Вотчинное право монастырей на землю в XVI-XVII вв.

Баскова Анна Валерьевна,

аспирант кафедры истории государства и права Московского государственного юридического университета им. О.Е. Кутафина.

Виды вещных прав на землю, носителями которых являлись монастыри в исследуемый период, были таковы: вотчинное право, владение, сервитуты, залоговое право. «Вотчина – это вид феодально-земельной собственности. … В XIII-XV веках вотчина была основным видом землевладения, пополнявшегося в процессе освоения новых территорий, а также за счет захвата общинных черных земель, пожалований, купли, обмена»[1]. Вотчинное землевладение является исконной формой землевладения в структуре производственных сил и производственных отношений феодального общества. Вотчины по праву XVI-XVII вв. делились на несколько видов в зависимости от субъекта – дворцовые, церковные и частновладельческие, в зависимости от способа их приобретения – на родовые, жалованные, купленные[2]. Вотчинное землевладение противопоставлялось в тот период поместному. Основные различия между этими двумя формами землевладения заключались в объеме правомочий их носителей. Если владелец вотчины мог владеть, пользоваться землей бессрочно, мог передавать по наследству и распоряжаться иным способом, то владелец поместья ограничивался в своих правах возможностью владеть и пользоваться в течение ограниченного срока (срока службы). Вотчинные права монастырей, как и других землевладельцев в тот период, подтверждались жалованными грамотами и другими крепостными документами. «По понятиям тогдашней приказной бюрократии действительно только то право, какое могло быть доказано крепостями: кто потерял крепость, потерял собственно и прав на землю»^[3]. Правовое положение вотчин было подробно урегулировано Соборным уложением 1649 г. в главе 17[4]. Сравнивая вотчинные права духовных феодалов и светских феодалов Владимирский-Буданов М.Ф. приходит к следующему выводу. «Права церкви на недвижимые имущества отличались наибольшей полнотой и независимостью, что объясняется двумя причинами: а) церковь в те времена множественности и взаимной борьбы земель, пользовалась, так сказать, экстерриториальностью: ее права не колеблются от смены князей, ибо она есть учреждение одинаково дорогое для всех их; б) церковные власти как греки, так и русские по происхождению, руководствовались византийским правом и, следовательно, проникались твердыми и ясными понятиями о частной собственности, вошедшими в него из римского права (впрочем, далеко не могли провести их во всей полноте на новой почве)»[5].

Что касается вопроса сравнения вотчинного права на землю с правом собственности, то стоит высказать следующие соображения. Вообще в чистом виде вотчинное право нельзя признать правом собственности, которое по современным научным понятиям представляет собой «наиболее полную юридически обеспеченную возможность владеть, пользоваться и распоряжаться индивидуально-определенной вещью по своему усмотрению независимо от других лиц и без ограничений по сроку»[6].

Похожее определение было выработано и в дореволюционное цивилистической науке: «право собственности есть власть приобретателя имущества владеть, пользоваться и распоряжаться им исключительно и независимо от постороннего лица, вечно и потомственно»[7].

В то же время, многие ученые, как дореволюционные, так и современные видят именно в вотчинном праве Московского государства вещное право наиболее близкое к праву собственности. Нарыкова Ю.В. уже про период Древней Руси пишет, что: «несмотря на то, что в законодательных актах Древней Руси мы не находим абстрактного определения права собственности, в них ничего не говорится о содержании права собственности, тем не менее, следует признать, что в рассматриваемый период была заложена юридическая основа урегулирования отношений собственности»[8]. А про вотчинное право по Соборному Уложению, которое она прямо называет частной собственностью, Нарыкова Ю.В. отмечает, что «хотя право частной собственности ограничивалось или прямыми указаниями закона (запрет закладывать выслуженные вотчины), или установлениями правового режима (сохранение срока выкупа родовой вотчины) права государства были значительно оттеснены правами частного лица» [9]. Хотя, следует иметь ввиду, что к частной собственности в период средневековья на Руси исследователь относит не вотчинное право, но также и поместное[10]. Иванов И.А. признает за церковным субъектом в XVII в. право собственности на его имущество, хотя и ограниченное правомочиями государя: «В теории право собственности Церкви имелось и признавалось – на практике оно постоянно ущемлялось, так как фактическое использование земель ограничивалось, а часть доходов отчислялась в казну» [11]. Дореволюционный ученый Дебольский Н.Н. сомневался в «собственническом статусе» феодальных вещных прав. «Московская Русь … не знала того полного права собственности на недвижимость, как право римское или современное. Не говоря уже о поместьях, относительно которых, конечно, и речи не могло быть в смысле их собственности частных лиц, но и вотчины, если не все, то один их разряд, и притом очень многочисленный, именно жалованные вотчины, носили прекарный характер, давались до востребования. … «Наконец, что касается до землевладения монастырского и церковного, преобладающего … в центре Московского государства, то оно было ограничено, и вотчины монастыря … не могут быть рассматриваемы как их полная собственность: все сделки и акты на монастырские земли находились под постоянным контролем центрального правительства» [12]. Сергеевич В.И., считал, что виной тому, конфискации монастырских и иных частных земель, имевшие место в XV-XVI вв., которые подорвали институт права собственности на Руси. «Такое из ряда вон выходящее вмешательство правительства в частную собственность, продолжающееся целые века, должно было значительно подорвать свойственную всякому собственнику мысль о неприкосновенности его владений» [13]. Наоборот, возникла мысль зависимости любой частной собственности от воли государя. Как результат при покупке и продаже землевладений новый собственник обращается с челобитной к правителю о разрешении сделки. «До Москвы господствующий тип землевладельца – своеземец-собственник, в Москве господствующий тип землевладельца – зависимый от правительства землевладелец, каждый шаг которого нуждается в разрешении и утверждении правительства, иначе права его будут неясны и нетверды»[14]. «От того же времени встречаемся с даже с просьбами о разрешении купить у кого-либо землю». Кроме того, в грамотах о разрешении совершить сделку встречаются правомочия будущего собственника: «что покупщик волен, если пожелает, куплю продать, променять и даром отдать. Это право отчуждения, конечно, всегда принадлежало собственнику и само собой разумеется. Но в Москве права частной собственности сильно поколеблены, а потому не мешает запасаться правительственным разрешением и на покупку, и на продажу. Что дозволено правительством, то и крепко» [15]. А вот Энгельман Е.И. был уверен, что уже в Судебнике 1497 нашло отражение именно право частной собственности применительно к правам князей, монастырей и бояр. «Общего выражения для частной собственности еще не существовало. Понятие о собственности поземельной развивалось первоначально по отношению к земле князей, монастырей и бояр. Право собственности монастырей расширилось в право духовенства вообще, право бояр – в право служилых людей. Умножалось число лиц, состоящих в отношении собственности к земле, но отношение это само по себе оставалось в прежнем объеме, поэтому не было повода изменить означение оного. Где нынче говорили бы о частных собственниках – Судебник говорит о боярах и монастырях, подразумевая всех частных лиц, могущих состоять в таких же отношениях к земле. Где ныне говорится о частной собственности – в Судебнике употребляется выражение боярская и монастырская земля. Двум этим видам частной собственности противополагается земля казенная, т.е. земля князя, называемая в удельных княжествах иногда княженщиною» [16]. Интересно отметить, что в XIX в., вотчинное право, которое сохранилось до этого времени, хотя и в видоизмененном состоянии, законодательно признавалось правом собственности: в ст. 388 Законов гражданских Том Х при пояснении выражения «собственность» сказано: «право собственности на недвижимые имущества в законах часто означается под именем права вотчинного и крепостного»[17].

Действительно, как писал Сергеевич В.И. «Древние поземельные отношения не всегда можно мерить нашею мерою и объяснять юридическими понятиями нашего времени» [18].

Несомненно, если сравнивать вотчинное права собственности с правом собственности современной эпохи, то первое значительно ограничено по сравнению с последним. Но если сравнивать вотчинное право с правом поместным или сервитутом, или залогом периода средневековья, то именно в вотчинном праве содержится наибольший объем собственнических правомочий. Еще Синайский В.И. предлагал рассматривать право собственности в XIX в. именно с этих позиций. «Право собственности, по сравнению с другими вещными правами, есть наименее ограниченная вещная власть лица над вещами»[19]. Такое определение как нельзя лучше характеризует средневековое право собственности, сопряженное с рядом ограничений, исходящих от государя. И хотя автор имел ввиду «социальную ограниченность»[20] любого права собственности, но именно такой подход позволяет признать вотчинное право, в том числе вотчинное право монастырей в XVI-XVII вв., правом собственности.

Анализ приведенного материала позволяет заключить, что вотчинное право, в том виде, в каком оно принадлежало монастырям в XVI-XVII вв., представляет собой именно право собственности, хотя и не тождественное праву собственности современного периода.

Литература

1.                  Андреев А.Р. История государственной власти в России. Великие князья, цари, императоры, их двор, государственная, светская, дипломатическая, военная, полицейская иерархия (чины военные, гражданские, придворные, звания и титулы). IX-XX века. Энциклопедическое издание. М. «Белый волк – Крафт», 1999, - С. 181.

2.                  Нарыкова Ю.В. Эволюция идеи и института права собственности в Российской правовой мысли в XI-XX вв. (историко-правовое исследование). Дис. ... канд. юрид. наук. Москва. 2008.– С. 104-105.

3.                  Энгельман И.Е. О давности по русскому гражданскому праву: историко-догматическое исследование. С.-ПЕТЕРБУРГ: Сенатская Типография. 1901.

4.                  Российское законодательство…. С. 178-192.

5.                  Владимирский-Буданов М.Ф. Обзор истории русского права. М.: Издательский дом «Территория будущего», 2005. – С. 599.

6.                  Гражданское право: учеб.: в 3 т. Т.1. / Е.Н. Абрамова, Н.Н. Аверченко, Ю.В. Байгушева [и др.]; под ред. А.П. Сергеева. – М.: РГ-Пресс, 2009. – С. 620.

7.                  Варадинов Н.Н. Исследования об имущественных и вещных правах по законам русским. Статья 1. О праве собственности. САНКТПЕТЕРБУРГ: В типографии II отделения Собственной Е. И. В. Канцелярии. 1855. – С. 10.

8.                  Нарыкова Ю.В. Эволюция идеи и института права собственности в Российской правовой мысли в XI-XX вв. (историко-правовое исследование). Автореферат дис. … канд. юрид. наук. Москва. 2008.

9.                  Иванов И.А. Церковная политика российского государства в XVIII веке: предпосылки и реализация (историко-правовой аспект). // История государства и права. – 2008 г. № 13. – С. 27.

10.              Дебольский Н.Н. Гражданская дееспособность по русскому праву до конца XVII в. Исследование Н.Н. Дебольского. С.-ПЕТЕРБУРГ: Типогафия М.М. Стасюлевича В.О. 1903. – С. 176 -178.

11.              Сергеевич В.И. Древности русского права: в 3 т. Т. 3. Землевладение. Тягло. Порядок обложения. / В.И. Сергеевич; вступ. ст. Ю.И.Семенова; Гос. публ. Ист. б-ка России. – М., 2007.

12.              СЗИ,Том Х ст. 388.

13.              Синайский В.И. Русское гражданское право. (Пособие к изучению т. X ч.i и сенатской практики). Киев: Тип. А.М. Пономарева. 1912. – С. 79.

Поступила в редакцию 29.03.2013 г.