ISSN 1991-3087
Рейтинг@Mail.ru Rambler's Top100
Яндекс.Метрика

НА ГЛАВНУЮ

Законодательство Кыргызской Республики в области прав и свобод человека, проблемы и пути решения имплементации международных норм

 

Исмаилов Аскарбек Кожомбекович,

кандидат юридических наук, полковник милиции, начальник кафедры военной и тактико-специальной подготовки Академии МВД Кыргызской Республики.

 

В статье рассматриваются проблемы построения демократического и правового государства, принимая во внимание объективные трудности гармонизации национального законодательства с нормами международных договоров и стандартов в области прав человека.

Цель данной статьи в проведении анализа сущности проблемы имплементации международных стандартов, прав и свобод человека в системе национального законодательства.

Ключевые слова: международные правовые соглашения, защита прав человека, чрезвычайное положение, права человека, ратификация, вооруженный конфликт, уголовная ответственность, правосубъектность, равенство перед законом.

 

The article deals with the problem of building a democratic and legal state, taking into account the objective difficulties of harmonization of national legislation with international agreements and standards of human rights.

The purpose of this article to analyze the nature of the problem of implementation of international standards of human rights and freedoms in the national legislation system.

Keywords: International legal agreements, protection of human rights, a state of emergency, human rights, the ratification of the armed conflict, criminal responsibility, legal personality, equality before the law.

 

В современном мире права человека гарантируются как международным, так и внутригосударственным правом. В международном праве устанавливается минимальный перечень прав и свобод, обязательных для включения в конституционные нормы о правах человека. С другой стороны, внутригосударственное право стало основой формирования современных представлений и стандартов прав человека на международном уровне. Международное право в области прав человека определяет принципы, условия и порядок отступления от минимальных требований к государствам-участникам и формирует общее видение прав и свобод[1]. Государства, ратифицирующие международные пакты и конвенции о правах человека, отдают приоритет международным органам в вопросах контроля над действиями публичной власти в отношении граждан.

К 2000 г. 191 стран подписали основные международные правовые соглашения о защите прав человека и приняла международный режим продвижения и защиты прав человека.

Нарушения гражданских и политических прав систематически проявляются во всех странах третьего мира, за исключением стран Евросоюза, Северной Америки, ЮАР и Намибии. Гражданские права нарушаются более систематично, чем политические права. Это объясняется тем, что правительства ослабляют репрессии и им выгодней контролировать политические свободы через притеснение гражданских прав и свобод. В одном из межгосударственных исследований за 2000 г. нарушения гражданских прав в форме пыток и плохого обращения были обнаружены в 60 из 70 выборочно взятых стран. Содержание под стражей без предъявления обвинений происходило в 47 странах из 70 обследуемых стран. Исчезновения и казни практиковались в 41 стране. В 42 из 62 государств систематически проводили дискриминационную политику на основе различий рас, этнических групп, регионального и политического положения[2].

Здесь мы сталкиваемся с одной из важнейших проблем современности – с проблемой имплементации международных норм в области прав человека, которую рассматривают сопутствующей при объективном расхождении интересов государства и международного сообщества, когда это касается самостоятельного ограничения государственного суверенитета и расширения международного контроля. В литературе под имплементацией понимается «целенаправленная организованно-направленная деятельность государств, предпринимаемая индивидуально, коллективно или в рамках международных организаций в целях своевременной, всесторонней и полной реализации принятых ими в соответствии с международным правом обязательств»[3].

В защите прав, свобод и законных интересов в судебные органы могут обращаться не только индивиды, но и органы государственной власти, органы местного самоуправления и общественные организации[4]. Однако неэффективность защиты обнаруживается по мере игнорирования властями норм, регулирующих вопросы, связанные с правами человека. В литературе недействующую норму нередко именуют «спящей», а то и «мертвой». Такая норма может быть ею с самого начала, а может стать со временем по мере изменения обстоятельств[5].

Каким же образом оказывается возможным реализовать и имплементировать нормы, регулирующие отношения в области прав человека? Надо понимать, что внутриполитический и внешнеполитический механизм имплементации, направлены на создание и приведение в действие международных и внутригосударственных гарантий основных прав и свобод человека, причем внутриполитический механизм реализуется в конституционном праве, а внешнеполитическая деятельность государства по имплементации прав человека представляет собой участие в разработке международных стандартов этих прав и гарантий их действия в области межгосударственного сотрудничества[6].

В сфере международного гуманитарного права одним из примеров успешной имплементации международных стандартов прав человека является заключенное в рамках СНГ в 1993 г. соглашения о первоочередных мерах по защите жертв вооруженных конфликтов. Участники соглашения подтвердили свои обязательства по соблюдению принципов и норм Женевской конвенции и Дополнительных протоколов к ним, в частности, в соответствии со ст. 1 обязались сотрудничать в деле предотвращения нарушений норм международного гуманитарного права в районах вооруженных конфликтов, а согласно ст. 2 данного соглашения взяли обязательство привести свое законодательство в соответствии с принципами и нормами международного гуманитарного права, а также координировать совместные действия по защите жертв вооруженных конфликтов и для этой цели привлекать по мере необходимости национальные организации Красного креста и Красного полумесяца[7].

Впоследствии Кыргызстан присоединился к Женевской конвенции и Дополнительным протоколам к ним I и II 18 сентября 1992 г., хотя не подписал Протокол III. Кыргызстан до сих пор не инкорпорировал в свое национальное право Женевских конвенций, не принял свой «Geneva Convention Act». Выработанная за последние годы практика принятия высшим руководством решений половинчатого характера уже препятствует дальнейшему закреплению и эффективной реализации норм международного гуманитарного права на территории Кыргызской Республики.

В период с 1988 по 1992 гг. чрезвычайное положение вводилось в Кыргызстане по четыре раза[8]. Чрезвычайное положение и комендантский час объявлялись на этапе перехода от авторитарного правления к народным формам самоуправления в результате революционных событий марта 2005 г. и 2010 г. В 2005 г. полномочным инициатором благородной идеи стабилизации вышедшей из-под контроля новых властей политической обстановки в постреволюционном Кыргызстане выступили Ф. Кулов и К. Бакиев, а в 2010 г. правом объявления комендантского часа в значительной степени злоупотребило новое «постреволюционное» руководство республики во главе с тем же К. Бакиевым, дискредитировавшее все властные органы путем незаконного ареста видных лидеров оппозиции и пыталось удержать ускользающую от него власть путем неадекватного применения насилия.

Самое примечательное в том, что в конституции независимого, суверенного Кыргызстана до сих пор не содержится исчерпывающего перечня прав и свобод, которые не могут быть ограничены или приостановлены в период чрезвычайного и военного положения.

На практике в большинстве стран установлен следующий перечень прав и свобод, который не может быть приостановлен в период чрезвычайного и военного положения, а именно: право на жизнь, включая право не исполнять явно преступные распоряжения или приказы; право на гуманное обращение, включая запрет пыток, жестокого или унижающего достоинство обращения и наказания; право на свободу мысли, совести и вероисповедания; равенство перед законом; гарантии справедливого судебного разбирательства и доступ к суду; презумпция невиновности; право на уголовно-процессуальные гарантии; право на петиции и защиту нарушенных прав; недопустимость повторного привлечения к уголовной ответственности (осуждению) за одно и то же преступление; право на человеческое достоинство; право на гражданство и покровительство со стороны государства; запрет экстрадиции, выдачи гражданина другому государству и выдворения из страны; правоспособность; право на охрану здоровья; гарантирование законного права частной собственности; право на возмещение за счет государства или органов местного самоуправления материального и морального ущерба, причиненного экспроприациями в результате действия или бездействия властей до или во время чрезвычайного положения и др.[9]

А ведь, как показала практика, если бы соответствующий международный стандарт был вовремя внедрен в конституцию страны, то власти Кыргызстана вполне вероятно могли бы избежать кровопролития и осуществить ненасильственную передачу власти. Вместо этого Кыргызстан при К. Бакиеве пошел по пути установления принципиальной возможности приостановления осуществляемых прав и свобод личности в своих узкокорыстных интересах[10].

Еще одним упущением тогдашнего руководства стало полное невнимание к растущим в рамках европейских структур (ОБСЕ, Совет Европы) региональным возможностям обеспечения прав и свобод человека. Учитывая позитивные результаты присоединения Азербайджана, Армении, России, Украины к Европейской конвенции о правах человека и основных свободах, Кыргызская Республика смогла бы воссоединиться с семьей «цивилизованных государств и народов» и использовать новые, более совершенные контрольные механизмы защиты прав человека, нежели те, которые предлагаются в рамках специализированных организаций ООН.

Однако ради справедливости стоит отметить, что ратификация Статута в Кыргызской Республике откладывается не только причине политических расхождений относительно вопросов об ограничениях иммунитета главы государства и выдачи собственных граждан, но и в силу объективных трудностей. Государству, желающему ратифицировать Римский Статут, как минимум придётся обеспечить внедрение основных составов преступлений, указанных в Римском Статуте для обеспечения приоритета национальной судебной юрисдикции в соответствии с принципом дополнительности, а также принять законодательство о признании юрисдикции Международного уголовного суда и его правосубъектности, чтобы разработать законодательные процедуры, способствующие налаживанию эффективного сотрудничества с Международным уголовным судом.

Имплементация международных норм и стандартов прав человека должна сопровождаться не только их воспроизводством в конституционном законодательстве той или иной страны, но и практическим участием в их реализации при активном сотрудничестве с международными контрольными органами. По утверждению Сезина Синоглу позиции Кыргызстана в данной сфере – безнадежно отстающие, поскольку имеют место неоправданные нарушения сроков представления докладов по большинству из конвенций ООН в области прав человека, а также элементарное невнимание и невыполнение рекомендаций договорных органов ООН[11].

Для решения проблем имплементации международных стандартов прав человека и развития национально-правовых институтов защиты прав человека в духе соответствия требованиям новых стандартов (а речь, прежде всего, идет о «правоприменяющих» судах, правоохранительных органах, органах прокуратуры, службы национальной безопасности), необходимо создать на законодательном уровне правозащитные структуры по мониторингу действующего законодательства, по правовой экспертизе принимаемых на всех уровнях государственной власти нормативных актов на предмет их соответствия международным договорам в области прав и свобод человека. М.М. Каримов систематизировал работу по гармонизации внутригосударственного законодательства с международными договорами в области прав человека по следующим направлениям: 1) выявление пробелов в правовом регулировании и подготовка соответствующих нормативно-правовых актов с учетом положений договоров, соглашений и конвенций о защите прав человека и основных свобод; 2) проведение ревизии действующего законодательства с точки зрения его соответствия международным стандартам в области прав человека; 3) проведение ревизии подзаконных актов и приведение их в соответствие как с законами о правах человека, так и с международными договорами в этой сфере; 4) разработка процедуры экспертизы законопроектов, затрагивающих в той или иной мере права и свободы человека[12]. К этому хотелось бы добавить такую важную задачу, как совершенствование и формирование законодательной базы, направленной на осуществление прав человека[13].

Учитывая то, что современная международно-правовая система обеспечения и защиты прав и свобод человека имеет довольно сложную и громоздкую структуру, и, учитывая то, насколько широко и полно имплементированы общепризнанные нормы международного права в систему национального законодательства Кыргызской Республики, можно определять степень демократичности национально-правовой системы. Права и свободы человека неслучайно рассматриваются как «главный ориентир деятельности всего мирового демократического сообщества, критерий оценки качества государственности, степени ее демократичности, приверженности правовым началам, нравственности, общечеловеческим ценностям»[14].

Вне всякого сомнения, Кыргызстан идет по пути построения демократического и правового государства, принимая во внимание объективные трудности гармонизации национального законодательства с нормами международных договоров и стандартов в области прав человека. Растет понимание, что необходимо «некоторое время для того, чтобы государственные органы не на словах, а на деле руководствовались идеей прав человека как высшей ценностью, чтобы эти права и свободы действительно определяли смысл, содержание и применение законов, деятельность законодательной, исполнительной и судебной властей, местного самоуправления»[15].

Несмотря на резкие изменения в политическом и конституционном устройстве страны за последние семь лет, Кыргызская Республика переживает трудные моменты в своем развитии и вместе с тем является полноправным субъектом международного права, активно интегрируясь в систему международно-правовых отношений, регулирующих в том числе и вопросы обеспечения и защиты прав человека. Ратифицировано множество международно-правовых документов в области прав человека, но значительно сложнее внедрить нормы и принципы любого международного акта в систему национального законодательства да так, чтобы привести ее в соответствие с национальными актами. Важное значение приобретает усвоение и «переработка» норм универсальных и региональных актов по правам человека для решения растущей проблемы имплементации международных стандартов прав и свобод человека в систему национального законодательства.


Литература

 

1.                  Алиева И.Д. Защита гражданских прав прокурором и иными уполномоченными органами. – М.: Волтерс-Клувер, 2006. – С. 90.

2.                  Гавердовский А.С. Имплементация норм международного права. – Киев: Вища школа, 1980. – С. 62.

3.                  Дуйшонбаев А.А. Совместное развитие конституционных институтов прав человека и местного самоуправления в Кыргызской Республике // Вестник КРСУ. – 2008. – Том 8. - № 2. – С. 59.

4.                  Каримов М.М. Проблемы имплементации международно-правовых норм по правам человека в законодательстве Кыргызстана на современном этапе // Вестник КРСУ – 2008 – Том 8 - № 2 – С. 166.

5.                  Курманова М. Конституционная реформа в области прав и свобод человека в Кыргызстане: анализ и предложения // Вестник КРСУ. – 2008. – Том 8. - № 2. – С. 81-82.

6.                  Стандарты экспертизы законодательства. Руководство по применению. – Бишкек: Парламентский проект Европейского союза, ПРООН, 2007. – С. 42.

7.                  Мик Ц. Введение в международное право в области защиты прав человека / Права человека и демократия / Отв. ред. М. Лисицина. – Б.: ОсОО «Премьер ЛТД», 2004 – С. 34.

8.                  Мингазов Л.Х. Эффективность норм международного права. – Казань: Изд-во Казанского университета, 1990. – С. 3.

9.                  Международное сотрудничество государств в области прав человека (проблемы защиты прав человека в условиях борьбы за мир и безопасность) / Отв. ред. В.Н. Денисов. – Киев: Наукова думка, 1987. – С. 57.

10.              Международное гуманитарное право / Отв. ред. И.И. Котляров. – М.: ЮНИТИ-ДАНА, Закон и право, 2009. – С. 159.

11.              Пчелинцев С.В. Проблемы ограничения прав и свобод граждан в условиях особых правовых режимов. – М.: Норма, 2006. – С. 137-139.

12.              Пчелинцев С.В. Указ. соч. – С. 135.

13.              Энтин М.Л. Международные гарантии прав человека (практика Совета Европы). – М.: Международные отношения, 1992. – С. 8.

14.              Обязательства Кыргызстана по правам человека. / Под ред. А.Т. Эсенгельдиева, Д.И. Кабака. – Б.: Программа ПРООН «Демократическое управление», 2007. – С. 9.

15.              Sano H.-O., Lindholt L. Human Rights Indicators: Country Data and Methodology 2000 // Database of Danish Centre for Human Rights.

 

Поступила в редакцию 06.09.2016 г.



[1] Мик Ц. Введение в международное право в области защиты прав человека / Права человека и демократия / Отв. ред. М. Лисицина. – Б.: ОсОО «Премьер ЛТД», 2004 – С. 34.

[2] Sano H.-O., Lindholt L. Human Rights Indicators: Country Data and Methodology 2000 // Database of Danish Centre for Human Rights.

[3] Гавердовский А.С. Имплементация норм международного права. – Киев: Вища школа, 1980. – С. 62.

[4] Алиева И.Д. Защита гражданских прав прокурором и иными уполномоченными органами. – М.: Волтерс-Клувер, 2006. – С. 90.

[5] Мингазов Л.Х. Эффективность норм международного права. – Казань: Изд-во Казанского университета, 1990. – С. 3.

[6] Международное сотрудничество государств в области прав человека (проблемы защиты прав человека в условиях борьбы за мир и безопасность) / Отв. ред. В.Н. Денисов. – Киев: Наукова думка, 1987. – С. 57.

[7] Международное гуманитарное право / Отв. ред. И.И. Котляров. – М.: ЮНИТИ-ДАНА, Закон и право, 2009. – С. 159.

[8] Там же. – С. 130.

[9] Пчелинцев С.В. Проблемы ограничения прав и свобод граждан в условиях особых правовых режимов. – М.: Норма, 2006. – С. 137-139.

[10] Пчелинцев С.В. Указ. соч. – С. 135.

[11] Обязательства Кыргызстана по правам человека. / Под ред. А.Т. Эсенгельдиева, Д.И. Кабака. – Б.: Программа ПРООН «Демократическое управление», 2007. – С. 9.

[12] Каримов М.М. Проблемы имплементации международно-правовых норм по правам человека в законодательстве Кыргызстана на современном этапе // Вестник КРСУ – 2008 – Том 8 - № 2 – С. 166.

[13] Стандарты экспертизы законодательства. Руководство по применению. – Бишкек: Парламентский проект Европейского союза, ПРООН, 2007. – С. 42.

[14] Дуйшонбаев А.А. Совместное развитие конституционных институтов прав человека и местного самоуправления в Кыргызской Республике // Вестник КРСУ. – 2008. – Том 8. - № 2. – С. 59.

[15] Курманова М. Конституционная реформа в области прав и свобод человека в Кыргызстане: анализ и предложения // Вестник КРСУ. – 2008. – Том 8. - № 2. – С. 81-82.

2006-2019 © Журнал научных публикаций аспирантов и докторантов.
Все материалы, размещенные на данном сайте, охраняются авторским правом. При использовании материалов сайта активная ссылка на первоисточник обязательна.