«Постсекулярная культура»: попытка определения
Пашков Константин Валерьевич,
кандидат философских наук, доцент кафедры культурологии и медиа-коммуникаций Харьковской государственной академии культуры.
Распространение термина «постсекулярность» в научном дискурсе является прямым следствием радикальных изменений во взаимном позиционировании религии и культуры в последние десятилетия. О масштабности и векторности этих изменений свидетельствует тот факт, что в противовес ситуации второй половины ХХ ст., когда большинство ученых были твердо убеждены в том, что в результате успехов модернизации и секуляризации религия обречена на отмирание уже в ближайшем будущем, в последние годы, те же ученые вынуждены были значительно скорректировать категоричность своих прогнозов и соображений. Сегодня в трудах специалистов речь идет уже не о прогрессирующем вытеснении религии за пределы публичного пространства, а о росте общественной и культурной роли религиозного фактора, причем не только в постсоветских и мусульманских странах или в США (где градус религиозности населения оставался достаточно высоким в течение всего секулярного ХХ в.), а также на территории Западной Европы, которая ранее считалась незыблемым бастионом секулярной идеологии, политики и культуры. Несколько обобщая, можно утверждать, что мир находится сегодня в состоянии «постсекулярной ситуации», главным признаком которой является то, что истины секуляризма сегодня хотя и сохраняют свое влияние, однако уже не считаются ни окончательными, ни непротиворечивыми в их базовых моментах.
Но с признанием того, что в мире сложилась «постсекулярная ситуация», перед культурологами встает необходимость исследовать ту «постсекулярную культуру», которая возникает сегодня повсюду в мире, вследствие пересмотра существовавшей, начиная с эпохи Нового времени, схемы взаимоотношений между культурой и религией.
Концепт «постсекулярная культура» был использован в 1997 г. американским литературоведом Дж. Макклюром, который с его помощью описал существующую на Западе с последней четверти ХХ ст. тенденцию в произведениях постмодернистских писателей выводить секулярных героев, которые были обеспокоены духовно-религиозными поисками в пространстве недогматичной религиозности. Познее, уже в работе 2007 г. Макклюр уточнил, что кроме постмодернистской литературы, «постсекулярная культура» манифестировала себя также во «взрывном росте фундаментализма, спиритуальных формах организованной религиозной практики, экспериментах «New Age» в пространстве альтернативной духовности и в обращении к религии определенных философских кругов» [1, с. 7]. Основанием для объединения всех этих разнохарактерных феноменов под одним общим знаменателем у Макклюра служило то, что «все эти движения демонстрировали сильное, но и выборочное разочарование в секулярных ценностях и способе бытия, а также решимость изобретать им альтернативы» [1, с. 7].
Во второй раз концепт «постсекулярная культура» был использован на Западе в 2005 г. нидерландским ученым А. Зондерваном в его работе посвященной личности и идеям американского социолога культуры Ф. Риффа, которого Зондерван назвал «пророком постсекулярной культуры» [2, с. 140]. Следует, однако, отметить, что в контексте «сакральной социологии» Ф. Риффа, «постсекулярную культуру» следовало трактовать совсем не так, как ее трактовал Дж. Макклюр, поскольку Рифф выступал за полное, а не частичное освобождение культуры от секулярных ценностей.
В третий раз, концепт «постсекулярная культура» был озвучен в 2008 г. в названии статьи американского религиоведа А. Портерфилд [3]. Однако она придала ему исключительно ироническое значение, назвав «постсекулярной» культурой проявления глупого и опасного «отступления от рационального общественного дискурса о религии» [4, с. 188], которые, по ее мнению, позволяли себе некоторые толерантные американские религиоведы.
В работах постсоветских исследователей, первой в научный обиход в 2005 г. вошла формула «культура постсекулярного общества», которая у ее автора ― украинского религиоведа М. Мурашкина неожиданно оказалась связанной исключительно с практиками «стимулирования психики различными искусственными процедурами психотехники» [5, с. 36] современными мистиками-постмодернистами. В 2010 г., в нашей статье, посвященной анализу религиозного измерения кинематографа А. Тарковского, концепт «постсекулярная культура» впервые в постсоветской гуманитаристике был использован для обозначения специфики современной культурно-религиозной ситуации, одну из определяющих характеристик которой мы увидели в радикальном снижении секулярного давления на культуру [6].
В следующем, 2011 году, концепт «постсекулярная культура» вошел в философско-культурологический дискурс российских ученых: у Т. Минченко он был соотнесен с формированием в современности нового толерантного типа отношений между секулярным и религиозным сознанием [7], а у В. Лебедева ― с потерей интереса «к храму» и утратой современными людьми навыков владения семиотическим кодом традиционной религии [8].
Уточняя свое предложение относительно содержания достаточно противоречивого, как показал наш обзор, содержания концепта «постсекулярная культура», отметим следующее: «постсекулярная культура» ― это культура, которая возникает как отражение «постсекулярной ситуации». Признаком последней является то, что сегодня становится проблематичным несомненное доверие к любым секулярным способам объяснения логики развертывания мировой культуры, которые претендуя на открытие эволюционных законов ее развития пророчат обязательную маргинализацию религии сначала в развитых модернизированных обществах, а затем и во всех других, «менее развитых», обществах и культурах.
Переходя, далее, к авторской культурологической концептуализации «постсекулярной культуры», ми предлагаем несколько тезисов: во-первых, говоря об этой форме культуры можно вести речь о феноменах и процессах которые инспирированы «дыханием» религии, но религии, которая не обязательно связана со старыми религиозными традициями, поскольку в условиях «постсекулярной ситуации» актуализирован и не ориентированный на традицию религиозный поиск. Во-вторых, рассуждая о феномене «постсекулярной культуры» как некоем целом, надо учитывать и то, что она имеет антиномичный характер, поскольку «свою долю» в нее привносят представители как религиозных, так и антирелигиозных позиций. Следует очень серьезно отнестись к замечаниям тех современных философов, социологов религии и религиоведов, которые указывают на то, что в современности, кроме верующих, есть и не верующие, а также «скептики и «агностики», которые имеют собственный взгляд на вопрос «трансцендентного» и соответствующую систему взглядов на имеющееся и возможное устройство общества и культуры. Именно поэтому, будет ошибкой сближать «постсекулярную культуру» с «религиозной» или «домодерной» культурой, как это порой делают представители «религиозной культурологии». В третьих, к «постсекулярной культуре», на наш взгляд, следует отнести не только разного рода проявления положительной «открытости религиозному» и активность антирелигиозного или нерелигиозного характера, но также и все виды деструктивной активности, инспирированные религией (например, ― терроризм). Иначе говоря, «постсекулярная культура» охватывает собою все те культурные феномены, которые имплицитно связанны с формированием позиции по поводу религиозного вопроса в мире, в котором, по большому счету, уже потеряна вера в необратимость секуляризации.
Литература
1. McClure J. A. Partial Faiths: Postsecular Fiction in the Age of Pynchon and Morrison / John A. McClure. ― Athens: University of Georgia Press, 2007. ― 209 p.
2. Zondervan A. A. W. Sociology and the Sacred. An Introduction to Philip Rieff’s Theory of Culture / A. A. W. Zondervan. ― Toronto : University Of Toronto Press, 2005. ― 207 p.
3. Porterfield A. Religious pluralism, the study of religion and «postsecular» culture / А. Porterfield // The American University in a Postsecular Age / Eds. Douglas Jacobsen and Rhonda Hustedt Jacobsen. ― Oxford : Oxford University Press, 2008. ― P. 186-201.
4. Мурашкін М. Г. Досвід самодостатності в містицизмі ХХ ст. (Релігієзнавчий аналіз). Автореф. дис... д-ра філософ. наук: 09.00.11 / М. Г. Мурашкін. — К.: Ін-т філос. ім. Г. С. Сковороди НАН України, 2005. — 35 с.
5. Пашков К. В. Кинематограф Андрея Тарковского и постсекулярная культура / К. В. Пашков // Проблеми взаємодії мистецтва, педагогіки та теорії і практики освіти. Когнітивне музикознавство: зб. наук. ст. (на честь 55-річчя Л. В. Шаповалової) / Харк. держ. ун-т мистецтв ім. І. П. Котляревського. ― Х., 2010. ― № 29. ― С. 102–118.
6. Минченко Т. П. Региональная специфика социокультурной адаптации населения Сибири в эпоху глобализации и постсекулярности (на примере культурных ценностей народов Томской области) / Т. П. Минченко // Вестник ТомГУ. Культурология и искусствоведение. ― 2011. ― № 4. ― С. 35-43.
7. Лебедев В. Ю. Христианский религиозный опыт в ракурсе экзистенциализма: интерпретация фильма, интерпретация реальности / В. Ю. Лебедев // Прогнозис. ― 2011. ― № 1. [Электронный ресурс]. ― Режим доступа: http://www.polygnozis.ru/default.asp?num=6&num2=534.
Поступила в редакцию 15.10.2014 г.