Общественно-политическая деятельность Московского городского головы князя В.М. Голицына в 1904-1905 гг.

Нестеров Илья Александрович,

аспирант кафедры политической истории факультета государственного управления Московского государственного университета им. М.В. Ломоносова.

В преддверие революционных событий Московская городская дума становится не только центром хозяйственной, но и политической жизни страны[1]. Она имела свои традиции в этой сфере и хранила свою «политическую память»[2]. Ввиду сложных отношений Думы и государственной власти в Москве давно уже копилось «скрытое раздражение против Петербурга»[3]. Как отмечал С. Ю. Витте: «Вся Москва представляла собой или явную, или скрытую крайнюю оппозицию»[4]. В действиях власти Думу более всего раздражало, что порой опротестовывались и отменялись ее постановления даже чисто характера. Случалась даже отмена выражений благодарностей Думы за деятельность в пользу города. Поэтому нет ничего удивительного в том, что «общие политические настроения вместе с воздухом проникали в красный дом на Воскресенской площади»[5].

Открытое вступление на политический путь Московской городской думы произошло на заседании 30 ноября 1904 г. В этот день, когда Дума должна была обсудить вопрос о расходной смете на грядущий год, группа прогрессивных гласных внесла на голосование заявление, содержащие демократические требования. Группа прогрессивных гласных Московской городской думы, решила присоединиться к активно развивавшему земскому движению, подготовив свое заявление. В подготовке его князь В.М. Голицын участия не принимал, но в виду широких полномочий Городского головы, такое решение не могло было быть принято без его поддержки и одобрения. Гласные Думы обратились к Городскому секретарю Н.И. Астрову с просьбой сходить к Владимиру Михайловичу для предварительного обсуждения их инициативы. Князь Голицын выслушал Николая Ивановича и дал свое согласие, произнеся: «Можно»[6]. Как вспоминал Городской секретарь: «Это была обычная его манера. Он не любил длинных разговоров»[7].

Главный смысл заявления, прочитанного В.М. Голицыным вечером 30 ноября 1904 г., сводился к предложению Думе принять постановление, разработанное гласными, которые предложили направить правительству мнение Думы, по вопросам которые она считает неотложными. Среди них числись такие как ограждение личности от внесудебного разбирательства, отмена исключительных законов, обеспечение свободы совести, вероисповедания, слова, печати, свободу собраний и союзов. А так же: «установить правильное взаимодействие правительственной деятельности с постоянным, на законе основанным, контролем общественных сил над законностью действий администрации»[8].

После единогласного принятия постановления Городской голова В.М. Голицын направил уведомление об этом министру внутренних дел[9]. 6 декабря В.М. Голицын получил письмо от губернатора Г.И. Кристи, который сообщил, что думское постановление приостановлено и вынесено на заседание Губернского по земским и городским делам Присутствия[10]. В своем дневнике, тем же вечером, князь В.М. Голицын записал: «Ну и прихлопнули нас, постановление Думы опротестовано, от меня требуют объяснений…»[11]. На заседании Присутствия 17 декабря 1904 г., главной повесткой была проблема компендии Думы в вопросе направления обращений к правительству. Представители московского самоуправления князь В.М. Голицын и гласный Н.И. Гучков настаивали на том, «в постановлении…не приведено выражения «ходатайство», - «но существо и содержание постановления…не оставляет ни малейшего сомнения в том, что Городской думой в настоящем случае было принято именно постановление о возбуждении перед высшим правительством ходатайства»[12]. Однако, большинство членов Присутствия не разделили их мнения: «Для того, чтобы считать принятое думой решение подлежащим дальнейшему направлению в порядке представления думских ходатайств о местных пользах и нуждах»[13]. В итоге большинством голосов было решено не признать думское постановление ходатайством и отменить его как превышающее круг ведомства городского самоуправления»[14].

Но, не смотря на реакцию властей, городское демократическое движение оказалось уже не обратимым, а политическая активность Московской думы стала, ассоциировалась с именем Владимира Михайловича Голицына. С этого времени в Московскую городскую думу «стали являться депутации от разных организаций и вновь возникавших союзов»[15]. Адреса и приветствия, направляемые князю, были неоднородными. Свою солидарность с Москвой выражали как крупные, так и небольшие провинциальные города из разных частей государства. Признания своей поддержки делу начатому Думой, присылали различные объединения российской интеллигенции в которых, как правило, выражали «свою совершенную солидарность с принятыми…резолюциями» и выражали Городскому голове благодарность за то, что он «нашел именно те мысли, чувства и слова, коими выражаются напряженные ожидания и чаяния, волнующие в настоящее время все русское интеллигентное общество»[16]. Не остались в стороне и рядовые москвичи. В документах, сохранившихся в Центральном историческом архиве Москвы, встречаются благодарности и приветствия от жителей древней столицы разных сословий[17].

Однако нельзя говорить о том, что дело о постановлении Думы 30 ноября 1904 г. закончилось его отменой на фоне масштабной общественной поддержки. 15 февраля 1905 г., на собрании гласных Московской думы обсуждалось решение Губернского по земским и городским делам присутствия 17 декабря прошлого года. Подавляющим большинством против шести голосов было решено, уполномочить Городского голову, принести жалобу в Правительствующий Сенат на решение Губернского присутствия[18]. 11 мая князь В.М. Голицын уведомил Московского градоначальника о намерении отправить жалобу в Сенат[19]. В ней он объяснил, что постановление Московской городской думы 30 ноября 1904 г., вытекало исключительно из потребностей местного населении и по своей сути является ходатайством городского общественного управления, о местных пользах и нуждах и посему подлежит направлению в порядке ст. 63, п. 21 и 102 Горового Положения 1892 г.[20]. Возмущенный деятельностью Городского головы, А.Г. Булыгин в письме к московскому градоначальнику, писал: «Хотя московский городской голова князь Голицын и не понес наказания за допущение к обсуждению в городской думе вопроса общегосударственного значения, …но это не означает еще, что его прошлая деятельность, как председателя думы, одобряется»[21]. Новый министр внутренних дел предписал московскому градоначальнику, вызвать Владимира Михайловича и предупредить о возможности привлечения к ответственности по ст. 1085 Устава уголовного судопроизводства[22], посвященной приданию суду по преступлениям должности. После того как Городской голова был извещен о письме министра, он подготовил ему свой ответ. В нем он сообщил, что не скрывает «своей уверенности, что Московская Городская дума не останется равнодушною ко всему происходящему в настоящую минуту…». И осознавая свою ответственность «за течение дел в Московской думе», князь указал Булыгину на «неизбежность…возникновения в составе думы…вопросов и стремлений», касающихся государственного устройства, которые он будет допускать к обсуждению[23]. К сожалению, князь Владимир Михайлович Голицын уже не стоял во главе московского самоуправления, когда решение по делу постановления Думы 30 ноября 1904 г., было окончательно разрешено Правительствующим Сенатом. 24 января 1906 г. указом высшего органа государственной власти, постановление Губернского по земским и городским делам присутствия было отменено[24]. Тем не менее, князь Голицын гордился совершенным поступком[25].

С этого момента деятельность Думы еще более активизировалась. На масленичной неделе 1905 г., в Малом зале Московской городской думы, прошел небольшой съезд городских деятелей, представлявших крупнейшие города империи. На собрании были рассмотрены те политические вопросы, которые к тому времени уже интересовали все население государства. Городской секретарь Н.И. Астров так вспоминал о его ходе: «совещание открыл князь Голицын. Обсуждались все те же положения, которые разрабатывала Комиссия по общим вопросам и которые обсуждались на земских съездах в Москве…возникла мысль об образовании Бюро по созыву совещания представителей городов»[26]. Намеченный Городским Бюро, Общероссийский съезд городских деятелей был назначен на 15 июня 1905 г. В.М. Голицын не получил формального разрешения на проведения этого мероприятия в стенах городской Думы, однако это не явилось препятствием. На это первое крупное собрание съехались 126 представителей органов местного самоуправления из разных городов страны. Первое заседание открылось в час дня в Большом зале Московской городской думы. Открывая его Московский Городской голова князя В.М. Голицына, заявившего, под аплодисменты, собравшимся: «…всеми помыслами мы ощущаем…тот путь, на котором найдем целебное средство от невыносимых страданий нашей родины. Народный голос должен свободно доходить до престола. Перед нами – ответственная, трудная, но благодарная и почетная задача – быть гражданами, стоящими на высоте своего призвания. Сговоримся же о нашем участии в общем движении и, быть может, мы вынесем решение, продиктованное нашею жаждою света и правды»[27]. Представители российских городов решили избрать князя В.М. Голицына председателем съезда. Современники, уже после отставки князя, ставили ему в заслугу то, что на съезде под его председательством, впервые было публично произнесено: «конституция». Ибо наступило время «назвать вещи своим именем и произнести наконец это слово»[28]. По мимо это, так же был осужден, еще не обнародованный проект думы А.Г. Булыгина.

16 июня, составленные съездом резолюции были подписаны всеми его участниками. Городские представители сочли неотложным «введение в России народного представительства на конституционных началах, т.е. предоставлении народному представительству решающего голоса в вопросах: законодательства, государственного бюджета, об ответственности министров и контроля над действиями администрации, а равно права законодательного почина». А так же должны быть введены немедленно: неприкосновенность личности, жилищ, свобода слова и печати, право союзов и собраний и восстановление в правах всех лиц, пострадавших за свои политические и религиозные убеждения»[29]. Участники съезда поручили председателю В.М. Голицыну довести до сведения правительства свои постановления. На заседании Московской городской думы 23 августа, князь В.М. Голицын, доложил собравшимся, что принятые на съезде городских деятелей постановления, были предоставлены им в Совет министров и были представлены «на Высочайшее Государя Императора благо воззрение»[30], однако это обстоятельство уже ничего не могло изменить.6 августа Николаем II был подписан Манифест по которому признавалось что «настало время, следуя благим начинаниям... призвать выборных людей от всей земли Русской к постоянному и деятельному участию в составлении законов»[31]. Манифест сопровождали два закона: указ о учреждении Государственной Думы и положение «О выборах в Государственную Думу», которые утверждали законосовещательный характер будущей Думы. Власть не прислушалась к чаяниям либеральной интеллигенции, выраженных в постановлениях земского съезда, Московской думы и съезда городских деятелей. А участившиеся собрания Думы не уходили «дальше пустых фраз»[32]. Городской голова все больше разочаровывался в том движении, в котором он стал одним из лидеров: «все стали мы очень нервными и непригодными для серьезного и спокойного дела…замечаю я, что за это последнее время история в тесном смысле этого слова потеряла всякий интерес для меня…оно и понятно: читая историческое повествование, невольно сопоставляешь его с современным, с окружающим, а это последнее за последующие два года до этого противно, что сопоставление это заставляет отвернуться и от исторического прошлого»[33].

Уже решивший сложить с себя полномочия В.М. Голицын нашел в себе силы для совершения двух последних актов общественно-политического значения. Во-первых, на чрезвычайном собрании 18 октября гласные стоя выслушали Высочайший манифест, прочтенный Городским головой. Больной Владимир Михайлович счел необходимым лично открыть собрание Думы, на котором обнародовался столь важный для России документ. В своем дневнике князь записал: «Конституция обнародована!...Как не был я слаб, а поехал в думу, где радостям, восторгам, слезам не было конца…да, великий день пришлось пережить, великий день для истории, великий день для нас, современников, которым дано было его пережить…но надо поскорее опомниться, возвратиться к спокойствию и самообладанию и безотлагательно взяться за труд»[34]. Это было проявления истинного мужества, достойного такой ответственной должности как глава городского самоуправления. После прочтения Манифеста князь Голицын обратился к гласным с речью, в которой среди прочего сказал: «Дадим друг другу слово не жалеть себя, дабы русское общество было на высоте отныне ему дарованного, дабы твердо, разумело и свободно выполнило оно свое светлое и высокое призвание. Москва первая должна подать свой голос, сказать свое радостное слово, полное веры в будущее, веры в себя»[35].

И последнее событие, произошедшее по инициативе Владимира Михайловича, было напрямую сопряжено с развитием революционной ситуации в Москве. 19 октября 1905 г., к Московскому генерал-губернатору П.П. Дурново, явилась делегация гласных Московской городской думы, во главе с князем В.М. Голицыным, по поводу похорон известного деятеля большевистского крыла РСДРП Н.Э. Баумана, убитого черносотенцами за день до этого. Захоронение революционера было назначено на 20 октября и дабы предотвратить возможные провокации и столкновения, делегация ходатайствовала «о том, что бы во время похорон по всему пути следования погребальной процессии полиция и войска не были выставляемы» и заявила, «что нарушений уличного порядка при похоронах произведено не будет». В донесении московского градоначальника Г.П. Медема товарищу министра внутренних дел Д.Ф. Трепову по этому поводу значилось: «Ввиду этого его высокопревосходительством ходатайство депутации было удовлетворено»[36]. Когда похоронная процессия проходила через центр города, В.М. Голицын и некоторые служащие, вышли с непокрытой головой на крыльцо городской Управы, что было рассмотрено как солидарность с антиправительственно деятельностью революционеров[37]. Однако, не смотря на все старания Думы и Городского головы князя Голицына, похороны большевика вызвали двухдневные беспорядки в Москве, сопровождавшиеся столкновениями рабочих и студентов с черносотенцами и полицией, в результате которых 6 человек погибло, а 60 было ранено[38]. Эти события князь Голицын связывал с деятельностью революционных партий[39], которые активизировали свою работу осенью 1905 г., что привело в итоге к Всероссийской политической стачке и декабрьскому вооруженному восстанию в Москве. Князь не был сторонником революции, однако признавал, что наблюдая за развитием событий последних лет, предвидел это и признавал, что это был «неотвратимый» и «неминуемый» процесс, катализатором которому стала русско-японская война. Вину за кровавые события В.М. Голицын возлагал не только на революционеров и на карательный аппарат государства, но и на «либералов-конституционалистов», к которым причислял и себя. Последние, по его мнению, проявили недостаточную смелость в слове и деле. А «главное – слишком поздно и потому торопливо начали свой поход» и поэтому являются ответственными за происходящие события. Однако, позже В.М. Голицын, «не без некоторого чувства удовлетворения», осознавал свой вклад в общественно-политические процессы 1904-1905 гг. Уже на склоне лет бывший Городской голова говорил, что никогда не считал себя непогрешимым и признавался в том, что на протяжении своей жизни сделал достаточно промахов и ошибок [40]. В частности, в его дневнике можно найти запись следующего содержания: «Как часто вспоминаю я свою городскую службу, все, что сопровождало ее перипетии. При этом многое из этого кажется мне теперь ошибочным, напрасным; мне представляется, что я многое мог бы выполнить лучше, полезнее, полнее, мог бы избежать, что теперь мне кажется неправильным. Это делает во мне перспектива времени»[41].

При поддержке и непосредственном участии В.М. Голицына, городское самоуправление становиться одним из центров формирования либеральной оппозиции. Под его председательством Дума принимала постановления, содержащие требования демократических преобразований в масштабе империи. Князь выступал как организатор и председатель неофициальных съездов городских деятелей, призванных корректировать деятельность российских либералов. Осознавая необходимость этой деятельность, князя не испугала даже угроза уголовного преследования. Именно под руководством В.М. Голицына Московская городская дума вышла за пределы, преимущественно, хозяйственных полномочий и стала заметной политической силой в стране.

Литература

1.                  Астров Н.И. Воспоминания. М., 2000. – 173 с.

2.                  Витте С.Ю. Воспоминания. Т. 3. М., 1960.

3.                  Голицын В.М. Дневники 1917-1918 годов. М.: «Захаров», 2008. – 368 с.

4.                  Журналы Московской городской думы за 1905 г. М., 1906.

5.                  Кошкидько В.Г. Московский городской голова князь В.М. Голицын // Ярославский педагогический вестник. Серия «Гуманитарные науки». – 2012. - № 2. – С. 17-21.

6.                  Либеральное движение в России. 1902-1905 гг. – М: «Российская политическая энциклопедия», 2001.

7.                  Писарькова Л.Ф. Городские реформы в России и Московская дума. М.: Новый хронограф, 2010. – 752 с.

8.                  Почетные граждане города Москвы (1866 – 1817): Историко-биографическое издание/Комиссарова С.А., Кошкидько В.Г., Соловьев К.А. – М.: ОАО «Московские учебники и Картолитография», 2009. – 312 с.

9.                  Революция 1905-1907 гг. в России. Документы и материалы. 50 лет 1905-1955. Всероссийская политическая стачка в октябре 1905 г. Ч. 1. Изд-во Акад. наук СССР, 1955. – 780 с.

10.              Стенографические отчеты о собраниях Московской городской думы за 1905 г. М. 1907.

11.              Трубецкой А.В. Мой дед Владимир Михайлович Голицын (1847 – 1932) – Московский Городской голова: штрихи к портрету // Хозяева и гости усадьбы Вязьмы. Материалы IV Голицынских чтений 18-19 января 1997. Часть I. Москва, 1997. – С. 65-71.

Поступила в редакцию 22.03.2013 г.