Советский стиль или начало эпохи «Москвошвея»

Шаброва Анастасия Дмитриевна,

студентка факультета культуры и искусства Ульяновского государственного университета.

Пора вам знать: я тоже современник,

Я человек эпохи Москвошвея,

Смотрите, как на мне топорщится пиджак,

Как я ступать и говорить умею!

Попробуйте меня от века оторвать,

Ручаюсь вам — себе свернёте шею!

Осип Мандельштам.

На моду первого десятилетия Советской власти большое влияние оказала Гражданская война и тотальное отсутствие всего, что необходимо для массового производства товаров народного потребления. Крёстными родителями моды тех лет можно справедливо считать царившую в стране разруху и дефицит. В то же время новая мода развивалась и складывалась с одной стороны благодаря усилиям и накопленному опыту портных царской России, а с другой стороны – благодаря таланту, энергии и новаторским идеям художников-модельеров молодой республики. Вихрь революции, словно нахлынувшая волна морского прибоя, смёл классовое и сословное неравенство. Начиналось невиданное ранее строительство. Строилось новое общество. Архитекторы вновь возводимого «здания» понимали, что строитель должен не только мыслить по-новому, но и выглядеть по- новому. Но вряд ли тогда кто-то мог уверенно и точно определить, как именно должно выглядеть строителю первого в мире государства рабочих и крестьян

Гражданская война оказала влияние на моду не только первого десятилетия советской власти, но и на долгие годы вперёд. Именно тогда одежда стиля милитари появилась и громко заявила о себе. Кожанка, кожаная куртка, которую впоследствии назовут символом этого бурного времени и этой эпохи. Кожаные куртки носили комиссары, чекисты, ответственные работники, мужчины и женщины. Указом Николая II от 24 декабря 1913 года была утверждена форма армейских лётных частей. За основу взяли комплект обмундирования инженерных частей русской армии. При этом форма авиаторов претерпела некоторые изменения. Примечательно, что пошитые задолго до начала революции и хранящиеся на армейских складах кожанки новая власть превратила в униформу, раздав куртки ответственным работникам, комиссарам и чекистам.

Повсеместно в ход пускали запасы военной формы, которой оставалось великое множество на складах. Из нее стали шить всевозможную одежду, в том числе, для женщин. Зачастую военное обмундирование даже не перешивалось. Появились мужчины и женщины в солдатских гимнастёрках защитного цвета подпоясанных солдатским ремнём. Их ноги обуты в грубые армейские сапоги, реже в ботинки либо в резиновые боты. Претерпели изменения и головные уборы. В гардеробе женщин появилась легендарная красная косынка. Красная косынка, которая впоследствии стала символом освобождения женщины от векового порабощения. Косынку стали надвигать на лоб и завязывать на затылке, а не под подбородком, как это было принято ранее. Именно красные косынки с успехом вытеснили шляпки, которые в первые послереволюционные годы подвергались резкой критике, как признак мелкобуржуазности. Мужчины в качестве головного убора повсеместно использовали кепку, которая пришла на смену картузу и армейский шлем под названием «будёновка». 16 января 1919 года в качестве головного убора красной армии была введена суконная шапка-богатырка, впоследствии названная «будёновкой». Этот новый головной убор вскоре окрестили «фрунзевкой», а затем «буденовкой» по имени легендарного командарма Первой конной армии Семёна Будённого. Именно по таким названием «будёновка» и вошла в историю. Красноармейская форма стала одним из самых массовых народных костюмов.

Аскетичность пролетарской одежды первых лет молодой советской республики была вызвана не только взглядом на окружающую действительность, отрицающим все, что хоть как-то было связано с «прежним миром», но и ужасающей экономической ситуацией, которую можно было охарактеризовать одним словом – катастрофа. Вещи шили из холста, грубого полотна, солдатского шинельного сукна, реже из грубой шерсти.

Надежде Ламановой суждено было стать фигурой номер один в истории отечественного дизайна одежды. Именно Ламанова заложила основы советского моделирования. Надежда Ламанова благодаря своему таланту и трудолюбию заняла прочное положение ещё в дореволюционной России. Модельер Ламанова являлась поставщицей Императорского двора. Она шила одежду семье последнего российского императора, шила аристократии, творческому бомонду, купцам и промышленникам. После революции, оставшись в разорённой Гражданской войной России, Ламанова приняла самое непосредственное участие в создании новой массовой моды Советского Союза.

Когда весной 1925 года в Париже открылась знаменитая Международная выставка декоративного искусства и художественной промышленности, Советский Союз был приглашен к участию в этом мероприятии. Журналисты, освещавшие данное мероприятие назвали представленную на выставке коллекцию триумфальным бенефисом молодого советского искусства. СССР представил искушённой западной публике коллекцию платьев рубашечного кроя, сшитых из домотканых материалов (холста, льна) в русском стиле с традиционным народным орнаментом и ручной вышивкой. Эти наряды дополнялись головными уборами и аксессуарами. Фурнитура и бижутерия были сделаны из шнуров, бечевки, соломы, вышитого холста, дерева, хлебного мякиша и других самых простых материалов. Коллекция создавалась в Москве Надеждой Ламановой в соавторстве с молодой начинающей художницей Верой Мухиной (будущим знаменитым скульптором), художниками-модельерами Александрой Экстер, Надеждой Макаровой (будущим руководителем Московского дома моделей) и Евгенией Прибыльской. Это был триумф. Недаром сама Марина Цветаева как-то раз зарифмовала «одеться от Ламановой» со словом «мраморная». Именно Ламанова стала первым теоретиком советского моделирования.

Художники-авангардисты восприняли октябрьскую революцию с воодушевлением. В ней они видели начало новой эры - «сознательного строительства». Каземир Малевич в частности, выступал за полную замену существующего декора на абсолютные геометрические формы и говорил: «Все вещи, весь наш мир должны одеться в супрематические формы, то есть ткани, обои, горшки, тарелки, мебель, вывески – словом, всё должно быть супрематическими рисунками как новой формой гармонии». Малевич даже разработал эскизы нового революционного «суперматического платья». Существовал ряд других течений, таких как конструктивисты, минималисты, сторонники агиттекстиля, «нормаль-одежды» и пр. По большому счёту рисунки конструктивистов и были первой советской модой.

Большевики поставила перед модельерами сложную задачу – стереть социальную дифференциацию костюма, так же как революция безжалостно стёрла социальные и сословные различия. Должно было возникнуть новое понятие имя, которому – массовый костюм для трудящихся. Отныне и навеки различия в характере одежды не должны связываться с социальной тематикой. Различия могут быть связаны с условиями жизни, труда, культурными и национальными особенностями, но не социальной проблематикой. В СССР появляется новая сфера творчества - дизайн. Мода в СССР приобрела характер общественного явления, поскольку костюм является составной частью бытовой истории. Изменение силуэта одежды зачастую является отражением глубоких перемен, происходящих в обществе.

В 1921 году на смену военному коммунизму приходит НЭП, новая экономическая политика советского государства, направленная на развитие частной собственности. Французский историк марксистского толка автор теории рассмотрения революции через призму классового конфликта, оцениваемого с точки зрения положения широких народных масс Жорж Лефевр, посетил Россию в начале 1920-х годов. Вот, что он писал о простых советских гражданах того времени: «Вокруг меня кипит толпа людей с усталым видом в похожих поношенных и однотипных одеждах. Тут и женщины, и мужчины, молодежь и старики. Все классы стерлись. Во всяком случае, в смысле их одежд».

Женщины носили прямые удлинённые юбки, туфли на ремешке-перепонке из кожи или грубой плотной материи. Мужчины носили толстовки, рубашки-косоворотки, кепки, брезентовые штаны, сапоги либо туфли из парусины. Одежда, как и вещи повседневного обихода - это знаки, которые формируют некий код конкретной исторической эпохи. Русский религиозный философ и историк Лев Красавин писал: «Материальное само по себе в своей оторванности не важно. Оно всегда символично и в качестве такового необходимо для историка во всей своей материальности. Оно всегда выражает, индивидуализирует и нравственное состояние общества, и его религиозные и эстетические взгляды, и его социально-экономический строй». В данном контексте платье, как обобщённое понятие одежды вообще, обретает форму нормы, которая имеет как материальное выражение, так и ментальное содержание. Внешний облик советского гражданина начала 20-х годов прошлого века - это активное выражение социальной принадлежности, социальной ориентации человека. Манера одеваться становится формой выражения того, что человек подчиняется нормам и правилам конкретного общества. Таким образом, новая идеология ставила свою «печать» на внешнем облике не только отдельно взятого гражданина, но и общества в целом. Идеи коммунизма материализовались и трансформировались в идеологию «оборванства».

Однако постепенно происходили изменения. Первым пал престиж кожаной куртки. Той самой кожанки, которая ещё вчера была предметом вожделения и атрибутом принадлежности к определённому сообществу. Это объясняется тем обстоятельством, что уровень жизни простого гражданина СССР заметно улучшился. Уже к началу 1924 года люди начинают приобретать и шить одежду с иным знаковым содержанием. Большую роль в этом процессе сыграла стабилизация экономики, вызванная НЭПом. Распространились пошивочные услуги, что явилось возвращением к забытым за время Гражданской войны и периода военного коммунизма обычным нормам повседневной жизни общества. Появляется престижный набор одежды советского гражданина тех лет. В моду у женщин вошли ботинки на шнуровке, меховые жакеты, длинные блузы и шапочки, которые принято было носить, надвинув на глаза. У мужчин приобрели большую популярность ботинки «шимми», зауженные и укороченные брюки «оксфорд». При этом ботинки «шимми» или, как их ещё иногда именовали «джимми» должны были быть непременно жёлтого цвета. Цвет и фактура стали играть заметную роль при подборе гардероба. Новые течения в моде, новый гардероб стали свидетельством благополучия и стабильности положения определённой части граждан. В моду вошла одежда европейского стиля. Мужчины надели верхнюю одежду из плотных тканей таких, как габардин, коверкот, чесуча. Особым шиком считалось носить пальто из бобрика. Женщины облачились в меховые шубы и пальто из цигейки и меха кролика. При этом кроличьи шубы обладали большей популярностью в первую очередь по причине доступности. Мужчины и женщины с удовольствием носили полосатые футболки, которые стали таким же символом эпохи, какими ранее были кожанка и красная косынка. Однако далеко не все слои населения смогли в полной мере почувствовать изменения в экономике государства. Для большинства простых советских граждан такой «модный набор» продолжал оставаться недосягаемой роскошью.

Партийные и комсомольские активисты объявили непримиримую войну «нэпманской моде» и её приверженцам. Это объявили нездоровым уклоном и отступлением от большевистских норм. Власть пропагандировала аскетизм в одежде и в быту. Появляются ярлыки, клише, пропагандистские штампы. Общество в лице его самой «прогрессивной» составляющей партии и комсомола клеймит тех, кто идёт не в ногу с большинством. Примечательно, что жесточайшей критике подвергалась не только мода, но и другие виды творчества. Так в своей статье «О музыке толстых», опубликованной в апреле 1928 года газетой «Правда» классик пролетарской литературы Максим Горький именует джаз «музыкой толстых» и подвергает музыкальное течение жесточайшей критике. Появляется термин «буржуазное разложение», который зачастую применялся к лицам, облачённым в «буржуазную» одежду. Женщина в меховом пальто воспринималась, как член общества, бросающий вызов этому обществу. На долгие годы уделом советской труженицы станет стёганое пальто на вате. Комсомолом велась непримиримая борьба с «белоподкладочниками». Так хлёстко именовали тех, кто носил «классово чуждую» одежду. Активным натискам мода подверглась в 1928 году, когда появилась «юнгштурмовская форма». Эта форма одежды представляла собой гимнастёрку с откладным воротником, с парой карманов по бокам и на груди, брюки галифе для мужчин, чулки для женщин, а так же ремень либо портупею. Данная форма одежды, по мнению руководителей ВЛКСМ должна была дисциплинировать и воспитывать чувство ответственности у молодёжи. Новая одежда стала символом отрицания всего, что связано с НЭПом. Мода НЭПа постепенно утратила свою привлекательность для широких слоёв населения страны. Даже галстуки и крахмальные сорочки были объявлены атрибутами «буржуазного реставраторства». В моду вновь вошли гимнастёрки, полувоенные френчи, красные косынки, сапоги. Единственная пара нижнего белья стала нормой повседневной жизни большинства граждан СССР. Уже в начале 1929 года вновь появилась карточная система распределения.

Индивидуальность не приветствовалась. Индивидуальность заменил коллектив, толпа, которая выглядела довольно однообразно. Круг замкнулся. Возвращался прежний стиль, холодный и аскетичный. Переход страны от НЭПа к централизованной плановой экономике на многие десятилетия затормозил развитие моды в угоду массовому производству так называемого ширпотреба. Платье шилось не для того, чтобы в нём ходить один-два сезона. Непременной отличительной чертой одежды стала износостойкость, отсутствие ярких расцветок. Хорошо узнаваемый во всём мире стиль одежды. Именно этот стиль был призван формировать внешний облик советского гражданина. Начиналась эпоха, которую справедливо можно именовать эпохой «Москвошвея». Коко Шанель сказала замечательные слова о моде: «Мода выходит из моды. Стиль – никогда!».

Литература

1.                  Горький М. «О музыке толстых», газета «Правда», №90,1928.

2.                  Красавин Л.П. «Философия истории», Берлин,1923. 99 с.

3.                  Мандельштам О.Э. Собрание произведений. Стихотворения / Сост., подг. текста и прим. С.В. Василенко и Ю.Л. Фрейдина. М., Республика, 1992.

4.                  Симаков Б. «Вестник воздушного флота» №5, 1952.

5.                  Синичкин П. «Модный приговор советской власти», журнал «Вокруг света» №5(2860), 2012.

6.                  Советский стиль/ред. группа: В.Зусева, Т.Евсеева, Н.Иванова.- М.: Мир энциклопедий Аванта+, Астрель, 2012.

7.                  Сопельняк Б. «Будёновка-любимый головной убор красноармейцев», газета «Вечерняя Москва» №27 (25295), 2010.

Поступила в редакцию 13.02.2014 г.