анализа с точки зрения формирования паттернов и принципов историко-культурного исследования являются летописи этого периода. Расширилась тематика и наполненность исторических произведений за счет привлечения документов государственных и монастырских архивов, печатных рукописных собраний, в том числе зарубежных, усиливается критическое отношение к источникам. Летописная форма понемногу вытесняется развернутым литературно-историческим рассказом с элементами научной прагматики. Ценна Густинская летопись (Густинский монастырь, Черниговщина), созданная, очевидно Захарием Копыстенским между 1623 и 1627 гг. Автор пользуется древними актами, польскими источниками, но отчетливо формирует собственный взгляд на украинскую историю и культурное наследие. Не менее значимы Львовская, Острожская, Межигорская, Хмельницкая летописи, летописи отдельных монастырей, насыщенные не только описанием хозяйственных дел и уставов, но и важными материалами местной истории. Возьмем на себе смелость предположить, что постепенно нарабатывается принцип «микроисторического исследования», широко распространенный в современной науке.
Итак, не преувеличивая теоретико-институциональный потенциал формирующегося религиозно-философского дискурса XI-XVII cт, не можем не подчеркнуть усиление теоретической традиции, расширение предметного и тематического поля исканий книжников этой эпохи. Понятно, что философия еще не выделилась как отдельная форма общественного сознания, она развивалась как «недостаточно дифференцированный идеологический феномен под эгидой богословия» [11, с.196], однако ощущается развитие категориального аппарата, в том числе специализированного историко-культурного, осознанного гносеологического подхода к выбору тем и инструментов. Насыщенная культурная жизнь – деятельность церковных и братских школ, Острожского славяно-греко-латинского коллегиума, открытие печатных мастерских, развитие полемической литературы, вызванной Брестской унией 1596 года, активная переводческая деятельность, строительство крепостей-дворцов, возрождение храмов – создавали то напряжение украинского культурно-исторического поля, которое свойственно периодам активного формирования модерных наций.
Отметим, что историко-культурный дискурс начинает формироваться со времен устной традиции, постоянно наполняясь идеями, закладывая принципы науки и паттерны самосознания нации. Каждая эпоха демонстрирует тексты, в которых явно или неявно присутствуют элементы историко-культурного исследования. Отдельные принципы развития истории культуры как науки – принцип интегративности, компартивистского анализа, теоретико-практического диалога – формируются де факто в теле размышлений философов, богословов, историков, тогда как их теоретическое осмысление происходит позже, когда история культуры онтологизировалась и приобрела самостоятельный статус. Ткань культурного развития неотделима от развития науки о культуре. Функции профессионального историко-культурного мышления распространяются не только на рефлексирование по поводу накопления, оценки и трансляции артефактов и идей, произведенных нацией в исторической перспективе, задачей истории культуры (вместе со всей гуманитаристикой) является создание действующих механизмов обращения к «самости» нации, включение в актуальное бытие всемирной истории своего культурного опыта.
Литература
1. Яковенко Н. Паралельний світ. Дослідження з історії уявлень та ідей в Україні ХУ-ХУІІ ст./ Н.Яковенко. - К.: Критика, 2002. – 416 с.
2. Кримський С. Ранкові роздуми //Зб.ст./ С. Кримський - К.: Майстерня Білецьких, 2009. - 120 с.
3. Кривда Н. Ю. Світоглядні проблеми культури і художньої творчості: [вступ. сл. до альм.] / Н. Кривда // Хроніка-2000: український культурологічний альманах / Фонд сприяння розвитку мистецтв України. — 2000. — Випуски 37/38; 39/40; Україна: філософський спадок століть, т.1, т. 2.
4. Шпорлюк Р. Імперія та нації (з історичного досвіду України, Росії, Польщі та Білорусі) / Р. Шпорлюк. — К.: Дух і Літера, 2000. — 354 с. — [Электронный ресурс]. – Режим доступа: http://litopys.org.ua/shporl/sh11.htm — (дата обращения: 1.08.2013).
5. Бистрицький Є. К. Філософський образ культури та світ національного буття // Феномен української культури: методологічні засади осмислення. — К.: Фенікс, 1996. — С.62-90.
6. Левчук Л. Українська естетика: традиції та сучасний стан/ Л.Левчук.– Черкаси, «Маклаут», 2011. – 340 с.
7. Оніщенко О. Художня творчість: проект некласичної естетики/ О. Оніщенко. – К., 2008. - 232 с.
8. Висоцький С., Боровський Я. Література// Історія української культури. У 5-ти тт. –К.: «Наукова думка», 2001 – 2011. – т.1 — [Электронный ресурс]. – Режим доступа: http://litopys.org.ua/istkult/ikult06.htm - (дата обращения: 27.07.2013) .
9. Бондар С. Релігійно-філософська думка в Україні у Х-ХІУ ст// Історія української філософії/ М.Русин, І.Огородник, С.Бондар та ін. – К.: ВПЦ «Київський університет», 2008. – 581 с.
10. Огородник І.В., Огородник В.В. Історія філософської думки в Україні/ І.Огородник, В.Огородник. – К.: Вища школа, 1999. – 543 с.
11. Нічик В., Стратій Я. Особливості духовно-культурного розвитку в Україні наприкінці ХУІ – на початку ХУІІ століття// Історія української філософії/ М.Русин,І.Огородник, С.Бондар та ін. – К.: ВПЦ «Київський університет», 2008. – 581 с.
Поступила в редакцию 12.08.2013 г.