Эволюция взаимоотношений Суда ЕС и Европейского суда по правам человека

Комарова Татьяна Вячеславовна,

кандидат юридических наук, ассистент кафедры международного права Национального университета «Юридическая академия Украины им. Ярослава Мудрого».

Европейское объединение угля и стали (1951 г.) и Европейское экономическое сообщество (1957 г.), которые в дальнейшем стали базой для создания Европейского Союза, были основаны как экономические объединения и именно поэтому они предоставляли физическим и юридическим лицам экономические права без определения четкого режима защиты прав человека. В этом конституционном вакууме в конце 1960 годов был создан Суд Европейского Сообщества (прототип Суда Европейского Союза), который проявлял свое отношение к правам человека как к интегральной части общих принципов права Сообщества, а не как с международными нормами.

Такая позиция Суда помогала ему отстаивать свою институционную автономию по отношению к национальным судам и укреплять принцип верховенства права Сообщества. Но это привело к тому, что права человека защищались в рамках Сообщества на разовой основе, т.е. только в контексте дел, которые рассматривал Суд. Неслучайно в разные времена звучала научная критика, что в рамках Сообщества не существует конкретного, полного и всеобъемлющего режима защиты прав человека [2, 1307-1326] Более того, люксембургский режим был подвергнут критике за ограничение прав человека и предоставление приоритета экономическим правам за счет гражданских, политических и социальных конституционных прав человека [1, 234-236]. Вместе с тем, такая позиция суда была вполне логичной, поскольку на тот момент интеграция была сконцентрирована исключительно на экономике, а Суд был призван защищать в первую очередь интересы экономической интеграции.

Суд Европейского Союза (далее – Суд ЕС) для решения вопросов прав человека обращался к практике Европейского суда по правам человека (далее – ЕСПЧ). Он неоднократно подчеркивал, что страсбургский суд стал для него источником вдохновения по правам человека [5; 7]. Поэтому развитие такой отрасли в рамках ЕС, как защита прав человека, стал возможен исключительно благодаря взаимодействию Суда ЕС и ЕСПЧ.

Первые решения Суда ЕC, призывающие уважать фундаментальные права в качестве общих принципов права, не содержали конкретных ссылок на практику ЕСПЧ, хотя явно были заимствованы из нее [9]. Суд ЕС ограничился оговорками о том, что при поиске общих конституционных стандартов он будет исследовать договоры и конвенции, заключенные государствами-членами, и в, частности, Конвенцию о защите прав человека и основных свобод (далее - ЕКПЧ). Тем самым очевидно, что постепенно устанавливалась связь между двумя системами, а люксембургский режим начал использовать достижения страсбургского режима.

Впоследствии, в деле Rutili (1975 г.), Суд ЕС, обращается к практике ЕСПЧ как к «системе руководящих принципов, которых следует придерживаться в рамках законодательства Сообщества» [11]. С тех пор Суд ЕС очень часто ссылался на ЕКПЧ и прецедентное право Страсбургского суда и количество таких ссылок постоянно росла [4; 6; 8; 10]. Эта тенденция способствовала тому, что на тот момент страсбургский режим стал влиять на правопорядок ЕС намного больше, чем раньше. Более того, можно утверждать, что Суд ЕС в вопросах прав человека стал опираться на режим Страсбурга, и такое взаимодействие оказалась гораздо большим, количественно и качественно, чем взаимодействие любых других национальных или международных правовых режимов или трибуналов [14, 995-1023].

Попутно можно заметить, что эта тенденция стала основополагающим принципом и Суд ЕС использует практику ЕСПЧ как инструмент толкования при рассмотрении дел относительно законности актов или нелегитимного бездействия институтов Сообщества, а также легитимности мер государств-членов по имплементации права Сообщества и т.д.

Но все же, несмотря на это, Суд ЕС категорически отвергал утверждения отдельных ученых, что решение ЕСПЧ имеют обязательную силу для него [13, 669-692]. Суд ЕС подчеркивал, что он, а также все другие институты ЕС свободны от интерпретаций страсбургской системы защиты прав человека. Используя в своих решениях практику ЕСПЧ, Суд ЕС не давал анализа юридической силы этой практики. Зато Суд ЕС настаивал на том, что он свободен предлагать свои собственные, расходящиеся с ЕСПЧ толкования права. На самом деле имеется несколько дел, по которым Суд ЕС предоставил противоположные ЕСПЧ толкования.

Одним из самых ярких примеров в этом отношении является решение по делу Kadi [12] об осуществлении мероприятий ООН по борьбе с терроризмом. В решении по этому делу Суд ЕС подчеркнул, что, несмотря на уникальность ЕС, его нормы имеют примат над нормами международного правопорядка и если нормы международного права противоречат праву ЕС, то их следует выполнять. Это дает возможность ЕС косвенно отказываться от выполнений указаний Совета Безопасности ООН. Международное право, по мнению Суда ЕС, – это параллельная система, которая не может изменять юридическую силу и примат фундаментальных принципов права ЕС. Поэтому Суд ЕС отметил, что даже если нормы, установленные резолюцией Совета Безопасности ООН, могут быть классифицированы как часть норм правопорядка ЕС, то их положение было бы выше, чем у вторичного права ЕС, но ниже, чем учредительные договоры Союза и общие принципы права ЕС, которые включают в себя фундаментальные права человека. Суд ЕС занял позицию, которая заключается в том, что целью ЕС является защита ценностей своего собственного конституционного строя, включая сюда европейские стандарты защиты прав человека, независимо от того, приведет ли это к опосредованному отказу выполнять указания Совета Безопасности ООН. Такая позиция по сути является оппозиционной позиции ЕСПЧ.

Попытки формально закрепить нормы о взаимодействии двух систем - ЕС и Совета Европы – предпринимались несколько раз. Впервые права человека официально признавались на уровне сообществ в Едином Европейском Акте (1987 г.). Когда же был основан ЕС, то в Маастрихтском договоре было полностью заимствовано обоснование необходимости соблюдения прав человека, которое вывел Суд ЕС в своей практике. В частности, согласно ст. 6 «Союз уважает основные права, - как они гарантированы Конвенцией о защите прав человека и основных свобод, подписанной в Риме 4 ноября 1950, и как они вытекают из конституционных традиций, общих для государств-членов, – как общие принципы права Сообщества». Вместе с тем ст. 49 уважение этих принципов связывала с условием вступления в ЕС. В действующем в настоящее время Договоре о ЕС эта позиция осталась неизменной.

Хартия ЕС об основных правах, которая вступила в силу 1 декабря 2009 г., стала попыткой дополнительно уточнить и формализовать взаимодействие между двумя режимами и между двумя судами, призывая Суд ЕС опираться в определенных случаях на судебную практику Страсбургского суда. Статья 52 (3) Хартии предусматривает, что, поскольку она содержит права, аналогичные правам, гарантированным ЕКПЧ, «значение и сфера применения этих прав должны быть теми же, что изложены в ЕКПЧ». Статья 53 устанавливает связь между двумя системами защиты прав человека, говоря о том, что ничто в Хартии не может интерпретироваться как «ограничение или негативное влияние на права человека, признанные, в частности, в международных соглашениях, в которых Союз или все государства-члены являются сторонами, включая ЕКПЧ». Следует отметить, что Хартия с начала имела лишь декларативный статус, и только со вступлением в силу Лиссабонского договора она стала неотъемлемой частью Договора о функционировании ЕС, а следовательно полноценным источником права ЕС.

Исследуя проблему эволюции взаимоотношений Суда ЕС и ЕСПЧ, следует подчеркнуть и то, что судебный диалог между Судом ЕС и ЕСПЧ отнюдь не является односторонним. Симптоматично, что Страсбургский суд также опирается на практику Суда ЕС. Эта зависимость является менее очевидной, но и она растет, поскольку Суд ЕС имеет огромную практику толкования права ЕС. Например, решением по делу Commission v Belgium (1980 г.) Суд ЕС принял единое для всего Союза понятие государственной службы и единый перечень соответствующих рабочих мест [3], чем пользуется ЕСПЧ.

Лиссабонский договор проложил путь для более плодотворного сотрудничества между судами двух правовых систем - он проложил путь для присоединения ЕС к ЕКПЧ, что приведет к тому, что Суд ЕС справедливо называет «... существенными изменениями в существующей системе по защите человека ..., что повлечет интеграцию всех положений Конвенции правопорядок Сообщества» [15]. Механизмы гармонизации двух самостоятельных систем защиты прав человека основываются на фундаментальных положениях Лиссабонского договора. Эти изменения приведут к значительному проникновения режима Страсбурга в правопорядке ЕС и наоборот, а в результате – к размыванию границ относительно механизмов защиты прав человека между этими двумя режимами.

Литература

1.                  Alston P. The EU and Human Rights / P. Alston. – Oxford: Oxford University Press, 1999. – 946 p.

2.                  Von Bogdandy A. The European Union as a human rights organization? Human rights and the core of the European Union / A. Von Bogdandy // Common Market Law Review. – 2000. – Vol. 37. – P. 1307-1338.

3.                  Case 149/79, Commission v Belgium / / European Court Reports. – 1980. – P. 3881.

4.                  Case 465/07, Elgafaji // European Court Reports. – 2009. – P. 1921.

5.                  Case 17/98, Emesse Sugar // European Court Reports. – 2000. – P. 615.

6.                  Case C-260/89, ERT v Dep // European Court Reports. – 1991. – P. I-2925.

7.                  Case 44/79, Hauer // European Court Reports. – 1979. – P. 3727.

8.                  Case 46/87, Hoechst v Commission // European Court Reports. – 1989. – P. 2859.

9.                  Case 4/73, Nold v Commission // European Court Reports. – 1974. – P. 491.

10.              Case 105/03, Pupino // European Court Reports. – 2005. – P. I-5285

11.              Case 36/75, Rutili // European Court Reports. – 1975. – P. 1219.

12.              Case C-415/05 P. Yassin Abdullah Kadi and Al Barakaat International Foundation. v. Council // European Court Reports. – 2005. – P. II-3533.

13.              Coppel J., O’Neill A. The European Court of Justice: Taking Rights Seriously? / J. Coppel, A. O’Neill // Common Market Law Review. – 1992. – Vol. 29. – P. 669–692.

14.              Jacqué J. P. The Accession of the European. Union to the Convention on Human Rights and Fundamental Freedoms / J. P. Jacqué // Common Market Law Review. – 2011. – Vol. 48. – P. 995-1023.

15.              Opinion 2/94, Re the Accession of the Community to the European Human Rights Convention, [1996] ECR-I-1759.

Поступила в редакцию 15.08.2013 г.