Диалогические свойства параметров идентичности
Риндер Иван Дмитриевич,
аспирант кафедры общей психологии Киевского национального университета им. Тараса Шевченко.
Статья посвящена эмпирическому исследованию свойств внутренних диалогов «я» и «не-я», характерных для разных параметров идентичности: статусов, стилей и ориентаций.
Ключевые слова: внутренние диалоги «я» и «не-я», статусы идентичности, стили идентичности, ориентации идентичности.
The article is devoted to empirical study of features of internal dialogues between “I” and “not-I” which characterize different identity parameters: statuses, styles and orientations.
Keywords: internal dialogues of “I” and “not-I”, identity statuses, identity styles, identity orientations.
В рамках диалогической теории «я» идентичность рассматривается как форма и результат внутренних диалогов личности (Hermans H.J.M.). Исследователи выделяют разные внутренние инстанции внутренних диалогов. Например, один из подходов акцентирует внимание на внутреннем диалоге между бытовым «я» и моральным «я» (Флоренская Т.А.), а в другом – предлагается исследование внутренних диалогов «я» и «не-я» (А.В. Визгина, В.В. Столин). С нашей точки зрения взаимоотношения между «я» и «не-я» является важным аспектом идентичности, поскольку идентичность как само-интерпретация имеет две стороны: а) идентификация с другими и б) дифференциация себя от других.
Соответственно каждый стиль, статус и ориентация идентичности должны характеризоваться определенными взаимоотношениями (внутренних диалогов) между «представлением о себе» («я») и «представлением о противоположном другом» («не-я»).
Для исследования свойств внутренних диалогов «я» и «не-я» нами был использован метод управляемой проекции с последующим контент-анализом (Визгина А.В.). Процедура проведения методики предполагала несколько этапов. Сначала респонденты заполняли методику «Пятифакторный опросник личности» (Хромов А.Б.), на основании, результатов которого формировались два психологических портрета для каждого испытуемого: один из портретов соответствовал характеристикам его собственным, а второй психологический портрет содержал противоположные характеристики. На следующем этапе респондентам предъявляли эти психологические портреты и просили выполнить задания: ответить на вопросы, касающиеся персонажей представленных в портретах (персонаж «я» и персонаж «не-я»), придумать диалог между ними и оценить взаимоотношения между ними. Методика основывается на том, что испытуемый в процессе выполнения заданий будет проектировать свое восприятие себя, восприятие противоположных своим психологические характеристики, ценности и смыслы, а также свое отношение к ним.
Для исследования статусов, стилей и ориентаций идентичности нами были использованы соответственные тестовые методики. Тест структуры эго-идентичности (Солдатова Е.Л.) диагностирует три статуса идентичности: автономия – зрелая идентичность, сомнение – идентичность в кризисный период, фиксация – предкризисный этап идентичности. Опросник стилей идентичности состоит из четырех шкал (Berzonsky M.D.). Три шкалы касаются стилей идентичности: информационный стиль – активный способ решения проблем идентичности, поиск новой информации и переосмысление своей идентичности; нормативный стиль – автоматическое перенимание ценностей и смыслов от других людей; стиль избегания – постоянное откладывание решение проблем идентичности, избегание конфликтов идентичности. Четвертая шкала методики отражает уровень сформированности и интегрированности идентичности. Опросник аспектов идентичности – IV (Chеek J.M., Smith S.M., Tropp L.R.) имеет четыре основные шкалы. Персональная ориентация идентичности – базируется на собственных ценностях, смыслах, жизненном опыте и знаниях про себя. Ориентация идентичности на отношения – базируется на близких отношениях с другими людьми. Социальная ориентация идентичности – базируется на популярности, репутации и впечатлениях, которые человек производит на других. Коллективная ориентация идентичности – базируется на нормах и ожиданиях значимых людей и референтных групп. Дополнительная шкала методики «поверхностная идентичность» отражает ориентацию человека в процессе самоопределения на его непосредственно видимые качества для других (внешность, возраст, пол, предметы владения).
Для сопоставления шкал, которые образовались в результате контент-анализа, со шкалами опросников идентичности нами были использованы методы статистической обработки: тест для независимых выборок Манна-Уитни и корреляционный анализ Спирмена.
В исследовании взяли участие студенты 1/2-го курса факультетов психологии, экономики и радиофизики. Общий объем выборки 112. Методику управляемой проекции заполнило только 64 респондента.
После проведенного контент-анализа 16 номинальных и 8 интервальных шкал было сформировано, которые описывают свойства внутренних диалогов «я» и «не-я». Но только некоторые из них проявили статистически значимую (U-критерий Манна – Уитни, р<0,05; корреляционный анализ Спирмена, р≤0,01) связь с параметрами идентичности. Рассмотрим характеристики, представленные этими шкалами.
Приходят «я» и «не-я» в конце диалога хоть к какому-то компромиссу или остаются на своих позициях. Респонденты, в диалогах которых «я» и «не-я» шли на уступки друг другу характеризуются более выраженным уровнем информационного стиля идентичности, чем респонденты в диалогах которых «я» и «не-я» оставались на своих позициях.
Затрагиваются в диалогах между «я» и «не-я» темы смысла жизни и жизненных ценностей или нет. Респонденты, в диалогах которых тема смысла жизни и ценностей не затрагивалась, характеризуются более выраженным статусом идентичности «автономия» и менее выраженным статусом «сомнение», чем респонденты, которые описывали диалоги на подобные темы. Из этого следует вывод, что человек со зрелой идентичностью не склонен вдаваться в размышления над смыслом жизни, отстаивать свой смысл жизни в «глазах» противоположных смыслов. И, наоборот, на стадии кризиса идентичности человек часто обеспокоен правильностью своего смысла жизни, чувствует необходимость в его отстаивании перед другими.
Есть диалог между «я» и «не-я» поверхностным или нет. Диалоги некоторых респондентов не выходили за рамки безличностного обмена информацией, тогда как диалоги других были более или менее межличностными. Персональная ориентация идентичности и ориентация идентичности на отношения характерна более для людей, как показали результаты, с личностными диалогами между «я» и «не-я».
Проявляет «я» желание брать участие в диалогах с «не-я» или нет. Респонденты, в диалогах которых персонаж «я» проявлял желание участвовать в диалогах с «не-я» характеризуются более выраженным информационным стилем идентичности и персональной ориентации идентичности.
Проявляет «не-я» желание брать участие в диалогах с «я» или нет. Персональная ориентация идентичности более выражена у респондентов, в диалогах которых персонаж «не-я» проявлял желание брать участие в диалогах с «я», чем у респондентов персонаж «не-я» которых такого желания не проявлял.
Проявляет ли индивид осуждение по отношению к «я» или нет. Респонденты, в описаниях персонажа «я» которых были высказывания осуждения по отношению к нему, характеризуются низким уровнем персональной ориентации идентичности.
Проявляет ли индивид осуждение по отношению к «не-я» или нет. Как показали результаты уровень сформированности и интегрованности идентичности, персональной ориентации идентичности и ориентации идентичности на отношение менее свойственны человеку, который с осуждением относится к противоположным психологическим характеристикам, ценностям и смыслам.
Позитивно или негативно индивид оценивает последующие взаимоотношения между «я» и «не-я». Некоторые респонденты утверждали, что последующих отношений между противоположными друг другу «я» и «не-я» быть не может. Именно эти люди характеризуются более выраженным уровнем поверхностной идентичности и коллективной ориентации идентичности.
Активность «я» и «не-я» в диалоге друг с другом. Критерием активности диалогов «я» и «не-я» в нашем исследовании выступило количество реплик этих диалогов. Как показали результаты, информационный стиль идентичности позитивно ассоциируется с активностью диалогов «я» и «не-я».
Понимание индивидом своего «я» и «не-я». Уровень понимания индивидом своего «я» и «не-я» оценивался по содержательности (наличие объяснений и детализаций) ответов на вопросы про них. Результаты показали, что персональная и социальная ориентации идентичности позитивно ассоциируются с уровнем понимания человеком своего «я» и «не-я».
Заключение
Проведенное эмпирическое исследование показало, что внутренние диалоги между «я» и «не-я» играют важную роль в процессах идентичности. Информационный стиль идентичности ассоциируется с активностью диалогов между «я» и «не-я», со склонностью «я» и «не-я» идти на уступки друг другу, и проявлением ими желания брать участие в диалоге. Уровень интегрированности и сформированноти идентичности есть сниженным у человека, который с осуждением относится к характеристикам, ценностям и смыслам противоположным своим. Персональная ориентация идентичности предполагает желание «я» и «не-я» брать участие в диалоге, который является личностным, где «я» не проявляет осуждение по отношению к «не-я». Наверно именно такие диалоги ведут к свойственному для персональной ориентации идентичности пониманию своего «я» и «не-я». Ориентация идентичности на отношения ассоциируется с отсутствием поверхностности в диалогах, даже когда собеседником выступает человек с противоположными характеристиками. Также, ориентация идентичности на отношения ассоциируется с отсутствием осуждения по отношению к «не-я», то есть к своей противоположности.
Коллективная ориентация идентичности и поверхностная идентичность связаны с установкой про то, что конструктивных взаимоотношений между противоположностями быть не может. Социальная ориентация идентичности ассоциируется с пониманием своего «я» и «не-я». Такое понимание дает человеку знания про свои особенности и отличия от других, про то, как воспринимают его другие, что и есть важным для социально ориентированной идентичности. Люди со зрелой идентичностью не проявляют потребности в обсуждении и переосмыслении своего смысла жизни, и потребности отстаивать его перед другими. И наоборот, такое поведение характерно в кризисной стадии идентичности.
Литература
1. Визгина А. В. Внутренний диалог и самоотношение / А. В. Визгина, В. В. Столин // Психологический журнал. – 1989. – Т. 10, № 6. – С. 50 – 57.
2. Визгина А. В. Методика управляемой проекции // Общая психодиагностика / Под ред. А. А. Бодалева, В. В. Столина. СПб.: Речь, 2003. – С. 379 – 395.
3. Солдатова Е. Л. Эго-идентичность в нормативных кризисах развития // Вопросы психологии. – 2006. – №5. – С. 74 – 83.
4. Флоренская Т. А. Диалог как метод психологии консультирования (духовно-ориентированый подход) // Психологический журнал. – 1994. – Т. 15, №5. – С. 44 – 55.
5. Хромов А. Б. Пятифакторный опросник личности: Учебно-методическое пособие Курган: Изд-во Курганского гос. университета, 2000. – 23ст.
6. Berzonsky M. D. Identity style: Conceptualization and measurement // Journal of Adolescent Research. – 1989. – № 4. – P. 268 – 282.
7. Cheek J. M., Smith S.M., Tropp L. R. Relational identity orientation: A fourth scale for OIQ // Paper presented at the meeting of the society for Personality and Social Psychology. – 2002 (February). – Savannoh, GA.
8. Hermans H. J. M. Self, Identity, and Globalization in Times of Uncertainty: A Dialogical Analysis / H. J. M. Hermans, G. Dimaggio // Review of General Psychology. –2007.– V. 11, № 1, – P. 31–61.
Поступила в редакцию 08.07.2013 г.