Алармистское мироощущение как синтетическая основа художественных инсталляций и научных рефлексий Постмодерна
Маликова Юлия Александровна,
аспирант, ассистент кафедры документоведения и культурно-информационной деятельности Донбасского государственного педагогического университета.
Статья посвящена исследованию проявления алармизма как феномена самоощущения страха в современных произведениях искусства и научных инсталляциях. Причина того, что именно в эпоху Постмодерна извечный страх человечества перед неизбежностью исчезновения с лица планеты выделился в отдельный феномен, который получил название алармизма, остается невыясненной в современной научной литературе. Однако глубина и интенсивность современных проявлений алармизма нашла свое отражение в каждой сфере жизнедеятельности, и научные инсталляции, произведения искусства не стали исключением.
Ключевые слова: алармизм, Постмодерн, научные инсталляции, произведения искусства.
Во второй половине XX столетия процесс исторического развития человечества претерпел многочисленные коренные изменения всех аспектов жизнедеятельности. Интенсивность появления и внедрения в повседневную жизнь новых реалий, быстрые темпы наращивания уровня материальной культуры на фоне глубокого идеологического и духовного кризиса приводят к необходимости переосмысления дальнейших интенций развития цивилизации. Одной из форм подобного переосмысления в эпоху Постмодерна становится алармизм, как феномен самоощущения страха.
Истоки алармизма свойственны человечеству на протяжении всей истории развития. По словам М. Элиаде, уже в эпоху индоевропейского единства можно найти письменные упоминания, в которых рассказывалось об уничтожении Вселенной. С тех пор каждый раз, когда человечество переживало кризисные, переломные моменты, алармистские течения наполнялись новым содержанием, которое в той или иной степени отражало вновь появившиеся реалии, распространялись среди населения и периодически приводили к рождению апокалиптического мироощущения.
Постмодерн не является исключением. Скорее наоборот: трагические события первой половины XX столетия выявили неспособность основных идеологических догм Модерна продолжать направлять ход исторического развития человечества. Сомнения в возможности создавать что-либо принципиально новое в историческом плане во многом определили саму сущность современной эпохи, что наиболее полно проявляется в науке и искусстве современности. Несмотря на то, что необходимость объяснения и преодоления алармистского мировоззрения является жизненно необходимым условием выживания социума сегодня, феномен самоощущения страха остается малоисследованным, что обуславливает актуальность темы исследования.
Как уже отмечалось, первая половина прошлого столетия ознаменовалась целым рядом трагических событий: две мировые войны, установление диктатурных режимов во многих мировых государствах, Холокост, голодомор и пр. – все это доказало ошибочность веры в прогресс и силу людского разума, породило ощущение «пограничности» человеческого бытия перед лицом неизвестных антигуманистических вызовов цивилизации. В конце 60-х годов XX столетия на смену рациональному Модерну приходит иррациональная эпоха – Постмодерн. В современной научной мысли не существует единого общепринятого мнения относительно того, может ли считаться Постмодерн наследником Модерна либо же под термином следует понимать исключительно переосмысление основных постулатов предыдущей эпохи. Неоспоримым является тот факт, что сущность Постмодерна заключается в возникновении сомнений у ведущих мыслителей и философов современности относительно конструктивных возможностей человека, его способности создавать принципиально новое в историческом плане.
Интересной представляется мысль американского исследователя Ф. Джеймисона, который в своей работе «Постмодернизм, или логика культуры позднего капитализма» отмечает, что последние годы были отмечены «обратной апокалиптичностью», в которой предчувствие будущего было изменено ощущением конца тех или иных феноменов (конца идеологии, конца политических партий, конца национальных государств, конца искусства, конца социальных классов и др.) [1. С. 124]. Ученый отмечает, что состояние ожидания «конца истории» не было вызвано Постмодерном, наоборот, оно сформировало сущность и привело к становлению новой эпохи.
Постмодерн, таким образом, по словам выдающегося итальянского мыслителя У. Эко, представляет собой «...не фиксированное хронологическое явление, а духовное состояние» [2. С. 635], особое мировосприятие, которое характеризует кризисную эпоху. Для этого состояния характерно ощущение растерянности, разочарования, фрустрации, пустоты бытия.
Постмодерн не оставляет надежд, ведущие мыслители эпохи указывают на отсутствие возможностей для дальнейшего развития, подчеркивают, что человечество находится «на самом краю пропасти» (У. Эко). А когда человек оказывается в таком положении, вопросы жизни и смерти открываются в совершенно новом ракурсе; само существование, его смысл подлежат переосмыслению, результатом чего становится понимание всей неприкрытой правды неустроенной человеческой жизни, лишенной духовного смысла. Постмодерн, таким образом, выступает не только как кризисное мироощущение, но понимание и осознание человеком себя в этой кризисной, переломной эпохе. Именно это сознание и самосознание становятся определяющими факторами научных исследований и произведений искусства, пронизывают каждую сферу духовной жизни.
Тревожащие факторы современности стали причиной того, что характер распространения и глубина идеологического воздействия эсхатологических ожиданий, по мнению У. Эко, не уступают Средневековью. В своих интервью мыслитель не единожды указывал на свою заинтересованность в изучении именно этой эпохи, которую он считает временем зарождения современной европейской культуры.
По словам ученого, Средневековье на сегодняшний день является малоизученным периодом в истории человечества, требующим не только детального исследования, но и очищения от негативных наслоений, навязанных, по его мнению, преимущественно Возрождением. У. Эко выделяет следующие схожие характеристики искусства и науки Средневековья и современности: страсть к коллекционированию, коллажу, частое использование цитирования, интертекстуальность. Данные характеристики подтверждают распространённое мнение относительно невозможности создания нового в литературе.
Современные творцы не прибегают к попыткам найти новые формы или жанры. Русский исследователь Ю. М. Давыдов следующим образом охарактеризовал ситуацию: «неудача, постигшая западных интеллектуалов в их попытке успокоиться на последней интеллигентской религии нашего века – структуралистской религии Языка, поскольку бог этой религии - Речь обнаружила свою непреодолимую конечность, смертность так же, как и боги всех предшествующих ей интеллигентских религий XX века - Техника, Наука, Культура» [3. С. 313].
Современные писатели не прибегают к обсуждению сложных тем, созданию разнообразных персонажей, к анализу характеров и психологии своих героев. Преобладают развлекательные сюжеты, в которых мерцание внешних событий, приключений, заменяет собой раскрытие глобальных тем [4]. Потеря духовных интенций находит свое отражение в художественных инсталляциях, современный художник не может найти вдохновение в тех факторах, которые стимулировали художников предыдущих эпох.
«Исчерпанность творческих сил» нашла свое отражение и в музыке, как в одной из наиболее одухотворенных художественных инсталляций Постмодерна. Еще в начале прошлого века известный французский композитор и философ, А. Онеггер, указывал на невозможность создания инновационного, нового в музыкальном искусстве: «вряд встретишь гармоничные комплексы или мелодические рисунки, которые бы не были употреблены ранее» [5. С. 147]. Он же первым указал на обесценивание роли музыки, к которой человек привыкает, как к «фоновому шуму», которому подсознание «уделяет внимания не больше, чем окраске стен» [5. С. 31]. Публика продолжает посещать концерты, но билеты покупают только на выступления известных музыкальных деятелей, а само отношение к концерту «имеет большее отношение к спорту, чем к музыке» (А. Онеггер).
Влияние технократической цивилизации, антропологического кризиса находит свое отражение, прежде всего, в искусстве, как в одном из аспектов смены мировоззренческой парадигмы. «Художник уже не может оставаться творцом перед реальностью этого колоссального продуцирования вещей, материалов, товаров, потребностей, символов, которые ежедневно выбрасываются техническим производством» [6. С. 146]. Алармистское мироощущение раскрывается преимущественно в искусстве современности, но и роль науки существенно изменилась. Как отмечает известный немецкий современный теоретик искусства, философ Б. Гройс: «Сущность искусства и науки Постмодерна заключается в попытке осуществить корректировку установок, которые обнаружили свою несостоятельность» [8. С. 228].
С изменением роли науки тесно связана переоценка роли знания, которое превращаются в продукт, инструмент, производственную силу, роль которого - «быть необходимым элементом функционирования общества и действовать в зависимости от занимаемого ею места, можно только в случае, если мы согласимся считать общество большой машиной» [8. С. 17].
Наука превращается в профессию, специальность, лишенную поисков идеалов и направленную исключительно на удовлетворение потребительских потребностей, рост производства, «становится производительной силой, т. е. моментом в циркуляции капитала. Скорее желание обогатиться, чем познать, навязывает технике императив увеличения эффективности и реализуемости продукции. «Органическое» сопряжение техники с прибылью предшествует ее соединению с наукой» [8. С. 110], - отмечает один из выдающихся теоретиков Постмодерна Ж. Ф. Лиотар.
Другой известный мыслитель современности, японский ученый Ф. Фукуяма полагает, что основополагающей характеристикой «нашего постчеловеческого будущего» выступает «консамеризм», и именно наука провоцирует продолжающийся рост потребностей человечества в наращивании материальной культуры, не принимая во внимание отсутствие четко установленных духовных ориентиров. Указывая на ведущую роль научных инсталляций современности, ученый отмечает, что именно они могут привести к «концу истории», поскольку «наука позволяет человеку удовлетворять свое желание безопасности и бесконечного приобретения материальных благ», способствуя формированию потребительского общества, исторический прогресс которого «не связан никакими моральными или этическими оценками» [9].
Изменение роли знания проблематизирует дефиницию истины, отказ от поисков которой присущ научным инсталляциям Постмодерна, дезориентирует поиски духовных интенций человека, становится одним из факторов актуализации и интенсификации алармистского мироощущения.
Таким образом, алармистское мироощущение выступает важной синтетической основой художественного и научного способов осмысления действительности в рамках культуры Постмодерна. Алармизм позволяет уже на современном этапе выработать рефлексивные конструкции, актуальность которых будет подтверждена или опровергнута лишь течением времени, однако, их наличие дает возможность человечеству «шагнуть» в будущее с определенным багажом опыта, который в любом случае сыграет важную роль в процессе дальнейшего развития культурной «постсовременности»,
Алармистское мироощущение нашло свое отражение, как в искусстве, так и науке Постмодерна. Отсутствие веры в прогресс, конструктивный характер созидательного процесса приводят к состоянию так называемой «смерти» литературы, искусства, науки. Вместе с тем, отрицание догматизма, рационализма, столь свойственных Модерну позволяет глубже понять сущность самого человека, изучение которого является главной целью мыслителей Постмодерна.
Литература
1. Джеймисон Ф. Постмодернизм, или логика культуры позднего капитализма // Философия эпохи постмодернизма: Сб. переводов и рефератов. – Минск: Красико-принт, 1996. – С. 117-137
2. Эко У. Заметки на полях «Имени розы» // Имя розы. - М., 1997.
3. Давыдов Ю. М. Патологичность «состояния Постмодерна» // Социс. – 2001. №11. - С. 313- 321
4. Горбань А. В. Антропологический кризис как состояние общества переходного периода // Вопросы духовной культуры – Философские науки. – С. 124-127
5. Онеггер А. Я – композитор. – М., 1963
6. Массовая культура России конца 20 века. Часть 1. – Спб., 2011.
7. Гройс Б. Утопия и обмен. – М.: Знак.1993. – С.228
8. Лиотар Ж.Ф. Состояние постмодерна. Перевод с французского Н.А. Шматко. - Москва: «Институт экспериментальной социологии»; СПб.: Издательство «АЛЕТЕЙЯ», 1998.
9. Фукуяма Ф. Конец истории и последний человек.
Поступила в редакцию 24.11.2014 г.