Специфичность онтогенеза механизмов психологических защит: теоретический контекст
Зеленская Виктория Юрьевна,
cоискатель кафедры социальной и практической психологии Восточноукраинского национального университета им. Владимира Даля, г. Луганск, Украина.
Концепция механизмов психологической защиты остается наиболее важным вкладом психоанализа в теорию личности и в теорию психологической адаптации. Развитие проблематики психологической защиты носит сложный и противоречивый характер. Это обусловлено сложностью самого объекта исследования, а также изначально крайне негативной оценкой психоанализа. Сам факт того, что явление психологической защиты было обнаружено в практике психоанализа, приводит к вытеснению данного явления из сферы научных интересов большинства исследователей. Как и любой иной объект научного исследования, психологическая защита представляет собой многомерное явление, которое требует изучения во всех проявлениях и связях, а значит системного подхода.
Исследователи данной проблемы отмечают, что организация адекватной психологической защиты обеспечивает успешную адаптацию личности. Отметим, что согласно современным представлениям, эффективная социально-психическая адаптация зависит от способности субъекта изменять свои психические образы, приспосабливая их к новой действительности [1]. Важно подчеркнуть, что адаптация на биологическом и социальном уровнях невозможна без участия индивидуальных структурно-функциональных особенностей психофизиологических механизмов самозащиты. Адаптационные механизмы обеспечиваются выраженными индивидуально-типологическими свойствами личности. Особую роль на проявление адаптационного механизма играет способность личности спрогнозировать ситуацию на степень ее фрустрации.
Данная логика актуализирует проблему механизмов психологической защиты. Прежде всего, отметим следующее. Механизмы защиты, которые развиваются в онтогенезе как средства адаптации и разрешения конфликта могут при определенных условиях обеспечивать прямо противоположные состояния. О таких состояниях говорят исследователи, как В. С. Роттенберг, В. А. Ташлыков, И. Д. Стойков, Ф. Е. Василюк, Э. И. Киршбаум, которые рассматривают психологическую защиту как непродуктивный процесс. В их научной концепции развивается идея о том, что защитные механизмы ограничивают развитие личности. Подчеркнем, что именно наше понимание психологической защиты полностью совпадает с научными взглядами таких авторов, как Р. М. Грановская, В. К. Мягер, Е. Т. Соколова, Б. В. Зейгарник, которые предлагают различать между патологической психологической защитой или неадекватными формами адаптации и «нормальной, профилактической, постоянно присутствующей в нашей повседневной жизни» [8].
Например, Б. В. Зейгарник выделяет деструктивные и конструктивные меры защиты. Первые связываются с неосознанностью их субъектом, а вторые — с осознанным принятием и регуляцией. Неосознаваемая и неконструктивная защита может проявляться и у здорового человека в ситуации фрустрации. Отметим, что необходимыми признаками фрустрирующей ситуации согласно большинству определений является наличие сильной мотивированности достичь цель (удовлетворить потребность) и преграды, препятствующей этому достижению. Автор также подчеркивает, что проявляясь на неосознаваемом уровне, меры защиты нередко приводят к деформации поступков человека, нарушению гармоничных связей между целями поведения и определяемой поведением ситуацией.
Согласно мнению Е. Т. Соколовой, психологическая зрелость личности определяется, в частности, степенью отвязанности аффектов от объектов удовлетворения потребности. «Контроль над широким классом аффективных состояний осуществляется путем переструктурирования, иерархизации самих этих состояний в соответствии с усвоенными социально заданными нормами, а также посредством интеллектуальных стратегий (контролей), разрабатываемых индивидом для решения познавательных задач в условиях интерферирующего (и потенциально всегда разрушительного) воздействия аффективных состояний» [9, с. 210].
Как отмечают в своей работе Романова Е.С. и Гребенников Л.Р., что норма и патология защитного функционирования индивида зависят от того, сумел ли он на определенных этапах онтогенеза реализовать базисные психологические потребности или, благодаря воздействию среды, они были блокированы.
В основе этой неоднозначности лежит тот факт, что механизмы защиты являются в своем большинстве продуктами конфликтов раннего онтогенеза. Анализ научных публикаций показывает, что проблема хронологии защитных механизмов в онтогенезе остается на сегодняшний день недостаточно разработанной. Несомненным остается существование некоторых закономерностей в процессе образования защит, для определения которых целесообразно рассмотреть хронологическую классификацию.
Ссылаясь на исследование А. Фрейд, выделим предположительно такие этапы развития механизмов защиты «Эго»: предстадия защиты (конец первого года жизни); механизмы проекции и интроекции (от одного года до двухлетнего возраста); механизмы вытеснения и интеллектуализации (от двух до трехлетнего возраста); механизмы реактивного образования и сублимации (от трех до пятилетнего возраста) [11]. В своей концепции автор приходит к простому умозаключению. Во-первых, некоторые механизмы психологической защиты не будут зависеть от стадии развития психики. Во-вторых, определенные из них «запускаются» только лишь на определенном этапе защиты «Эго». В-третьих, полярность защитных механизмов не является показателем об одновременности их образования. Данные выводы указывают на специфичность онтогенеза механизмов психологической защиты согласно научным взглядам А. Фрейд на эту проблему.
Любая хронологическая классификация механизмов психологической защиты будет условной. Констатируем также следующее, что в зависимости от динамических особенностей психики индивида и характера воздействия среды, образования некоторых механизмов защиты может не произойти, или они будут слабо выражены, в то время как другие будут использоваться очень интенсивно и оказывать значительное влияние на индивидуальное поведение [8].
На наш взгляд специфичность онтогенеза механизмов психологической защиты более подробно раскрывает теоретическая модель механизмов защиты Р. Плутчика, которая базируется на психоэволюционной теории эмоций. С точки зрения общей психоэволюционной теории, эмоции входят во все трансакции, создавая базис как внешнего, так и внутреннего конфликта.
В качестве исходных теоретических предпосылок Р. Плутчик выдвигает такие положения:
1) специфические защиты образуются для совладания со специфическими эмоциями;
2) существует восемь основных механизмов защиты, которые развиваются для совладания с восемью основными эмоциями;
3) восемь основных защитных механизмов обладают свойствами как сходства так и полярности;
4) определенные типы личностных диагнозов имеют в своей основе характерные защитные стили;
5) индивид может использовать любую комбинацию механизмов защиты [8, с. 22].
Акцентируем наше внимание на положение его концепции и о том, что существует восемь основных механизмов защиты, которые развиваются для совладания с восемью основными эмоциями. Рациональное зерно этого положения заключается в определении ограниченного количества базисных защитных первоэлементов. Значит, чтобы решить, сколько существует основных механизмов защиты, следует соотнести их с эмоциями. Замещение, проекция, компенсация, регрессия, подавление, отрицание, образование реакции и интеллектуализация будут выступать как регуляторы восьми основных эмоций.
В качестве примера, рассмотрим характеристики трех основных механизмов из восьми в порядке их онтогенетического развития. В рамках наших научных интересов рассмотрим отрицание (как самый ранний механизм защиты), интеллектуализацию (механизм, который актуализируется в подростковом возрасте), компенсацию (как самый сложный механизм защиты).
Отрицание Р. Плутчик рассматривает как наиболее ранний онтогенетически и наиболее примитивный механизм защиты. Этот механизм развивается с целью сдерживания эмоции принятия окружающих, если они демонстрируют эмоциональную индифферентность или отвержение. Благодаря этому механизму индивид получает возможность безболезненно выражать чувства принятия мира и себя самого, но для этого он должен постоянно привлекать к себе внимание окружающих доступными ему способами. Охарактеризуем механизм отрицания по двум критериям, а именно норма и возможная девиация. Показатели защитного поведения в норме: эгоцентризм, внушаемость, общительность, стремлении быть в центре внимания, оптимизм, непринужденность, дружелюбие, умение внушить доверие, уверенная манера держаться, самонадеянность, жалость к себе, обходительность, аффектированная манера поведения, пафос, легкая переносимость критики и отсутствие самокритичности. Механизм отрицания может сработать в виде патологии. В этом случае возможны такие девиации поведения как лживость, склонность к симуляции, необдуманность поступков, недоразвитие этического комплекса, склонность к мошенничеству, эксгибиционизм, демонстративные попытки суицида и самоповреждения.
Закономерности проявления психологической защиты в подростковый период выступают в виде следующих доминирующих тенденций:
- в подростковый период у нормально развивающихся подростков происходит существенное усиление психологической защиты;
- в условиях нормального развития набор доминирующих защитных механизмов включает в себя интеллектуализацию.
Интеллектуализация — развивается в раннем подростковом возрасте для сдерживания эмоции ожидания или предвидения из боязни пережить разочарование. Образование механизма принято соотносить с фрустрациями, связанными с неудачами в конкуренции со сверстниками. Предполагает произвольную схематизацию и истолкование событий для развития чувства субъективного контроля над любой ситуацией. В этот кластер входят также механизмы: аннулирование, сублимация и рационализация.
По мнению Василюка Ф. Е., интеллектуализация представляет собой «уход из мира импульсов и аффектов в мир слов и абстракций». Личность пресекает переживания с помощью логических установок даже при наличии убедительных доказательств в пользу противоположного. При этом способе защиты нередко наблюдаются очевидные попытки снизить ценность недоступного для личности опыта [3].
Особенности защитного поведения в норме: старательность, ответственность, добросовестность, самоконтроль, склонность к анализу и самоанализу, основательность, осознанность обязательств, любовь к порядку, нехарактерность вредных привычек, предусмотрительность, дисциплинированность, индивидуализм.
Возможные девиации поведения: неспособность принять решение, самообман и самооправдание, выраженная отстраненность, цинизм; поведение, обусловленное различными фобиями, ритуальные и другие навязчивые действия.
Компенсация — онтогенетически самый поздний и когнитивно-сложный защитный механизм, который развивается и используется, как правило, сознательно. Предназначен для сдерживания чувства печали, горя по поводу реальной или мнимой потери, утраты, нехватки, недостатка, неполноценности. Компенсация предполагает попытку исправления или нахождения замены этой неполноценности. В кластер компенсации входят также механизмы: сверхкомпенсация, идентификация и фантазия.
Особенности защитного поведения в норме: поведение, обусловленное установкой на серьезную и методическую работу над собой, нахождение и исправление своих недостатков, преодоление трудностей, достижение высоких результатов в деятельности; серьезные занятия спортом, коллекционирование, стремление к оригинальности, склонность к воспоминаниям, литературное творчество.
Возможные девиации: агрессивность, наркомания, алкоголизм, сексуальные отклонения, промискуитет, клептомания, бродяжничество, дерзость, высокомерие, амбициозность.
Исходя из этих примеров видно, что механизмы психологической защиты организуются как важнейшие новообразования на определенных этапах онтогенеза. Они, накладываясь на динамические особенности психики индивида, определяют основные черты его характера и, в большой мере, становление всей системы его отношений с окружающим миром.
В свете вышеизложенной системной концепции защиты становится ясным, что защитные механизмы используются в обоих случаях, однако в первом — более примитивные с точки зрения участия сознания в процессе субъектной репрезентации конфликта и, следовательно, предполагающие неконструктивное защитное поведение. Это могут быть такие механизмы как отрицание или проекция. Во втором случае речь идет об осознанном применении таких сложных механизмов как, например, интеллектуализация или компенсация, которые предполагают конструктивное поведение, например, рациональный анализ конфликта, нахождение и исправление своих недостатков, серьезную работу над собой.
Механизмы защиты онтогенетически развиваются для снятия этого противоречия и дают индивиду возможность отсроченного, опосредованного, идеального или паллиативного решения универсальных проблем адаптации и удовлетворения базисных потребностей путем когнитивно-аффективного искажения образа реальности. Механизмы защиты решают конфликт между любой из основных эмоций или их комбинацией, требующей спонтанного выражения, и эмоцией страха, возникающей, когда опыт индивида сигнализирует о неминуемых негативных последствиях такого выражения. Образуется ситуация, где не только реагирование на стимул, но и отсутствие реагирования представляют угрозу для позитивного образа «Я». Защитные механизмы обеспечивают его стабильность, предлагая различные пути искажения образа реальности и косвенного выражения начальной эмоции. До определенной степени это искажение обеспечивает социальную и, в отдельных случаях, биологическую адаптацию индивида. Выходя за пределы условной среднестатистической нормы, искажение реальности сообщает поведению индивида девиантный (в релятивистском понимании термина) характер. Возникает социальная дезадаптация, которая нарушает стабильность позитивного образа «Я». Сильное психическое напряжение или, другими словами, внутриличностный конфликт требует более интенсивного функционирования механизмов защиты. Образуется, следовательно, порочный круг, разорвать который способно, по-видимому, только психотерапевтическое вмешательство [8].
Если главной функцией механизмов психологической защиты является сохранение позитивного образа «Я» при любых угрожающих ему изменениях во внешнем мире, то образование их должно быть непосредственно связано с первым отрицательным опытом спонтанного самовыражения. Для обозначения внешних сил, ограничивающих спонтанность, мы вслед за Э. Фроммом употребляем термин «гетерономное» воздействие, то есть противоречащее естественному росту и развитию индивида в данный момент времени. Э. Фромм в этой связи пишет: «Стремление расти в соответствии со своей собственной природой присуще всем живым существам. Поэтому мы и сопротивляемся любой попытке помешать нам развиваться так, как того требует наше внутреннее строение. Для того чтобы сломить это сопротивление — осознаем мы или нет, — необходимо физическое или умственное усилие» [10].
Анализ литературы по проблеме позволяет сделать вывод. Во-первых, механизмы психологической защиты являются продуктами онтогенетического развития и научения. Они развиваются как специфические средства социально-психологической адаптации. Во-вторых, механизмы защиты предотвращают развитие внутриличностного конфликта между первоначальной эмоцией и эмоцией страха или его производных.
Механизмы защиты обладают свойствами смежности, полярности и интенсивности и различаются по критерию примитивности — сложности в зависимости от времени образования в онтогенезе и участия сознания в актуальном функционировании; а соответствующее защитное поведение — по критерию конструктивности — деструктивности в зависимости от соответствия социальным ожиданиям. При этом, поскольку превратности жизни обеспечивают комплексы смешанных эмоциональных конфликтов, они должны также вести к образованию комплекса разных механизмов защиты, необходимых для совладания с ними.
Литература
1. Берн Э. Введение в психиатрию и психоанализ для непосвященных. — СПб.: МФИН, 1992. — 448 с.
2. Божович Л.И. Этапы формирования личности в онтогенезе // Психология личности. Т.2. Хрестоматия. Самара: Бахрах-М, 2004 .
3. Василюк Ф.Е. Жизненный мир и личность: типологический анализ критических ситуаций // Журнал практической психологии и психоанализа, 2001, №4.
4. Захарова Ю.Б. О моделях психологической защиты на уровне межгруппового взаимодействия // Вестник МГУ. — Сер. 14, Психология, 1991. — №3. — С. 11–20.
5. Ильин Г.А. Причины неприятия психоанализа // Бессознательное: природа, функции, методы исследования. Тбилиси: Мецниереба. Т. 14. 1985. — С. 419–428.
6. Каменская В.Г., Зверева С.В. Возрастные и тендерные особенности системы психологических защит (на примере подростково-юношеской выборки) // Психологический журнал, т.26, № 4, 2005, с. 77-89.
7. Одинцова М.А. Особенности проявления установки «жертва» у подростков // Гуманитарный экономический вестник, №4. — Мн.: МГЭИ, 2007. — С. 67—85.
8. Романова Е. С., Гребенников Л. Р. Механизмы психологической защиты: генезис, функционирование, диагностика. – Мытищи: Талант, 1996. — 144 с.
9. Соколова Е.Т. Самосознание и самооценка при аномалиях личности. М.: Изд-во МГУ, 1989. — 215 с.
10. Фромм Э. Бегство от свободы. — М.: Прогресс, 1989. — 272 с.
11. Freud A. The Ego and the mechanisms of defense // The writings of Anna Freud, Vol.2, London, 1977.
Поступила в редакцию 16.06.2014 г.