К вопросу о современной классификации правовых систем

Даниелян Армен Сергеевич,

ассистент, аспирант кафедры теории и истории государства и права Кубанского государственного университета.

В отечественной научной литературе понятие «классификация» (лат. classis — разряд и facere — делать) рассматривается как «система распределения каких-либо однородных предметов или понятий по классам, отделам и т.п. на основе определенных общих признаков»[1]. Схожее определение дается Н.И. Кондаковым, так «классификация» понимается как «распределение предметов какого-либо рода на классы согласно наиболее существенным признакам, присущим предметам данного рода и отличающим их отпредметов других родов, при этом каждый класс занимает в получившейся системе определенное постоянное место и, в свою очередь, делится на подклассы»[2]. С точки зрения логико-философского восприятия действительности она определяется как «особый случай применения логической операции деления объема понятия, представляющий собой некоторую совокупность делений (деление некоторого класса на виды, деление этих видов и т.д.)»[3].

Интересным при рассмотрении вопросов сущности и принципов классификации может служить исследование профессора С.С. Розовой. Автору представляется целесообразным рассматривать классификацию с двух позиций – процесса и результата. При этом для разграничения классификации как процесса и как результата употребляются термины «классифицирование» и «классификация» соответственно[4].

В качестве процесса, классификация выступает в роли специфического вида логической операции деления объёма понятий, которая заключается в делении родового понятия некоторой совокупности предметов на виды, классы или подвиды на основе их общих признаков с образованием определённой системы классов данной совокупности предметов.

Под классификацией в смысле результата понимается строгая, устойчивая, достаточно сложная, общепринятая в определенной области система знания, понятия которой означают упорядоченные классы, по которым распределено множество объектов конкретной предметной области на основании их сходства в определенных свойствах[5].

При этом, как замечает С.А. Маркова-Мурашова, классификация отличается от результата обычного логического деления следующими свойствами.

Во-первых, особой строгостью. В принципе в любой операции деления необходимо стремиться к строгости, что достигается соблюдением известных правил и принципов. Строгость как специфическая черта именно классификации обнаруживается при ее сопоставлении с типологией и связана с возможными отступлениями от правил деления.

Во-вторых, относительной сложностью, которая проявляется в том, что она представляет собой деление с большим количеством уровней, а также значительным количеством членов деления.

В-третьих, устойчивостью и общепризнанностью в определенной области знаний или практики.

В-четвертых, особой социальной, научной или практической значимостью[6].

Исходя из вышеизложенного может сделать вывод, что основная теоретическая задача классификации, таким образом, состоит в обеспечении «основы для относительно единообразной и понятной в разных странах терминологии, что позволяет упростить перекрестные ссылки и поиск информации»[7]. Практическая же польза классификации зависит от той легкости и надежности, с какой она позволяет определять принадлежность того или иного объекта к одной из ее классификационных групп[8]. Касаемо конкретно правовых систем, то здесь типовое изложение облегчает правовое сравнение и позволяет провести предварительный краткий анализ отдельных спорных вопросов, не заблудившись в утомительном списке стран. И как было сказано немецким правоведом К. Хертелем, «возможно запомнить характерные признаки одной правовой семьи, но едва ли можно запомнить характерные признаки более 200 правовых режимов, распространенных в мире»[9].

Классификация предусматривает обращение только к действительно существенным различиям. Если классифицирование обоснованное, то за ним может последовать презумпция сходства. Компаративист может рассматривать одну или две страны в рамках группы как репрезентативные и сосредоточиться на них. По этому поводу М. Богдан отмечает, что чем больше сплоченность семьи, тем больше компаративист будет стремиться выявить различия. С другой стороны, при сравнении систем из семей классификатор будет стремиться выявить сходства[10]. Более того, в зависимости от критериев, используемых при классификации, мы можем прийти к сравнению с системами, которые никогда ранее не рассматривались как подобные тем, которые мы уже знаем, и, следовательно, можем обнаружить новую сферу сравнительного права[11].

На сегодняшний день, однако, очевидно, что большие компаративисты в значительной степени пропустили смешанные правовые системы. Они не нашли никаких способов или желание классифицировать эти системы в принципе. Так называемые смешанные системы получают в лучшем случае своего рода «отрицательное определение». Они являются лишними, не укладываются в схему. Как отмечал Ж. дю Плесси, смешанные системы были осуждены на «классификационное чистилище»[12]. Они томятся в нем без компаса, карты или способа выхода в течение многих лет. Это ненормальная ситуация должна рассматриваться как серьезный недостаток. Теоретики господствующего в сравнительном праве направления не желают иметь дело со сложными смесями и измельченными идентичностями. Каждая система должна принадлежать только к одному из типов - в их типологии нет места для гибридов.

В. Палмер выделил три недостатка современной таксономии правовых систем[13]. Первый недостаток заключается в том, что не до конца осознанным остается факт, что данная классификация систем частного права, а не правовых систем в целом. Вряд ли мы бессознательно можем использовать терминологию частного права как своего рода индикатор для оценки природы всей правовой системы. Такие термины, как «общее право», «романо-германское право» и «мусульманское право», продолжают использоваться, хотя и говорят мало или вообще ничего о конституционном праве, административном праве или уголовном праве в таких системах.

Второй недостаток указывает на то, что данные категории не адекватны даже для описания всей системы частного права. Словосочетания «общее право» или «романо-германское право», например, просто ссылаются на одну из старейших или самых известных корневых систем. Все другие корни и ветви-смеси отбрасываются. Это техника, как подчеркнул П. Гленн, «классификация по ограниченному признаку»[14], которая оставляет в стороне все другие важные элементы, такие как торговое право, каноническое право и т. д. Недостаток в том, что с помощью массивного редукционизма частноправовая система характеризуется как один тип, а не смесь многих элементов.

И третьим, наиболее серьезным, недостатком служит отсутствие в существующих схемах классификаций места для гибридных и смешанных правовых систем. Однако, согласно последним исследованиям ученых из Оттавы, смешанных систем в мире больше, чем тех, что принадлежат к какой-либо из признанных правовых семей[15]. Это упущение, следовательно, может означать, что универсальное правовое явление игнорируется и остается неисследованным.

Достаточно аргументировано описывается необходимость систематизации правовых систем М.Н. Марченко. По его мнению классификация правовых систем обусловлена двумя целями, во-первых, сугубо научными, познавательными и «образовательными», ибо глубокое и разностороннее познание правовой картины мира требует не только ее общего (и с неизбежностью в значительной мере поверхностного) рассмотрения, но и изучения ее по отдельным частям, вбирающим в себя сходные правовые системы. Лишь глубокое и всестороннее изучение последних, взятых сначала самими по себе, а затем — в их взаимосвязи и взаимодействии друг с другом, позволяет дать четкую, адекватно отражающую реальную действительность, правовую картину мира. И во-вторых, это обусловливается сугубо практическими целями унификации действующего законодательства и совершенствования национальных правовых систем[16].

В заключение хотелось бы вспомнить слова выдающегося исследователя правовой карты мира Р. Давида: «…каждая из классификаций имеет свое достоинство… Все зависит от того, что хотят изучить, и от основных поставленных целей»[17]. Считаем, что исследователям следует руководствоваться выражением, высказанным французским правоведом, прежде чем подвергать критике, порой весьма огульно, разработки других исследователей в области классификации и систематизации правовых систем, предварительно не вникнув в суть самой классификации, а также критериев ее построения.

Литература

1.                  Давид Р. Основные правовые системы современности: Пер. с фр. В.А. Туманова [Текст] / Р. Давид, К.М. Жоффре-Спинози. – М.: Междунар. отношения, 2009. – 456 c.

2.                  Кондаков Н. И. Логический словарь [Текст] / Н. И. Кондаков. – М.: Наука, 1971. – 656 с.

3.                  Маркова-Мурашова С.А. Классификация, типология, систематизация правовых понятий как методологические предпосылки конкретизации законодательства [Текст] / С.А. Маркова-Мурашова // Юридическая техника. - 2007. - №1. – 164-171 с.

4.                  Марченко М.Н. Теория государства и права: учебник [Текст] / М.Н.Марченко. – М.: Проспект, 2013. – 656 с.

5.                  Розова С.С. Классификационная проблема в современной науке [Текст] / С.С. Розова. – Новосибирск: Наука, 1986. – 226 с.

6.                  Словарь русского языка. Т. II.

7.                  Субботин А.Л. Классификация [Текст] / А.Л. Субботин. – М.: ИФРАН, 2001. 96 с.

8.                  Фролова И.Т. Философский словарь [Текст] / И.Т. Фролова. – М.: Политиздат, 1981. – 445 с.

9.                  Bogdan M. Comparative Law [Text] / M. Bogdan. – Deventer: Kluwer, 1994. – 245 p.

10.               World Legal Systems [Text] /A.-F. Bisson and other. – Montréal: Wilson &Lafleur, 2000. – 65 p.

11.              du Plessis, J. Mixed Legal Systems, especially the South African Legal System, and the Study of Comparative Law // Electronic Journal Comparative Law. – 2005. – Vol. 9.3. [Электронный ресурс]. – Режим доступа: http://www.ejcl.org/93/editor93.html.

12.              Encyclopedia Britannica. – Vol. 14. – London, 1961.

13.              Glenn H. P. Comparative Legal Families and Comparative Legal Traditions / Oxford Handbook of Comparative Law. Ed. by M. Reimann and R. Zimmermann. – N.Y.: Oxford University Press, 2006. – 1456 p.

14.              Hertel C. Legal Systems of the World – an overview [Text] / C. Hertel // Notarius International. – 2009. – 1-2. P. 128-141.

15.               Palmer Vernon V. Two Rival Theories of Mixed Legal Systems // Electronic Journal Comparative Law. – 2008. – Vol. 12.1. [Электронный ресурс]. – Режим доступа: http://www.ejcl.org/121/art121-16.pdf.

Поступила в редакцию 16.12.2015 г.