Социальная история: выбор методологии исследования

Строкин Сергей Игоревич,

аспирант кафедры истории России, краеведения и методики преподавания истории Пензенского государственного университета.

Несмотря на широкое распространение в современной отечественной исторической литературе термина «социальная история», методологические проблемы ее изучения сегодня практически не затрагиваются.

Долгое время в нашей стране методологической базой для исследований по социальной истории являлся формационный подход. В его основе лежала теория классовой борьбы, которая предполагала наличие серьезных противоречий между различными слоями общества. В этом контексте рассматривалась социальная история только рабочего класса. Главным в таком подходе было показать ущербность условий жизни рабочего в период Российской Империи и показать положительную динамику их улучшений в период советской власти. Современные исследователи отходят от узкоклассового подхода и постепенно переходят к теории модернизации.

Теория модернизации возникла в 50-60-е годы ХХ века в связи с приобретением множества колониальных стран независимости. Исследователей начали привлекать условия и характер трансформации общества. Основная мысль была в том, чтобы показать необходимость преобразовать отсталые государства в современные индустриальные общества.

Теории модернизации основывались на методологии анализа традиционного и современного общества, разработанной М. Вебером, Ф. Тённисом, Э. Дюркгеймом, критериях социального и политического развития, сформулированных Т. Парсонсом, Л. Паем и др[1].

В своей работе «Политический порядок в изменяющихся обществах» С. Хантингтон предлагает следующую концептуальную схему. Стимулом к началу модернизации традиционного общества может являться совокупность внутренних и внешних факторов, побуждающих истеблишмент принимать реформы. Преобразования могут затрагивать экономические и социальные институты, но не касаться традиционной политической системы. Но для успешного завершения процесса модернизации необходимо обеспечить равновесие между изменениями в различных сферах общества. И здесь очень важна готовность элиты на осуществление не только технико-экономической, социальной, но и политической модернизации, включающей процесс адаптации традиционных институтов к изменившимся условиям, так и процесс создания новых институтов.

Индустриализация и урбанизация, являющиеся элементами модернизации, влекут за собой формирование и быстрый рост новых социальных групп. Происходит изменение установок людей. С. Хантингтон отмечает, что: «Урбанизация, грамотность, образование, средства массовой информации – всё это подвергает традиционного человека воздействию новых форм жизни, новых возможностей удовлетворения потребностей. Этот опыт разрушает познавательные и установочные барьеры традиционной культуры и рождает новые уровни стремлений и желаний. Однако способность переходного общества удовлетворять эти новые ожидания увеличивается гораздо медленнее, чем сами стремления. Отсюда - разрыв между стремлениями и ожиданиями, между формированием желаний и их удовлетворением, или между функцией стремлений и функцией уровня жизни. Этот разрыв порождает социальные фрустрации и неудовлетворённость»[2].

Индивиды начинают осознавать, что политика напрямую касается их частных интересов, что побуждает участвовать в политической жизни страны. А поскольку традиционные институты не обеспечивают возможности политического участия в политической жизни части населения, на них распространяется общественное недовольство. Наступает критическая ситуация, выходом из которой является проведение в стране политических реформ, направленных на создание новых демократических институтов. В противном случае противоречие между растущей активностью населения и отсталыми политическими институтами объективно порождает революцию.

Благодаря такому подходу социальную историю можно рассмотреть наиболее полно и объективно, поэтому, на мой взгляд, теория модернизации выглядит предпочтительнее формационного подхода.

Помимо основополагающей теории исследование по социальной истории базируется и на основополагающих принципах.

Традиционными для истории принципами являются принципы историзма и объективности. Принцип историзма позволяет проследить явление в исторической ретроспективе, установить причины появления и возможные изменения. Для данного принципа важна конкретно-историческая обстановка, в том числе и социальная сфера общества на конкретном историческом этапе. Принцип объективности базируется на минимизации субъективности при проведении научного исследования, его основная задача – это показать явление таким, какое оно было на самом деле. Данный принцип отлично подходит для изучения социальных конфликтов и имеет первостепенное значение для социальной истории.

Наряду с традиционными принципами для социальной истории характер свой особый принцип – принцип социального подхода. Данный принцип предполагает рассмотрение событий, явлений и процессов с учетом интересов различных слоев населения, а так же с учетом субъективного фактора в принятии решений истеблишментом.

Таким образом, в современной методологии социальной истории отсутствует унитарная, единая платформа, она характеризуется разнообразием методологических подходов, сложившихся в результате поступательного развития и складывания теоретических основ исторического знания. Выбор методологической основы зависит от самого исследователя, от предмета, целей и задач его исследования.

Литература

1.                  Зелдин Теодор. Социальная история как история всеобъемлющая // THESIS: теория и история экономических и социальных институтов и систем. Т. 1. Вып. 1. 1993. С. 154-155.

2.                  Репина Л.П. Смена познавательных ориентаций и метаморфозы социальной истории // Социальная история. Ежегодник. 1997. М., 1998. С. 18-52.

3.                  Русакова О.Ф. Философия и методология истории в XX веке: школы, проблемы, идеи. Екатеринбург: УрО РАН, 2000. 372 с.

4.                  Хантингтон С. Политический порядок в меняющихся обществах. М.: Прогресс – Традиция, 2004. 480 с.

Поступила в редакцию 14.03.2016 г.