Правовой режим сведений досудебного расследования и проблемы доступа к ним

 

Гаврюшенко Анна Владимировна,

прокурор отдела прокуратуры г. Киева,

соискатель кафедры организации судебных и правоохранительных органов Национального юридического университета им. Ярослава Мудрого.

Научный руководитель – профессор кафедры организации судебных и правоохранительных органов Национального юридического университета им. Ярослава Мудрого

Каркач П. М.

 

Legal regime of pre-trial investigation and information problems of access to them

 

Anna Havriyshenko

 

На основании исследования законодательных актов, норм международного права анализируется правовой режим сведений досудебного расследования (следственная тайна) и проблемы доступа к ним. Отмечается, что преждевременное либо несанкционированное разглашение следственной тайны может причинить вред не только государственным и общественным интересам, но и интересам лиц, вовлеченных в орбиту уголовного процесса. Рассматриваются каналы утечки информации, формируемой на стадии досудебного расследования, обращено внимание на необходимость усиления контроля за соблюдением законодательства о режиме такой информации. Предложены организационно-правовые средства решения указанной проблемы.

Ключевые слова: сведения досудебного расследования, следственная тайна, режим доступа к информации, утечка информации.

 

Based on the study of legislation, international law examines the legal regime of the information pre-trial investigation (investigation secret) and the problem of access to them. Notes that premature or unauthorized disclosure of investigative secrecy can cause harm not only to the public and the public interest, but also the interests of those involved in the orbit of the criminal process. Considered channels of information leakage, formed on the pre-trial investigation, drew attention to the need to strengthen the monitoring of compliance with the regime such information. Proposed organizational and legal means to solve this problem.

Keywords: information, pre-trial investigation, the investigation secret mode of access to information leaked.

 

Постановка проблемы и ее актульность

 

Информация, формирующаяся на досудебном следствии, представляет общественный интерес и обнародуется средствами массовой информации. Между тем, такая информация законом отнесена к тайной, доступ к ней ограничен, а разглашение ее может причинить вред интересам личности, общества и государства. Вместе с тем, право общественности контролировать функционирование системы уголовного судопроизводства («право знать») требует ее открытости в пределах, определенных законом, в том числе и доступности к сведениям, формирующимся на стадии досудебного расследования. На этой стадии принцип гласности и открытости действует частично: с одной стороны он ограничен запретом законодателя, а с другой – усмотрением следователя. Исследовние проблемы соблюдения баланса интересов личности, общества и государства в этой сфере имеет не только теоретическое, но и практическое значение.

 

Состояние исследования

 

В теории информационного права основам доступа к служебной тайне уделялось внимание в работах И.Л.Бачило, В.Д.Гавловского, О.А.Городова, Р.А.Калюжного, В.А.Копылова, В.Н.Лопатина, Ю.И.Мигачева, Л.Л.Попова, И.М.Рассолова, С.В.Тихомирова, В.С.Цымбалюка, Н.Я.Швеца и других. Правовые и криминалистические средства обеспечения тайны досудебного следствия рассматривались Л.В.Брусницыным, В.С.Кузьмичевым, И.И.Мартиновичем, А.Е.Масловым, И.Л.Петрухиным, И.В.Смольковой и другими. Однако обозначенная проблематика до конца еще не исчерпана. В частности, в Украине после принятия нового УПК (2012 г.) и ряда законов о доступе к публичной информации, о защите персональных данных и др. вопросы правового режима сведений, формируемых на стадии досудебного расследования, не исследовались. Между тем, право общественности знать и контролировать функционирование системы уголовного судопроизводства требует соответствующего информационного обеспечения Поэтому целью настоящей статьи является исследование правового режима доступа к сведениям досудебного расследования, проблемы соблюдения баланса интересов личности, общества и государства в этой сфере. Указанная цель обусловила постановку и решение таких задач:

1)                 анализ организационно-правовых основ доступа граждан к сведениям досудебного расследования;

2)                 хзарактеристика информации, формирующейся на стадии досудебного расследования;

3)                 определение средств решения проблемы утечки информации, отнесенной к следственной тайне.

 

Изложение основного материала

 

В соответствии со ст.10 Европейской конвенции о защите прав человека (далее –Конвенция), средства массовой информации (далее – СМИ) должны информировать граждан благодаря их праву получать информацию по вопросам, представляющим общественный интерес, в том числе и в сфере уголовного судопроизводства. Такая деятельность при условии соблюдения границ правового поля должна, с одной стороны, обеспечить стимулирующую роль уголовного права, а с другой – общественный контроль за функционированием системы уголовного судопроизводства.

Законы Украины «Об информации» (ст.21) [1], «О печатных средствах массовой информации (прессе) в Украине» (ст.3) [2], «О телевидении и радиовещании» (ст.6) [3] запрещают распространение информации, нарушающей законные права и интересы физических лиц. Речь идет о недопустимости злоупотребления свободой журналистской деятельности, особенно в отношении лиц, которые втягиваются в орбиту уголовного судопроизводства.

В этой сфере важное значение имеет позиция Совета Европы, отраженная в Конвенции и в ее толкованиях Европейским судом по правам человека, а также в резолюциях и рекомендациях органов СЕ. В частности, Бордосская декларация «Судьи и прокуроры в демократическом обществе», принятая КСЕС и КСЕП (2009 г.), подчеркивая важность обеспечения общества необходимыми сведениями о деятельности правоохранительной системы, акцентирует внимание на обнародовании такой информации с учетом принципа презумпции невиновности обвиняемого, права на справедливый суд и права на уважение к личной и семейной жизни всех лиц, участвующих в процесе.

Выполнение указанных требований непосредствено связано с уяснением правового режима сведений досудебного расследования (следственной тайны), пределах доступа общественности к такой информации, установленных законом, и возможности ее раскрытия СМИ. Решение этих задач обусловило выбор темы данной статьи.

В процессе деятельности органов досудебного расследования собирается, обрабатывается, сохраняется широкий круг сведений, которые могут быть определены терминами «служебная информация», «служебная тайна», «тайна следствия». В научной литературе распространенным является следующее определение: «Служебная тайна – это конфиденциальная информация, защищенная законом и ставшая известной в государственных органах и органах местного самоуправления только на законных основаниях и в связи с исполнением их представителями служебных обязанностей, а также служебная информация о деятельности государственных органов, доступ к которой ограничен законом.[1, с.554] Такая тайна выступает в качестве инструмента, необходимого для осуществления профессиональной деятельности того или иного лица (знание таких тайн делает возможным реализацию лицом своих трудовых обязанностей независимо от сферы деятельности человека).[15, с.85] Этой информации присущи такие основные признаки: 1) она является собственностью государства; 2) ее использование, распространение и хранение осуществляют, как правило, должностные лица, являющиеся государственными либо муниципальными служащими в связи с исполнением своих служебных обязанностей в соответствии с законом; 3) режим этой информации (порядок ее отнесения к служебной тайне и рассекречивания, порядок защиты, хранения, передачи и доступа к ней) устанавливается специальными нормативно-правовыми актами [13, с.197].

Указанные признаки полностью относятся и к сведениям досудебного расследования, которые являются тайной информацией (тайной следствия), доступ к которой ограничен, а ее разглашение может причинить вред интересам личности, общества и государства (ст.8 Закона «О доступе к публичной информации» [5]. Порядок доступа к такой информации регулируется специальным законом. Так, ст. 222 Уголовного процессуального кодекса Украины, устанавливая режим сведений досудебного расследования путем недопустимости их разглашения, предусматривает, что такие сведения могут быть разглашены только по разрешению следователя или прокурора и в том объеме, в котором они признают это возможным. Правовой гарантией соблюдения этих требований являются положения ч. 2 данной статьи, согласно которым в необходимых случаях следователь (прокурор) предупреждает лиц, которым стали известны сведения досудебного расследования в связи с участием в нем, об их обязанности не разглашать такие сведения без его разрешения. Изложенное позволяет сделать вывод, о том, что досудебное расследование не является полностью тайным производством: на этой стадии уголовного процесса принцип гласности и открытости действует частично, в пределах. установленных законом. Рассмотрим эти вопросы подробнее.

Запрет на раскрытие сведений досудебного расследования вытекает из, особенностей уголовного производства, определенных его задачами. В частности, речь идет о необходимости установления и розыска лиц, совершивших уголовное правонарушение, предотвращения уничтожения следов и иных доказательств виновными лицами или их сообщниками, иными заинтересованными в результатах досудебного расследования лицами с целью воспрепятствовать проведению расследования, повлиять на его ход, причинить вред полноте и объективности установления обстоятельств криминального правонарушения. Существование этого запрета также обусловлено тем, что преждевременное разглашение данных следствия, т.е. сообщение их третьим лицам в частной беседе, публичном выступлении, в СМИ может скомпрометировать участников производства, отрицательно повлиять на раскрытие преступления, изобличение виновных, так как осведомленность отдельных заинтересованных лиц или организованных преступных группировок о том, в каком направлении осуществляется расследование, какие конкретно следственные (розыскные) и другие процессуальные действия будут выполняться, позволит им активно противодействовать[1] усилиям следователя и оперативных подразделений [20, с.472].

Поэтому только следователь (прокурор), как лицо, осуществляющее досудебное расследование, вправе определить содержание и объем информации о досудебном рсследовании, которая может быть обнародована и стать известной определенному либо неопределенному кругу лиц, в частности, иным участникам производства. По мнению авторов постатейного Комментария к УПК РФ, такое разрешение следователя должно быть оформлено в виде отдельного документа или в виде резолюции на ходатайстве лица, желающего его получить [12, с.352]. Кроме того, информация о ходе расследования уголовного дела может быть доведена до общественности непосредственно следователем через СМИ на брифинге, пресс-конференции, путем выступления в СМИ и проч.

К данным досудебного расследования (тайне следствия) относятся все сведения, полученные в процессе осуществления следственных и оперативно-розыскных действий. Поэтому содержанием уголовного производства является информация определенного рода, формализованная в соответствии с требованиями уголовного процессуального закона с определенным доступом к ней. Так, в уголовном производстве может находиться информация, которая не подлежит разглашению ни при каких условиях. Речь идет о формах, методах и результатах оперативно-розыскной деятельности, содержании и материалах ОРД, информация о которых в соответствии со ст.8 Закона «О государственной тайне» [6] отнесена к государственной тайне. Также к закрытым отнесены сведения о мерах безопасности и лицах, взятых под защиту в соответствии с законом (ч.4 ст.6 Закона «Об обспечении безопасности лиц, принимающих участие в уголовном судопроизводстве» [7], ч.4 ст.18 Закона «О государственной защите работников суда и правоохранительных органов» [8]).

В ходе расследования в уголовном деле накапливаются и обрабатываются сведения (совокупность сведений) о физических лицах, которые идентифицированы или могут быть идентифицированы. Речь идет о т.н. «персональных данных», к которым ст.11 Закона «Об информации» относит, в частности, данные о национальности лица, его образовании, семейном положении, религиозных убеждениях, состоянии здоровья, а также адрес, дату и место рождения. Информация о физическом лице является конфиденциальной, доступ к ней ограничен и она может распространяться по желанию (согласию) соответствующего лица в определенном им порядке, согласно предусмотренных им условий (ст.21 Закона «Об информации»). Поэтому, по мнению ученых, следователь не может разгласить такие сведения без разрешения их [20, с.472]. Вместе с тем, конфиденциальная информация может быть распространена без согласия лица в случаях, предусмотренных законом, и только в интересах национальной безопасности, экономического благосостояния и прав человека (например, в случае розыска подозреваемого – ст.281 УПК). Исходя из положений ст.21 Закона «Об информации» возможно разглашение следователем, прокурором информации о физическом лице в иных случаях, предусмотренных законом. Так, ст.296 ГК предусматривает, что по общему правилу имя физического лица, которое задержано, подозревается или обвиняется в совершении преступления, может быть обнародовано только в случае вступления в законную силу обвинительного приговора суда, а также в иных случаях, предусмотренных законом. Полагаем, что в последнем случае могут быть применены положения ст. 6 Закона «Об информации» о том, что ограничение доступа к такой информации осуществляется в соответствии с законом при соблюдении совокупности таких требований: 1) исключительно в интересах национальной безопасности, территориальной целостности или общественного порядка с целью предупреждения беспорядков или преступлений, для охраны здоровья населения, для защиты репутации или прав иных людей, для предотвращения разглашения информации, полученной конфиденциально, либо для поддержания авторитета и непредвзятости правосудия; 2) разглашение информации может причинить существенный вред этим интересам; 3) вред от обнародования такой информации превалирует над общественным интересом в ее получении.

В процессе служебной деятельности следователь может с согласия следственного судьи получить временный доступ к вещам и документам, содержащим охраняемую законом тайну. В соответствии со ст.162 УПК, к такой тайне относится: 1) информация, находящаяся во владении СМИ или журналиста, и предоставленная им на при условии неразглашения авторства или источника информации; 2) сведения, которые могут составлять врачебную тайну; 3) сведения, которые могут составлять тайну совершения нотариальных действий; 4) конфиденциальная информация, в том числе содержащая коммерческую тайну; 5) сведения, которые могут составлять банковскую тайну; 6) личная переписка лица и иные записи личного характера; 7) информация, находящаяся у операторов и провайдеров телекоммуникаций о связи, абоненте, предоставлении телекоммуникационных услуг, в том числе получении услуг, их продолжительности, содержании, маршрутах передачи и т.п.; 8) персональные данные лица, находящиеся в его личном владении или в базе персональных данных владельца персональных данных; 9) государственная тайна.

Обеспечивая недопустимость разглашения указанных и иных сведений досудебного расследования, следователь в соответствии с ч.2 ст.222 УПК предупреждает лиц, которым стали известны такие сведения в связи с участием в нем, о неразглашении их без его разрешения. Незаконное разглашение сведений досудебного расследования влечет за собой уголовную ответственность по ст.387 УК.

К информации с ограниченным доступом относится также служебная информация криминалистического характера, создаваемая следователем либо получаемая им в процессе досудебного расследования (план расследования по уголовному делу, следственные версии, взаимодействие между следователем и работниками оперативных подразделений, сведения о тактике проведения следственных действий и т.п.).

Сохранение сведений досудебного расследования является служебной обязанностью следователя, работника органа ОРД, прокурора, судьи[2] независимо от того, принимали ли они непосредственное участие в досудебном расследовании, а также обязанностью лиц, предупрежденных в установленном законом порядке об обязанности не разглашать данные досудебного следствия. Тем не менее, как отмечается в литературе, значительную часть сведений, составляющих тайну досудебного расследования, субъекты противодействия расследованию получают от работников правоохранительных органов, неосторожно разгласивших эту информацию [17, с.11]. Облегчают доступ к следственной тайне: а) проводимая политика открытости, гласности, которая помимо положительных моментов (общественный контроль) в сфере уголовного судопроизводства приводит и к отрицательным результатам – легальной утечке информации; б) утечка информации через коррумпированных либо бывших работников правоохранительных органов[3]; в) использование технических средств для получения сведений, составляющих тайну (прослушивание, звукозапись и проч.); г) недостаточное внимание руководителей правоохранительных органов к случаям разглашения тайны (утечки информации) и установления лиц, ее разгласивших [17, с.12-13].

Основной формой нарушения режима доступа к сведениям о деятельности органов внутренних дел Р.Р.Мазитов называет их утечку, т.е. несанкционированный выход информации за пределы круга лиц, которым эта информация доверена. Среди основных форм утечки информации – ее разглашение (несанкционированное ознакомление с такой информацией лиц, не имеющих законного доступа к ней, осуществленное лицом, которому эти сведения были доверены или стали известны по роду деятельности), ее раскрытие (опубликование ее в СМИ либо использование в публичных выступлениях сотрудниками ОВД, которым эти сведения стали известны по роду деятельности. Вследствие таких действий защищаемая информация становится достоянием неопределенно широкого круга лиц и утрачивает свою конфиденциальность) и ее распространение (открытое использование сведений ограниченного распространения)[16, с.34-35].

Хотя сведения, составляющие тайну досудебного следствия, имеют такой статус лишь на определенных стадиях, этапах его производства, их преждевременное раскрытие и распространение информации, в том числе и в средствах массовой информации, не только ведет к противодействию досудебному расследованию, но и причиняет существенный вред правам и законным интересам его участников. В этой связи речь идет, прежде всего, о нарушении презумпции невиновности лица, попавшего в орбиту уголовного судопроизводства, вследствие разглашения его персональных данных. На недопустимость таких нарушений неоднократно обращал внимание в своих решениях и Европейский суд по правам человека. Так, в решении от 12.01.2012 г. по делу «Довженко против Украины» суд указал, что при оценке содержания высказываний в газетных публикациях задержанный Довженко упоминался как «преступник» без каких-либо предостережений. Такая оценка, данная высокопоставленным работником милиции, воспринималась как установленный факт, и приравнивалась к заявлению о виновности заявителя в совершении преступления, в котором он подозревался. Это заявление предшествовало оценке соответствующих фактов компетентным судебным органом и побуждало общественность считать заявителя виновным до того, как его вина была доведена в соответствии с законом. Суд также неоднократно подчеркивал важность выбора должностными лицами слов в своих выступлениях, когда они обнародуют свои заявления еще до судебного рассмотрения дела и признания лица виновным в совершении определенного преступления (решение от 3.10.2002 г. по делу «Бьемер против Германии», решение от 27.02.2007 г. по делу «Нештяк против Словакии», решение от 28 июня 2005 г. по делу «Каракас и Эсилирмак против Турции» и др.) [19, с.271-284].

Заслуживает внимания и Рекомендация RЕС (2003) 13 Совета Европы Комитету Министров государствам-членам о предоставлении информации через СМИ относительно уголовного судопроизводства [10, с.362]. Эта Рекомендация состоит из 18 принципов, среди которых особое значение имеет принцип 2 относительно презумпции невиновности лица, как составляющей его права на справедливый суд. В соответствии с этим принципом, взгляды и информация относительно судебных процессов должны передаваться или распространяться через СМИ тогда, когда это не вредит презумпции невиновности подозреваемого, обвиняемого.

Обеспечение и расширение границ гласности и открытости в следственной деятельности является одним из новых и актуальных средств осуществления общегражданского контроля в правоохранительной сфере, важной гарантией предотвращения в ней произвола. Общественность вправе знать, какие совершаются преступления и как осуществляется их расследование, что обуславливает поиск необходимого баланса между презумпцией невиновности лица, привлекаемого к ответственности, и правом общественности на доступ к информации. В его основу может быть положено, например, решение Европейского суда по правам человека по делу «Санди таймс» против Соединенного королевства» (1979), в котором подчеркивается, что СМИ не имеют права преступать границы, установленные в интересах надлежащего правосудия, хотя на них также лежит и обязанность распространять информацию и идеи, касающиеся как деятельности судей, так и иных сфер, составляющих безусловный общественный интерес. Однако, если информация распространяется в такой форме, которая ведет к формированию у общественности собственного мнения о виновности или невиновности лица еще перед объявлением судебного решения, это может повлечь неуважение и недоверие к суду. Поэтому такая практика «квазисуда» со стороны СМИ признается вредной. В то же время отечественные СМИ «пестрят» материалами т.н. «криминальной хроники», которые нарушают положения ст.6 Конвенции о презумпции невиновности лица, втягиваемого в орбиту уголовного судопроизводства, даже если его деяние и не представляет общественного интереса, не является «резонансным». Это свидетельствует об отсутствии надлежащего государственного и общественного мониторинга и контроля за деятельностью СМИ (а, следовательно, и соответствующего реагирования на нарушения закона), а также сложности защиты права на презумпцию невиновности в порядке гражданского судопроизводства.

Так точно не обеспечивается выполнение и ст.8 Конвенции и принципа 8 о защите частной жизни в контексте судебного процесса. Согласно указанным положениям, во время информирования о подозреваемых, обвиняемых или осужденных лицах или иных сторонах уголовного процесса должно уважаться их право на защиту частной жизни. Особая защита должна предоставляться лицам, являющимся несовершеннолетними, иным уязвимым лицам, а также жертвам, родственникам подозреваемых, обвиняемых и осужденных. Во всех случаях следует особо принимать во внимание вредный эффект, который вследствие раскрытия информации, делающей возможным их идентификацию, может быть оказан на лиц, подпадающих под этот принцип. Новейшие подходы по вопрощению этих положений можно наблюдать в ст.88 УПК о недопустимости собирания доказательств и сведений, касающихся личности обвиняемого. Однако, имеющееся «тиражирование» таких сведений в СМИ не только нарушает права лиц, участвующих в уголовном судопроизводстве, затрудняет расследование и рассмотрение уголовных дел, но и в неединичных случаях даже подстрекает граждан к совершению преступлений путем раскрытия информации об условиях и способе их совершения, обстоятельствах, при которых преступления были раскрыты, следах и иных доказательствах, обнаруженных на месте совершения преступления, следственных версиях и т.п.

Как способ разрешения указанных вопросов может служить положение ст. 17 Закона «О борьбе с терроризмом»[9], в соответствии с которой информирование общественности о совершении террористического акта осуществляется исключительно руководителем оперативного штаба или лица, уполномоченные им на поддержание связей з общественностью. Запрещается распространение через СМИ или в иной способ информации, которая, в частности: раскрывает специальные технические приемы и тактику проведения антитеррористической операции; может затруднить ее проведение и (или) создать угрозу жизни и здоровью заложников и иных людей, находящихся в районе проведения указанной операции либо за его пределами; содержать данные о предметах и веществах, которые непосредственно могут быть использованы для совершения актов технологического терроризма.

Положительно оценивая указанные правила, которые стоит воспринять в иных законах, следует обратить внимание на необходимость дальнейшего усиления юридических гарантий прав лиц, вовлеченных в уголовное производство, в частности, и путем установления административной ответственности СМИ и их сотрудников за нарушение стандартов предоставления информации в уголовном судопроизводстве. С другой стороны, актуальным, на наш взгляд, является и отслеживание каналов утечки информации, составляющей следственную тайну, проведение по таким фактам служебного расследования и привлечение к ответственности виновных работников правоохранительных органов.

 

Выводы

 

Изложенное позволяет сделать следующие выводы:

1) сведения досудебного расследования являются тайной информацией (тайной следствия), доступ к которой ограничен законом и усмотрением следователя (прокурора);

2) преждевременное разглашение данных следствия, т. е. сообщение их третьим лицам в частной беседе, публичном выступлении, в СМИ может скомпрометировать участников производства, отрицательно повлиять на раскрытие преступления, изобличение виновных и т.п.;

3) дальнейшее усиление юридических гарантий лиц, вовлеченных в уголовное судопроизводство, связано с установлением административной ответственности СМИ и их сотрудников за нарушение стандартов предоставления информации в уголовном судопроизводстве.

С другой стороны, актуальным является проведение служебных расследований по каждому факту утечки информации, составляющей следственную тайну.

 

Литература

 

1.                  Бачило И.Л.,Лопатин В.Н.,Федотов М.А. Информационное право / Под ред. акад. РАН Б.Н.Топорнина.- СПб.: Юрид.центр Пресс, 2001.- 580 с.

2.                  ВВР.- 2011.-№ 32.-Ст.313.

3.                  ВВР.- 1993.-№ 1.- Ст.1.

4.                  ВВР.- 1994.- № 10.- Ст.43.

5.                  ВВР.-2011.-№ 32.- Ст.314.

6.                  ВВР.-1994.- № 16.-Ст.93.

7.                  ВВР.-1994.-№ 11.-Ст.51.

8.                  ВВР.-1994.-№ 11.- Ст.50.

9.                  ВВР.-2003.-№ 25.-Ст.180.

10.              Гомьен Д., Харрис Д., Зваак Л. Европейская конвенция о правах человека и Европейская социальная хартия: право и практика.- М.: Изд-во МНИМП, 1998.- 600 с.

11.              Килясханов И.Ш. Информационное право в терминах и понятиях: учеб.пособие для студентов вузов, обучающихся по специальности 030501 «Юриспруденция» И.Ш.Килясханов, Ю.М.Саранчук.- М.:ЮНИТИ-ДАНА: Закон и право, 2011.-136 с.

12.              Комментарий к Уголовно-процессуальному кодексу Российской Федерации (постатейный) / Л.Б.Алексеева, Л.Н.Башкатов, В.Боровский и др. Отв.ред.и.Л.Петрухин, И.Б.Михайловская.- 9-е изд., перераб. и доп.- Москва: Проспек, 2012.- 992 с.

13.              Кормич Б.А. Інформаційне право. Підручник.-Харків: БУРУН і К, 2011.- 334 с.

14.              Криминалистическое обеспечение деятельности криминальной милиции и органов предварительного расследования / Под ред. Т.В.Аверьяновой и Р.С.Белкина.- М., 1992.-165 с.

15.              Лопатин В.Н. Правовая охрана и защита служебной тайны // Гос-во и право.-2000.- № 6.- С.82-88.

16.              Маслов А.Е. Тайна предварительного расследования (Правовые и криминалистические средства обеспечения.- Воронеж: Воронежский гос.ун-т, 2003.-158 с.

17.              Мазитов Р.Р. Каналы утечки информации в деятельности органов внутренних дел и способы противодействия ей // Российский следователь.- 2010.- № 17.- с.34-36.

18.              Международно-правовые основы борьбы с коррупцией и отмыванием преступных доходов: Сб.документов / Сост.В.С.Овчинский.-М.: ИНФРА-М., 2013.- 640 с.

19.              Негласні слідчі (розшукові) дії та використання результатів оперативно-розшукової діяльності у кримінальному провадженні: Навчально-практ.посібник / С.С.Кудінов, Р.М.Шехавцов, О.М.Дроздов, С.О.Гриненко.- Х.: «Оберіг», 2013.- 344 с.

20.              Уголовный процессуальный кодекс Украины: Научно-практический комментарий / Отв.ред.С.В.Кивалов, С.Н.Мищенко, В.Ю.Захарченко.- Х.: Одиссей, 2013.-1184 с.

 

Поступила в редакцию 09.06.2014 г.